— Ты это серьезно? — Ставропольский вцепился взглядом в девушку.
— Еще как.
— Если да, то с удовольствием, давно не ел яблочного пирога, — Николай Павлович тяжело вздохнул, — последний раз его готовила твоя мать. Жаль…
— Не надо, дедушка, — прервала его внучка, — я скоро.
Бизнесмен кивнул и опустил голову, погрузившись в воспоминания. Бодрое лицо старика побледнело, сердце на мгновение замерло, а потом часто застучало. Схватившись рукой за грудь, Николай Павлович учащенно задышал. От крепкого и уверенного в себе холеного мужчины не осталось и следа, теперь в гостиной сидел совсем другой человек — постаревший и уставший от жизни. Сердечные приступы случались у него нечасто, но лишь стоило ему вспомнить о матери Маши, погибшей в автомобильной катастрофе, все внутри его замирало. Он миллионы раз прокручивал в голове тот случай и искал всевозможные выходы, которые могли бы спасти ее, ведь за рулем был он и виновным считал себя. Хотя, как выяснило следствие, виновником дорожного происшествия был признан пьяный водитель грузовика, не справившийся с управлением и выскочивший на встречную полосу. Но незажившая душевная рана не давала бизнесмену покоя, все время напоминая о том дождливом летнем дне, перевернувшем его душу.
Бросив под язык таблетку, Николай Павлович глубоко вдохнул. Сердце вернулось к нормальному ритму и уже не торопилось вырваться из груди. Бледность с лица сходила, самочувствие улучшалось, силы пожилого бизнесмена восстанавливались.
— Уж лучше сердце, чем другая болезнь. От сердечного приступа — смерть мгновенная, и оглянуться не успеешь, — вслух произнес Ставропольский.
— Что ты сказал, дедушка? — В гостиной появилась девушка, держа в руках поднос с яблочным пирогом — шарлоткой.
— Да так, не обращай внимания. — Николай Павлович быстро спрятал упаковку валидола в карман. — Покажи, что там у тебя получилось.
— Немного подгорел… Не умею я этой духовкой пользоваться.
— Ничего страшного.
Ставропольский принял из рук девушки поднос и втянул ноздрями ароматный запах печеных яблок, аккуратно уложенных на хрустящей корочке теста.
— Выглядит аппетитно. Молодец.
— Правда? — Маша искренне удивилась.
— Конечно, внученька. Разве я умею врать?
Дедушка и внучка рассмеялись. Ставропольский отломал кусочек от пирога и отправил его в рот.
— Вкусно, — в знак одобрения он поднял большой палец вверх.
— Дай-ка и я попробую.
Пирог был съеден за считаные минуты, несмотря на то что и в самом деле был подгоревший. Николай Павлович первый раз в жизни попробовал стряпню внучки и был по-настоящему доволен. Это не ускользнуло от взгляда Маши.
— Дед, у меня есть к тебе одна просьба.
— Какая? — дожевывая остаток пирога, спросил Ставропольский. — Я же знал, что-то тебе от меня надо.
Девушка поудобнее устроилась на диване и заглянула в глаза дедушке. Собравшись с силами, она уже открыла рот, чтобы озвучить свою просьбу.
— Только не про дискотеку в городе, здесь нет ни одного пристойного клуба, — предупредил ее Николай Павлович.
— Не беспокойся. Я по другому поводу, — успокоила его Маша.
— Я весь внимание.
— Слушай, ты на полигон собираешься?
— Ну да, — Ставропольский снова удивился, — какая-то ты сегодня странная. Сначала пирог, а теперь полигон…
— Может, и меня с собой возьмешь? — прервала его Маша.
— Ты ведь военных не любишь… Жлобами их обзываешь. Да и вообще ты ведь за границу хотела поехать?
— Дед, давай я с тобой. Помнишь, как в детстве.
— Маша, понимаешь, — бизнесмен подался вперед, — лишь для меня сделали исключение, пригласив на полигон. Не женское это дело.
— Ты меня не любишь? — стала упорствовать девушка.
— Да нет, ты же знаешь, как трудно договориться с военными. Я двумя руками «за», но…
— Значит, нет, — вздохнула Маша, — тогда я пошла.
Николай Павлович напрягся. Ему не хотелось портить и до того натянутые отношения, сложившиеся у него с внучкой в последний год.
— Постой, давай поговорим. Не все зависит от меня.
— Если нет, тогда мне не о чем с тобой разговаривать. Или ты хочешь опять со мной поссориться? Первый раз я захотела понять твою теперешнюю жизнь, посмотреть на твоих друзей.
— Хорошо, ты меня уговорила, — согласился Николай Павлович. — Постараюсь уговорить командира части. Правда, там какая-то инспекция из Москвы ожидается. Плюс — чиновники из «Ростехвооружения», — бизнесмен задумался и почесал затылок, — не знаю, как они на это посмотрят.
— Дедушка, ты самый лучший! — Внучка оживилась, на детских щечках появился румянец.
— Только договариваемся сразу: в тот же день возвращаешься домой. Идет?
— Конечно, зачем мне там оставаться надолго. Не в казарме же жить. Я просто посмотреть на военных хочу.
— Только я ничего не обещаю. Все будет зависеть от руководства испытаниями.
Девушка радостно всхлипнула и бросилась на шею дедушке.
— Как раз твой шофер меня домой и доставит. Ты же не отпустишь меня с каким-нибудь незнакомым солдатиком на добитом армейском «УАЗе»?
— Хорошо, я сегодня же позвоню в часть, — пообещал Ставропольский, — а теперь давай иди спать.
— Спокойной ночи, дедушка.
— Спокойной…
Николай Павлович включил мобильный телефон и набрал номер заместителя командующего округом. На том конце линии ответил слегка заспанный мужской голос.
— …небольшая просьба есть, — мягко произнес Ставропольский.
Подслушав за дверью разговор, Маша направилась в спальню, ее радости не было предела.
«Надо обязательно позвонить Вите, он будет рад», — повторяла про себя девушка.
Глава 4
«Хаммер» вылетел из-за крутого поворота узкой, пробитой в глубоком снегу дороги и, взревев мощным мотором, устремился по извилистой трассе. За пуленепробиваемыми стеклами машины мелькали деревья, огромные сугробы снега. Крепкий, мускулистый парень, одетый в костюм, постоянно поглядывал в боковое стекло на зеркальце заднего вида, связь по рации с джипом, идущим сзади, не прерывалась ни на минуту.
Телохранитель отложил рацию и посмотрел на часы.
— Идем по графику, Николай Павлович! — Мужчина в костюме обернулся.
На заднем сиденье «Хаммера» ехали Маша и Николай Павлович Ставропольские.
— Хорошо! — произнес бизнесмен, но глаза его тревожно блеснули.
— Никакого «хвоста», — заверил Ставропольского телохранитель.
