— И сколько? — В душе Андрей Лавров не доверял ему.
— Много. Мы договорились, что я совершу полет вместе с ним. Нарушение режима секретности? Я знаю… но сам бывший вертолетчик. Тянет.
Старлей похлопал Лаврова по плечу и подался вперед, при этом в упор посмотрев на Ставропольского.
— Зачем вы это нам рассказываете?
— Успокойся, старлей. Я его понимаю, — неожиданно отозвался Лавров, — инструкции не всегда умными людьми пишутся.
Барханов сжал кулаки до белизны в костяшках. И если бы не майор, вовремя остановивший его, наверное, сказал бы лишнее. Но такого развития событий Лавров не желал. И дело было не в том, что на выходе из палатки дежурило четверо телохранителей Ставропольского. Майор со старлеем без труда справились бы с этими громилами. Лавров больше склонялся к спокойному разговору.
— Странно, что вы говорите об этом с нами.
— Чего ж странного? Мы все в гостях. А теперь, когда погибли люди, многое для меня теряет смысл.
Один из московских гостей, заснувший лицом в салате, неожиданно начал просыпаться. Подняв голову, он посмотрел на троих мужчин, потом на пустую бутылку коньяка и что-то пробормотал. Его голова мотнулась, к горлу подкатил комок.
— Сейчас вырвет…
— Выведите его на улицу, пускай протрезвеет. Еще не хватало тут… — крикнул Ставропольский своей охране.
— Он бы и сам… — Барханов скорчил недовольную гримасу.
Охранники подхватили под руки московского гостя и потащили к выходу. Как только они вышли, Лавров взял в руки бутылку.
— Будете еще, Николай Павлович?
Бизнесмен сначала хотел отказаться, но все-таки решил выпить.
— Давайте начистоту, — предложил Лавров.
Бизнесмен выпил и громко рассмеялся.
— Вы меня все больше поражаете, майор.
— Смотрите… — Лавров глянул на Ставропольского, — если что-нибудь случится, в первую очередь я присмотрюсь к вам. А когда меня обманывают, я могу и разозлиться. Вы меня понимаете?
— Вот тогда и поговорим, — кивнул бизнесмен, — вы, майор, много на себя берете, хоть и нравитесь мне своей прямотой. Смотрите, чтобы вам же боком и не вышло.
Глава 6
Едкий дым и запах гари, подхваченные ветром, стремительно разносились по тайге. Многолетние деревья, пережившие ураганы, трещали и ломались под огнем, как обыкновенные спички. Казалось, что уже никакая сила не сможет помешать и предотвратить эту напасть. Огненное зарево поднималось над лесом, освещая округу на многие километры. И несмотря на поздний час, все вокруг было освещено, почти как днем. Зрелище выглядело ужасающим и в то же время прекрасным.
С поляны, на которой стояли джип и «УАЗ», можно было оценить устрашающие масштабы приблизившегося пожара. Заткнув нос платком и несколько раз кашлянув, Ли Эр Йон подошел к лежавшему на снегу Виктору. Он, как дикий зверь, сраженный прицельным выстрелом охотника, распластался на белом полотне снега. Ткнув тело сапогом, кореец ухмыльнулся:
— Еще дышит!
Помимо Виктора, на снегу валялись еще два тела — телохранитель все-таки успел положить двух корейцев.
— Не спас тебя твой парень. — Ли Эр Йон заглянул в салон джипа.
Девушка, подобно кошке, скрутилась в клубок, забилась в угол машины. Она уже не могла ни плакать, ни бросаться в истерику. То, что увидела Маша, она знала, до конца жизни останется в ее памяти. Вот только долго ли ей жить осталось?
— Крови боишься?
Девушка вздрогнула и прижала голову к коленям.
— А твой парень — боец. Двух моих уложил.
— Не-е убивайте меня, — дрожащим голосом произнесла Маша.
Кореец распахнул полы плаща — в его руке блеснул тщательно отполированный ствол пистолета. Он улыбнулся и спрятал оружие обратно.
— Видишь, я мог тебя убить, но не сделал этого. Знаешь почему?
Девушка молчала, как будто язык проглотила.
— Потому что ты оказалась здесь случайно, не по своей воле. Верно? Твой дед — мне не враг.
Маша закивала.
— Вот видишь… Значит, ты ни в чем не виновата, сиди тихо, и тебя никто не тронет.
В девичьей головке что-то щелкнуло, как будто переключился невидимый рубильник, отвечающий за поведение. И Маше стало абсолютно все равно, что с ней будет — такое часто случается с людьми, оказавшимися в передряге.
Вместо того чтобы выполнять указания корейца, девушка вышла из машины. Парторг изумленно смотрел на нее: ведь несколько минут назад она молила о пощаде. Но додумать дальше Ли Эр Йон не успел — Маша, как кошка, набросилась на своего обидчика. Сначала парторг не понял, что вообще происходит.
Ее ногти впились в тощую шею, и в этот момент парторг с ужасом увидел ее лицо, абсолютно безразличное и отрешенное от реальности, как будто перед ним стояла не девушка, а зомби, только что восставший из мертвых. В ее глазах не было ни злости, ни мщения, вообще никаких эмоций — она просто стояла и душила его.
Ли Эр Йон вышел из оцепенения, когда почувствовал в шее пронзающую боль. Схватив девушку за руки, он взвыл — длинные ногти, всаженные на добрый сантиметр в кожу, вышли наружу с кусочками его мяса. По шее бежали ручейки крови, а в тех местах, где ногти вошли глубоко, как грибы после дождя вырастали темно-синие круги с еле заметным розовым оттенком. Йон отбросил от себя Машу, в ужасе схватился за горло и зажал руками свежие раны. Крикнул, чтобы затащили девушку и мужика в машину.
Маша уже не сопротивлялась: два корейца без особых усилий заволокли девушку в джип, вслед за ней на заднее сиденье положили раненого Виктора. Ли Эр Йон подошел к «УАЗу», достал кусок чистой материи и как смог замотал им окровавленную шею.
— Ты, урод узкоглазый, мой дед тебя закопает, — донеслось из джипа.
Однако кореец не имел к Маше никаких претензий, кроме, конечно, ее недавнего нападения. Да и к тому же он еще ни разу в жизни не поднимал на девушек руку и не собирался в будущем нарушать это железное правило.
— Не зли меня, — сурово произнес Йон, — про шею я забуду, это не смертельно. Но мое терпение не безгранично.
— Сейчас же отвези меня домой!
— Потерпи немного, сейчас мне не до тебя.
— Вы все сволочи, уроды и…
— Заткнись, — не выдержал Йон, — будешь выступать, отправишься вслед за своим дружком.
— Козел, немедленно вези меня домой.
— Мое терпение исчерпано.
Йон подозвал к себе двух корейцев, отдал очередной приказ и указал на джип. Они побежали к машине. Один сел за руль, другой рядом с девушкой, предварительно наставив на нее автомат, видимо, побаиваясь ее вспыльчивого характера, который она продемонстрировала совсем недавно. Тот, что сидел за рулем, повернул ключ в замке зажигания и отогнал машину на край поляны.
