– Неуж я отживший человек? – всхлипывая, произнесла Проня, краем платка вытирая глаза. – И чего ему надо? Чего бесится?
У Даши комок в горле встал от жалости к женщине. Она хоть и не могла признаться себе, что виновата в ее несчастье, и все же на душе было скверно, и очень хотелось как-нибудь успокоить Проню.
– Пойдемте домой, – сказала Даша, гладя ее по плечу. – Все будет хорошо. Надо выпить валерьянки, поспать, и все само собой уладится.
«Ну где же Юра? – с отчаянием думала Даша, поглядывая на калитку. – Пусть срочно ищет Шурика и объясняет ему, что это был всего лишь глупый розыгрыш».
23
Довбня смог добраться до больницы лишь к исходу дня, потому как в тракторе неожиданно закончилась соляра и пришлось бежать с канистрой к механизаторам.
Не рискуя передавить старушек в застиранных разноцветных халатах, сидящих на скамейках, он не стал въезжать на территорию больницы, остановился у забора и бегом кинулся в приемное отделение. Врач собиралась уже уходить домой, и Довбня столкнулся с ней в дверях.
– Не поступал ли к вам… труп… утопленник?.. – спросил он, тяжело дыша и кивая головой на каждом слове.
– Что?! – поморщилась врач. – Трупы, молодой человек, к нам не поступают. Напротив, их отсюда увозят.
Довбня не придал большого значения последним словам врачихи, посчитав, что эта больница отличается высокой смертностью, и мысленно посочувствовал пациентам. Женщина уже отошла от него на приличное расстояние, как вдруг, вспомнив, обернулась:
– Вчера было дорожно-транспортное происшествие, и к нам привезли одного, закоченевшего.
– Какое дорожно-транспортное происшествие? – насторожился Довбня.
– У поворота на Семеновский нашли перевернутую машину. Водителя нет, а в кузове труп.
– Что?! – крикнул Довбня, вскакивая на ноги. – Где он?
– Кто? – с испугом спросила врачиха.
– Труп! Это мой, понимаете? Я его уже второй день ищу!
Женщина смотрела на медика как на сумасшедшего.
– Как это понять – ваш? – осторожно поинтересовалась она.
– Куда вы его дели?! – пребывая в радостном возбуждении, громко спросил Довбня.
– А вы кто – водитель? – уточнила врач и подумала, что неплохо бы срочно позвонить в милицию и на всякий случай связать этого подозрительного типа.
– Я ваш коллега, врач, а сейчас работаю в лаборатории судебной экспертизы! – представился Довбня. – Это мой труп! У меня его сперли самым бессовестным образом!
Он очень своевременно протянул ей свое служебное удостоверение, ибо в этот момент к ним подошел плечистый фельдшер, привыкший усмирять больных в состоянии белой горячки.
– Что ж вы сразу не сказали? – воскликнула врач, возвращая медику удостоверение. – А ваш труп мы еще вчера отправили в лабораторию судебной медицины. Так распорядился следователь из ГИБДД.
Медик сразу обмяк, глаза его потухли.
– Все, – пробормотал он. – Теперь меня уволят с работы.
24
«Пора кончать с этим делом, – думала Даша, спускаясь на луг, чтобы пройти в самый конец Упрягина незамеченной. – Юра устал, запутался. Если так дальше дело пойдет, он всю деревню перессорит».
Уже смеркалось. Овраги, словно извилистые корни, впивались в сочный, щедро пропитанный влажным туманом луг. Разувшись и приподняв выше колен сарафан, Даша спустилась к воде. Несмотря на поздний час, в реке еще купались пацаны, похожие на лягушек в широченных трусах. Они показали ей брод. Когда Даша перешла на противоположный берег и стала подниматься по тропе, стемнело совсем. Звенящая тишина царила вокруг. Даже собаки не лаяли. Над деревней вставала розовая, сточенная с одного края луна.
Крайняя усадьба с большим двором была уже совсем близко. Чем ближе Даша подбиралась к ней, тем отчетливее видела пробивающийся сквозь кусты свет. На цыпочках прошла вдоль забора, свернула к воротам и, присев, посмотрела в щель. Да, Лешка не ошибся! Желтый свет, падающий из окна, был тусклым и все же достаточным для того, чтобы увидеть узкий и длинный, как баржа, двор. Точнее, это был не столько двор, сколько свободная от кустов и картофельных грядок полоса земли, поросшая короткой травой, – этакий газон в середине усадьбы.
«Уж если куда загонял Валерка свой «КамАЗ», то только сюда. Больше некуда», – без тени сомнения подумала Даша и, стараясь не думать о последствиях своего поступка, перелезла через забор. Пригибаясь, чтобы быть вровень с кустами, она немного пробежала по саду и замерла как раз напротив светящегося окна. Чуть раздвинув ветки смородины, она сразу увидела движущуюся тень. Над короткой шторкой, делящей окно пополам, показалась голова женщины. Вот она! Даша подалась вперед и дышать перестала, впитывая глазами вполне земной и даже приятный образ жестокой и коварной убийцы.
Женщине вряд ли было далеко за сорок, во всяком случае она выглядела моложе своих лет. Ее русые волосы были сплетены в косу и закреплены шпильками кренделем на затылке. Небольшая полнота разглаживала морщины, и кожа казалась упругой и румяной. Губы ее были узкими, но выразительность и объем им придавала тонкая линия, проведенная косметическим карандашом по кайме. Брови – изящные, тонкие, словно изогнутые от легкого удивления, что так несвойственно деревенским женщинам. На белоснежной шее блестели ослепительно красные бусы. Правда, Даша не смогла рассмотреть, из чего они были сделаны.
«Надо же, какая модница!» – оценила Даша. Она представила рядом с ней плешивого и малорослого дальнобойщика и подумала, что такая симпатичная телятница была для водителя настоящим подарком судьбы.
Несмотря на то что симпатии Даши перешли на сторону подозреваемой, она продолжала с неподкупной настойчивостью отыскивать неопровержимые улики. Следующие двадцать минут ничего нового о личности преступницы ей не сказали. От ночной сырости Даша начала замерзать и крепко пожалела о том, что не надела телогрейку, которую ей настойчиво предлагала бабуля.
Но тут следовательское счастье улыбнулось ей. Лязгнула металлическая щеколда, и дверь, ведущая в сени, приоткрылась. Луч света упал на куст, за которым притаилась Даша. Женщина с ведром в руках сошла по ступенькам и, неожиданно взмахнув руками, выплеснула мыльную воду на грядки. Водопад обрушился на соседний куст, и все же несколько теплых капель попали Даше на лицо и плечи. «Спасибо, господи, – подумала она, – что ты не надоумил меня сесть за соседним кустом!»
Женщина поставила ведро на землю, выпрямилась и замерла. Может, она интуитивно почувствовала, что за ней кто-то следит? Даша втянула голову в плечи и дышать перестала. Она не могла видеть в темноте глаз женщины, но казалось, будто убийца смотрит прямо на нее, прекрасно видит скрюченную фигуру за кустом и злобно усмехается. Сейчас возьмет топор, кинется на Дашу и изрубит ее на куски…
Но злодейка вместо топора взяла лопату, которая стояла в закутке между крыльцом и сараем, отошла в заросли сирени и стала копать яму. Даша отчетливо слышала, как с глухим стуком штык лопаты вонзается в крепкий грунт и скрежещет о камешки. «Могилу роет! – стращая саму себя, подумала Даша и очень захотела на сеновал в объятия Юры. – Но кому? Мне?»
