– А что? Можно! Отец там жил иногда зимой, там и обогреватель остался, и электричество есть.
– Гараж был, кажется? – уточнил Вова.
– Есть, да. Только там хлама полно. – Олег говорил, переводя взгляд с купюры на купюру, словно не мог понять, какая из пяти ему нравится больше. – Впереди суббота-воскресенье, я все уберу.
– А в доме как? Мне уже сегодня там ночевать надо.
– Отлично, отлично. – Олег, кажется, не слушал Вову.
– Никому про меня не рассказывай, даже жене. Просто не говори, что дачу сдал. Супруге скажешь, что ты мне чертежи свои продал. Ты же чертишь там на заводе? – Вова подвинул деньги. – Долг тебе прощаю.
Олег взял доллары, хотел что-то сказать, потом потряс руку Вове и почти выбежал с кухни. Несколько минут через тонкие стены доносился гул голосов. Вернулся он счастливым и протянул связку ключей на истрепавшейся веревочке.
– Сделку надо обмыть.
– Я за рулем, и нам все равно на дачу еще.
– По чуть-чуть.
Ехать надо глубокой ночью. Вова посмотрел на часы и согласно кивнул.
– Сходи сам, Олег, я намотался сегодня.
– Я один сбегаю, тут рядом ларек есть.
– Возьми только поприличней, и закуску. – Вова отсчитал тридцать тысяч. – Бери-бери, ты ж не долларами расплачиваться будешь.
Олег собрался за минуту и исчез. На кухню зашла теща, вежливо поинтересовалась, не убрать ли Вовин плащ на вешалку, и громко позвала дочь заварить гостю чай.
– Вы же одноклассник Олежкин? Я вас помню на свадьбе, – мило улыбнулась жена, вытряхивая заварку в ведро. – Правда, его чертежи американцы купить хотят?
– Ага. Я в этом не понимаю ничего, – не смутился новыми подробностями Вова. – Это Олег у нас с головой, я просто посредник. Если все пойдет как надо, скоро завалит вас деньгами.
Ответ жене понравился. Не переставая улыбаться, она убрала и протерла стол, зажгла над ним лампу, и в кухне сразу стало уютней. Раньше, чем чай успел настояться, вернулся Олег, красный от мороза и спешки. Он поставил пакет на табуретку и начал доставать продукты.
– Салями, импортная колбаса, водка «Абсолют», я что-то боюсь нашу в последнее время пить, взял две, чтоб не бегать, хлеба не было, так, шоколадка, это тебе. – Олег протянул плитку жене.
По Вовиным расчетам, с дорогой водкой выходило больше, чем он дал, но он промолчал.
Жена вежливо попрощалась и оставила их. Они выпили. Вова пропустил плач Олега о тяготах заводской жизни и катастрофическом состоянии промышленности и разлил по второй.
– Слушай, Олег, я теперь без дела остался, а деньги нужны. Тебе тоже. Пораскинь мозгами, как нам денег по-быстрому поднять? Покупка там, продажа.
– Если б я знал, наверное, не инженером бы работал. – Олег провел рукой по залысинам, гипнотизируя взглядом рюмку, потом быстро выпил, глаза его зажглись пьяными огоньками. – Новый год скоро, елками можно поторговать.
– Не, елки не вариант, там все схвачено и поделено, туда так просто не сунешься. Но про Новый год – правильная мысль.
– Мясо в деревнях закупать, его всегда к праздникам берут.
– Долго и по мелочи, – покачал головой Вова, подливая Олегу.
– Хлопушки! Фейерверки, петарды. Отлично же! Я видел, по телику взрывали, народу же понравится.
– Нормально! – обрадовался Вова, и они чокнулись. – Я говорю, у тебя башка варит. Я серьезно, завтра начинаем. Можешь искать, где купить дешевле, на чем привезти, как продать. С меня деньги, с передвижениями я тебе особо не помощник, мне сейчас лучше не светиться…
– Что у тебя случилось? Ты так и не сказал.
– Потом, – махнул Вова.
* * *
Они вышли из квартиры за полночь.
– Зря ты так напился, Олежка. Дачу-то найдешь?
– С закрытыми глазами, – цепляясь за Вову, ответил он.
– А как обратно доберешься?
– С тобой останусь, покажу, что там как, помогу освоиться на месте. Завтра домой пойду. Ты где машину оставил? Все, идем, идем.
Вове все время приходилось придерживать Олега, стремившегося завалиться в снег.
– Вот падлы!
Водительское окно белой «восьмерки» было разбито. Вынесли магнитолу. Вова продолжал материться, сметая стекло щеточкой с сиденья. Олег сел в небольшой сугроб, достал из кармана пачку «Родопи» и, закурив, наблюдал за товарищем.
– В машину садись.
Ветер задувал в салон, и разогнаться не получалось.
– Ты на седьмую просеку сверни, так быстрее, – трезвея от холода, сказал Олег.
– Не надо нам быстрее, по восьмой проедем.
Они спустились к Волге, но дальше дорога была занесена снегом.
– Давай за руль, я толкать буду.
Через полчаса пропотевший и окончательно трезвый Вова добрался до дачи. За забором в беспорядке росли яблони, даже голые, они закрывали собой дом.
– Хорошо, что снег неглубокий еще. – Калитка после усилий поддалась, прочертив дугу до земли. – Машину надо загнать.
Олег частично отрезвел, но теперь начал засыпать. Вове пришлось в одиночку открывать ворота и ставить машину. Все сделав, он отдышался и огляделся. Волга оказалась неожиданно рядом с дачей.
– Шикарное место, конечно.
– Так отец несколько лет замом на заводе проработал, – протаптывая в снегу знакомую тропинку к дому, объяснял Олег. – Ему за революционную систему очистки ракетных двигателей эту дачу дали. На самом деле изобретение простое, как все гениальное, до этого двигатели продували… Ладно, ты все равно не поймешь.
Они обошли беседку, Олег завозился с замком. Дачный дом был стар, но держался крепко, только одно окно было закрыто фанерой, а зеленая краска почти совсем облупилась под волжским ветром. Внутри дом промерз. Олег, подпрыгивая от холода, открыл все три комнаты, но обогревателя не нашел.
– Завтра привезу, – пообещал он, доставая одеяла. – Двумя накройся. Я спать.
Вова выбрал боковую маленькую комнату. Выключатель не сработал, но в окно без занавесок падал снежный свет. Вова закрыл входную дверь, раскатал матрас на панцирной кровати, снял ботинки, а кожаный плащ накинул поверх одеял. Все равно было очень холодно. Он послушал, как сквозняки с тихим свистом проникают внутрь, и закутался с головой. Все вокруг пахло залежавшейся пылью и мышиным дерьмом. На улице разошелся ветер, штурмуя стены ветками деревьев. «На берегу Волги всегда ветрено», – подумал Вова и уснул.
* * *
Олег, кутаясь в куртку, вышел из дома, закрывая похмельные глаза от солнца. Голова болела, но замерзшие за ночь ноги – еще больше. На другой стороне дачи что-то звякало, гремело и скрежетало. Из гаража появлялся и исчезал Вова. Олег направился к нему. Приятель оказался одет в старый истертый ватник.
