– Ага, иди погляди, – сплюнул на снег Комар, и открыл багажник.
– Еб ты ж мать! Это ж Михаська, – расстроился дед. – Как же ж так-то… И его, что ли, в щебень?
– Родни-то нет, – выходя из машины, мрачно отозвался Левый.
– Кит его пристрелил, – прикуривая, пояснил Комар.
– Быть не может. – Ильич, покачивая головой, смотрел на Михася в пленке, потом сам себе возразил: – Теперь все может быть.
– Давай, Ильич, заводи дробилку, – прервал прощание Левый.
Говорили про карьер часто, но Никита видел все впервые. Действия явно были отточены частыми повторениями. Комар подогнал самосвал к ленточному конвейеру щебнедробилки. Ильич раздел Михася до трусов, и все вчетвером потащили тяжелый труп к воронке. Мертвец упал на камни, смотреть на это было холодно, хотя с Никиты катился пот. Ильич, матерясь, спустился и пошел к экскаватору. Затарахтел двигатель, сторож зачерпнул в ковш породу и сбросил в воронку. Левый запустил дробилку, и она загромыхала все громче и быстрее, громче и быстрее, словно поезд с отказавшими тормозами.
– Смотри, смотри! – Левый без грубости, но с силой развернул Никиту лицом к самосвалу.
В невероятном грохоте, усиленном эхом карьера, щебень падал в кузов как будто беззвучно, поднимая тяжелую белесую пыль, – и на один миг в дрожащем свете единственного фонаря Никите показалось, что он видел кровь, но точно он сказать не мог.
Самосвал был заполнен, экскаватор заглушен, дробилка затихла, но шум остался высоким свистом в голове, а мир вокруг онемел.
– Сейчас Комар отвезет щебень к Соку и скинет в воду. В воду щебень скинет! – Левый несколько раз прокричал в ухо Никите, пока тот не кивнул. – Теперь расскажи еще раз, как Михася убили?
* * *
Ночь на часах заканчивалась, превращаясь в такое же темное, условное утро. Бесконечный день в голове пока не укладывался: кладбище, поездки с Михасем, гаражи, стрельба, карьер, щебень, шум. Усталость давно перевалила за предел, когда хочется спать, и превратилась в мертвое оцепенение. Левый на это и рассчитывает и везет на ранний допрос к Начальнику, не давая прийти в себя.
В коттедже, в зале с большим столом Никита остался один. Он повторял про себя ответы, как беспокойный студент, но ветер играл с тепличной пленкой на окне веранды, пытаясь понарошку ее сорвать, и мешал сосредоточиться на предстоящем экзамене.
– Подъем, Пионер! – толкнул его в плечо Левый.
– Дай отдохнуть пацану, – отозвался Начальник. Глаза у него радостно блестели, в руках была чашка с кофе. – На, выпей.
Никита обжег язык, и это вернуло его в реальность. Потирая глаза, он рассказал свою версию Начальнику.
– Врет же, – спокойно подытожил Левый.
– Че ты до него докопался? – с нехорошей улыбкой ответил Начальник. – Че ты, Кита не знаешь? Не стал бы он пацана убивать, а в Михася с перепугу пальнул, ясно же.
– Давай теперь Киту амнистию объявим, – с раздражением возразил Левый.
– Я твои возражения ценю, Левый, но края надо знать. – Начальник забрал почти остывший кофе у Никиты и сделал глоток. – Кита кончать надо, и срочно, пока он нам еще не поднасрал.
Настроение у Начальника удачное, спорит с Левым, и доза еще не выветрилась. Пора было действовать.
– Я его убью, – сказал Никита. – Чтоб не думали, что я скрываю там че-то или с ним замешан.
– Ты его найди сначала, – с усмешкой, но ожидая идей, посмотрел на него Начальник.
– В гараже у Кита нычка была, сейф в полу, – быстро заговорил Никита.
– Че сразу мне не сказал? – перебил его Левый.
– Не спрашивали, – бросил Никита и продолжил, обращаясь к Начальнику: – Если б он уехать хотел, уже б уехал, а так где-то прячется, и деньги на это нужны.
– Деньги всегда нужны, – опять встрял Левый. – Ты не сказал, как искать его будешь.
– Как людей ищут? Вот я про гараж вспомнил, и мы его там нашли. – Начальник вопросительно посмотрел на Левого, и тот был вынужден кивком подтвердить. Пора было развивать успех. – Его ж не искал никто толком. Надо у знакомых поспрашивать, где он был, куда ходил, с кем встречался.
– Херня, – махнул Левый. – Детективов насмотрелся.
– Пацан дело говорит. Не искали толком – и Михася лишились. Оставим его жить – и он к афганцам переметнется. Короче, Пионер, бери Комара в помощь и достаньте мне Кита.
– «Ниву» Михася взять можно?
– Ага, только не тебе, – сказал Левый.
* * *
Если бы Никите сказали идти домой, он упал бы прямо в снег седьмой просеки. Даже сидеть в «Ниве», не засыпая, оказалось тяжело: мир приобрел необычную плавность, внешние звуки растворялись, только собственное сердце иногда выдавало гулкий удар, кажется, слышный повсюду. Серое утро начинало растекаться и попало на рукав Никите в виде белесой пыли. Он собирался отряхнуться, но за руль сел Комар.
– Мне сказали, Пионер, за тобой присматривать. Будем искать Кита?
– Будем, – забыв, что хотел стряхнуть пыль с куртки, ответил Никита.
– С чего начнем?
– Мне поспать надо, – устало ответил Никита, закрывая глаза от бледного рассвета.
– Домой я тебя сейчас отвезу, а потом что? – рассмеялся Комар и вырулил на широкую улицу.
– Родственники у Кита есть?
– Не-а, отец умер, сестра с матерью в Москву уехали, он вроде с ними не общался.
– А девушка?
– Не-а, не было.
Голова у Никиты работала по инерции, вопросы давно копились, но задать Михасю он их не успел – и теперь в полусне, в той же «Ниве», все повторялось заново. Было не совсем ясно, кто отвечал с водительского сиденья, прежний водитель или новый, главное – все запомнить.
– Не может быть, чтоб у Кита подружки не было.
– Он к Страшной Вале часто ездил, – подумав, ответил Комар. – По-хорошему, с нее бы и начать, только мне, Пионер, че-то не хочется.
– Это кто такая?
– Притон на Красной Глинке держит. Ты че, серьезно, не слышал? – Комар всегда рад рассказать байку, а Михась отмалчивался. – Я начало не знаю, Пионер, говорят, работала она в восьмидесятые где-то бухгалтером, в кооперативе, наверное. В общем, за спекуляцию посадили, сейчас это бизнес называется, а десять лет назад за это срок давали. Вот так вот не вовремя начала, зато как в девяностые откинулась, сразу вверх пошла. На зоне нахваталась, да и так суровая баба была. Теперь вот у нее блядюшник, но она там че только не делает – и казино там, и деньги отмывает…
– Почему страшная-то?
– Потому что страшная. Там, напротив Красной Глинки островок есть – Электрон, под ним берег крутой, обрыв почти. Вот она туда трупы скидывает, раков кормить. Немало там народу потерялось из тех, кто ей дорогу перешел. – Никита подумал, что человеку пару часов назад, скинувшему своего друга в дробилку, странно бояться раков, но промолчал. Комар, увлекшись, продолжил: – Вот Кит со Страшной Валей вроде дружил, не знаю, чем они там занимались, но ездил он туда каждую неделю. Приехали, Пионер, иди отсыпайся, завтра за тобой заеду.
