– Какой к нам мальчик красивый заглянул! Беги посмотреть, Куська! – с порога, словно ждала его, сказала женщина в джинсовом платье. – Как тебя зовут, царевич?
– Никита, – ответил он, пытаясь понять, это ли Страшная Валя.
В холле было сразу два охранника: один низкорослый, пожилой, другой молодой, высокий. Тот, что постарше, кажется, собирался куда-то выйти, но, увидев Никиту, передумал и остался, кивнув своему младшему товарищу. Никиту обыскали с вежливым «так положено», и из-за занавесок появилась рыжая девчонка в черном обтягивающем платье.
– Куська, проводи гостя наверх, – распорядилась женщина, все это время молча изучавшая Никиту, и ушла.
Девушка, не давая опомниться, взяла его за руку, провела через занавески в зал и наверх по лестнице в комнату. Никита не успел ничего ни сказать, ни подумать.
– Час – семьдесят баксов, – сказала девушка.
– Да я просто поговорить хотел.
– Хоть стихи читай, все равно семьдесят баксов.
– Ладно, – легко согласился Никита.
– Пить будешь? – Девушка открыла тумбочку, и внутри оказался холодильник.
– Я не пью.
– Спортсмен, что ли? Пепси есть, будешь?
В тишине щелкнул ключ, зашипела газировка. Девушка протянула банку и села рядом на кровать, со стаканом апельсинового сока. Комната чистая, похожа на гостиничный номер, как в голливудских фильмах: большая кровать, по бокам горят неяркие ночники, плотные, бордовые занавески, дверь в душевую открыта, и оттуда льется яркий свет в коридорчик.
– Не так я себе бордели представлял, – сказал Никита, чтобы не молчать, и сделал глоток газировки.
– А как?
– Не знаю.
– Теперь знаешь.
– Тебя как зовут? – боясь новых пауз, спросил Никита.
– Вика.
– А меня Никита.
– Ты уже попил, Никита? Трахаться-то будем?
– Не, спасибо. Я спросить хотел.
– Тебе спасибо. Все равно деньги заплатишь. – Вика встала с кровати и снова пошла к холодильнику. – Орешки соленые будешь? Не переживай, все в цену входит.
– Ты про Кита слышала?
– Самое большое в мире млекопитающее, – с набитым орешками ртом ответила Вика.
Никита улыбнулся и задержал взгляд на девушке. На вид его ровесница, волосы рыжие, но, кажется, крашеные, мордочка симпатичная, может, даже красивая. Маленькая только и худая немножко.
– Я серьезно, про Кита слышала?
– Это бандит такой? – Никита кивнул. – А ты тоже бандит?
– Почти. Че там с Китом?
– Раньше часто заходил, не к нам, девчонкам, к Вале. Че там у них за дела были, я не знаю, да и не хочу знать. Где-то с месяц его не видно. Его вроде как все ищут. Ты тоже ищешь?
Говорить больше было не о чем, но Никите было хорошо и спокойно в этой комнате, рядом с рыжей.
– У меня же все равно час? Можно я еще посижу?
– Можешь хоть на всю ночь продлить. Твои деньги.
– Не, мне по делам надо, сейчас передохну у тебя и поеду, – серьезно сказал Никита и откинулся спиной на кровать.
Целый час собственного времени. Ни приставленного Комара, ни надзора Левого, ни пьяного отца за стеной.
– Ты, если хочешь, бери еще еду из холодильника, раз оплачено. – Никита лежал с закрытыми глазами, но кровать просела, и он ощутил рядом тепло Вики.
– На меня Валя ругается, когда я мини-бар обжираю.
– Скажешь, я съел.
– Она догадается, – ответила Вика. – А ты трахаться не хочешь, потому что у тебя девушка есть?
– Была, сейчас нет.
– А че расстались?
– Как сказать? Она тоже пятиборьем занималась, на сборах познакомились, говорят, даже полезно для тела, а потом тренировки, у нее свои турниры, у меня свои, так вот раз от раза виделись, и че-то все заглохло. Потом я совсем из спорта ушел.
– Почему?
– Да не нужно это никому. На турниры – за свой счет, коня содержать – за свой счет, а денег-то нет. К тому же я до медалей дошел, а дальше либо оставаться, либо уходить. Только спортом сейчас не заработаешь.
Рассказывать Вике было легко, давно ни с кем он так не разговаривал. Хотя Никита и понимал, что нет ей дела ни до проблем пятиборья, ни до его собственных, ему казалось, она такая же живая, как он сам, и, может, у нее даже есть чувства и мысли.
– Ты бы остался, если б мог?
– Наверное, да. Мне нравилось. – Откровенность Никиты давала ему право на обратный вопрос. – А ты почему здесь работаешь?
– Проституткой? – ощетинилась Вика, но увидела в глазах Никита не просто любопытство. – Этим летом сюда менты приехали, из начальства. Хорошие мужики, в возрасте все, простые такие. Повезли нас за Волгу, на катере покатали, шашлыком накормили. Я пошла вечером на пляж, сижу, смотрю на воду, и ко мне один такой седенький, уставший подсел. Не пристает, ничего, а потом такой говорит: «Знаешь, Викуська, все люди – бляди, только цена разная».
– Может быть, – ответил после молчания Никита, внутри не соглашаясь, но не желая спорить вслух.
Он снова откинулся на кровать, оставив ноги на полу, Вика легла с ним рядом. Ему показалось, что волосы ее пахнут той самой закатной рекой, и он начал рассказывать про лето, когда научился плавать, про семейную дачу с яблонями, про смешную двоюродную бабку Зою из Москвы, прикуривающую одну папиросу от другой, про свою лошадь и как он без нее иногда скучает. Так прошел этот час.
* * *
Валя оказалась совсем не страшной, проводила Никиту, глядя как на будущего зятя, приобнимая Вику за плечи. Звала заходить почаще.
Сальные шутки Комара на обратной дороге не могли разогнать приятный туман в голове, и даже пыльные придорожные деревья радостно вспыхивали в свете фар.
Начальник ждал их с отчетом, но рассказывать было нечего. Где залег Кит, было все так же неясно, и Никита больше надеялся на удачу, чем готовился к разговору. В зале коттеджа их уже ждали, и мрачные лица Начальника и Левого настораживали.
– Че так долго? – спросил Левый.
– Дела, – ответил Никита, и Комар, почуявший настроение, шутки про бордель отпускать не стал.
– Хотелось бы о твоих делах побольше знать, Пионер.
– Завязывай, Левый, – раздраженно перебил Начальник. – Давай вводи парней в курс дела.
– Че вводить? Нам уже ввели по самые яйца. Короче, вам двоим надо хлопнуть Шурика.
– Это с площади? – поинтересовался Комар, и Начальник подтвердил кивком.
– Падла сначала каморку в переходе поджег, сегодня нашему продавцу при всех рожу разбил, типа клиента увел.
