— Я видела вас по телевизору… Представьте, я ничего не знала! Как это случилось?! Говорят, в нашем дворе?! Воображаю, что вы пережили! Такое несчастье! Потерять ребенка! Я забыла — ведь у вас девочка? Прелестный ребенок! Но какой кошмар! Я как увидела вас… Думаю — Боже мой! Я сама недавно пережила такое горе! Вы, конечно, слышали, что случилось с Леонидом Сергеевичем? В какое ужасное время мы живем! — Она вытащила из сумочки носовой платок и поднесла к совершенно сухим глазам. — Он всегда так мечтал о детях! Но что делать? — Эмма вздохнула. — Господь распорядился, чтоб у нас не было ребенка… Знаете, я теперь думаю, что и слава Богу. Пережить такое!.. Не знаю, что бы было со мной… Кошма-ар! Вы так мужественно держались — я просто любовалась вами! Ваш муж… э-э… он был не с вами?
Женя почувствовала, что словесный поток душит ее, как мокрая тряпка, и попыталась вырваться.
— Извините, я тороплюсь…
Но Эмма Михайловна и не думала выпускать Женю из своих объятий — было ясно, что она остановилась долго и со вкусом поговорить. Она раскрыла над собой зонт, хотя дождь перестал, и кокетливо крутила его на плече, перебирая унизанными кольцами подагрическими пальцами.
— Как же ваши родители? Они, наверное, очень переживают? Я недавно встретила Василия Петровича… То-то он так постарел! Я еще подумала, не случилось ли чего?
— Моего отца зовут Василий Демьянович, — вставила Женя.
— Ах да, простите! Василий Демьянович, конечно! Он, наверное, был очень привязан к внучке? Ведь вашего брата, если не ошибаюсь… Его убили? Скажите, это правда, что невестка с мальчиком так и осталась за границей? Они хорошо устроились? Сейчас многие уезжают, но, говорят, в Америке теперь так трудно найти работу!
Женя, поняв, что ей никуда не деться, вспомнила свою любимую английскую поговорку: «Если тебя насилуют, расслабься и получи удовольствие» и, слегка усмехнувшись, принялась молча разглядывать собеседницу.
— Скажите, Женя, вы работаете в МИДе?
— Нет.
— Я так и подумала — в МИДе столько денег не заработаешь.
Женя хотела спросить, какие деньги она имеет в виду, но не успела.
— Вы по телевизору сказали, что можете заплатить любую сумму, вот я и подумала, что вы, наверное, занимаетесь крупным бизнесом?.. — Эмма Михайловна очаровательно улыбнулась и с гордостью добавила: — А я, представьте себе, работаю в МИДе… Там есть курсы иностранных языков… так вот, меня пригласили туда преподавать французский язык.
— Прекрасно.
— А вы кем работаете?
— Я — фитодизайнер.
— Что вы говорите! — воскликнула Эмма Михайловна. — Я как раз ищу фитодизайнера! Вернее, не я, а мои друзья. Вы знаете Гришаковых? Нет? Ну что вы, это очень известные люди… И очень богатые, — добавила она, понизив голос. — Саша Гришаков — старый друг Леонида Сергеевича. Когда случилось несчастье с моим мужем, они отнеслись ко мне с большим-большим сочувствием. Правда, это немного странная пара… — Эмма Михайловна снисходительно улыбнулась, — все-таки Саша Гришаков — Лёнин ровесник, ему уже под шестьдесят, а его жене… — она презрительно сложила губки и махнула рукой, — словом, из молодых да ранняя… Что поделаешь! Все липнут к богатству. Как мухи. Не знаю — мы в свое время такими не были. У нас были идеалы, какие-то представления о морали. Теперешняя молодежь их не имеет… Так вот, Женечка, я хотела сказать: Гришаковым очень нужен фитодизайнер. Я им пообещала кого-нибудь найти, но мои знакомства ограничиваются дипломатическими кругами. А тут как раз вы. Я, правда, не знаю, заинтересованы ли вы в заработке?.. Вы вчера, кажется, говорили об огромных деньгах? Или я что-то неправильно поняла?..
— Я заинтересована в заработке, спасибо, — перебила Женя.
— Замечательно. Вот вам телефон Гришаковых, — Эмма Михайловна достала из сумочки ручку и визитную карточку и что-то нацарапала на обратной стороне. — Скажете, что вы от меня. А это мой телефон. Если будут какие-то проблемы с Гришаковыми — звоните. И вообще, — у Эммы Михайловны на лице появилась кисло-сладкая улыбка, — мне будет очень приятно, если вы как-нибудь зайдете ко мне поболтать. До свидания!
Обдав Женю запахом духов, Эмма Михайловна устремилась к подъезду. Рассеянно повертев в пальцах гришаковскую визитку, Женя огляделась в поисках урны, но, подумав немного, сунула ее в карман и зашагала к машине.
Она давно уже ехала по Садовой, но у нее все еще дрожали руки, а в ушах раздавался хищный клекот Эммы Сапрыкиной.
14
Настроение у дежурившего в то утро старшего лейтенанта Евсюкова было неважное. Накануне вечером он собирался в Люберцы к двоюродному брату, который работал в автосервисе и обещал заменить сцепление в его старом «жигуленке». В тот момент, когда он, стараясь не шуметь, приоткрыл дверь своей квартиры, чтобы незаметно смыться, жена все-таки засекла его и прицепилась с просьбой прибить в комнате карниз, купленный уже неделю назад вместо оборвавшейся струны. «Что за дела-то, Коль? — орала она. — Неделю допроситься не могу! Ни одеться, ни раздеться! Стриптиз, что ли, мне устраивать на всю улицу?» Пришлось снять куртку, достать дрель и повесить карниз. В итоге в мастерскую он опоздал, и его брат, уже скинувший с себя заляпанный машинным маслом комбинезон, сидел на старых покрышках в компании двух жестянщиков и глушил водку, с аппетитом закусывая колбасой, черным хлебом и маринованным чесноком. «Ты, Колян, давай, не тушуйся. Вот тебе место, — брат постелил рядом с собой кусок газеты, — садись, выпей с нами, а тачку я тебе завтра починю. У тебя что, сцепление? Какие разговоры! Завтра все сделаю в лучшем виде».
Мало того, что домой пришлось возвращаться на метро, где его чуть не замели местные менты, так еще утром он проспал и даже не успел толком опохмелиться. В отделении его с утра пораньше достала какая-то женщина, жительница одного из домов по Большой Академической, которая звонила через каждые полчаса и требовала прислать наряд милиции, потому что соседка ее, видите ли, не откликается на звонки.
— Я же вам говорю — она дома. Раз не открывает, значит, что-то случилось. Может, ей плохо?
— Так вызовите слесаря из ДЭЗа и скорую. Мы-то здесь при чем? — отбивался Евсюков.
— А в ДЭЗе говорят — без милиции ломать замок не станут.
— Тогда ждите.
— Так вы приедете?
— Да не нас, не нас, — раздражался Евсюков, — а свою соседку. Она по магазинам набегается и придет. От нас-то вы чего хотите?
Женщина в сердцах бросала трубку, но спустя некоторое время звонила снова и требовала дать ей телефон начальника отделения. В конце концов по указанному адресу отправился участковый оперуполномоченный старший лейтенант Кузнецов.
— Ну? Что тут у вас? — недовольно спросил он, пешком поднявшись на шестой этаж, так как лифт не работал. — Вы звонили?
Пришлось все объяснять заново.
— Видите ли, вчера вечером я сказала Елизавете Константиновне, что утром собираюсь пойти в гастроном, и она попросила меня купить ей батон. Сегодня я из магазина вернулась, звоню — не открывает. А у нее вчера давление было высокое, вот я и беспокоюсь — все-таки пожилой человек, мало ли что…
