Дах!
Вылетает с козел возчик последней телеги. Все верно – товарищи его не увидят и не враз прочухают, что снайпер открыл охоту именно на них.
Снайпер молодец – выбрал момент, когда телега спускалась в какую-то ложбинку. И отработал по цели.
Так что передовые «крысы» могут далеко не сразу просечь, что стреляют именно по ним! Они и не просекли… до того момента, пока на дорогу не плюхнулся еще один их сотоварищ. Вот его заметили!
Но поздно!
Уже шевельнулся тонкий ствол СВД, выбирая очередную жертву.
Закричал возчик, видать чего-то там почуял. Приподнялся на своем месте, вскидывая дробовик. Далеко же ведь для стрельбы, лопух!
Дах!
Оружие отлетело в сторону, а его владелец скорчился на козлах. Больно ему, видите ли…
– Командир!
Вижу – мотается на палке какая-то тряпка.
Типа – белый флаг у них такой…
– Прекратить огонь!
Поворачиваюсь в сторону снайпера.
– Тебя не касается! Цель прежняя!
Взмах рукой – и трое ближайших бойцов поднимаются вслед за мной.
Кто-то скажет – глупо! Не должен командир идти вперед. Его дело руководить. И будет прав, но сейчас у меня каждая секунда на счету. Задержаны наши товарищи! А данные гаврики вполне могут что-то об этом знать. Вот и надо их «колоть» оперативно, пока еще страх не прошел. Еще сжимается все внутри от зловещего посвиста пуль, напряжены нервы, адреналин запредельно зашкаливает – тут его и потрошить!
«Уазик»…
Тут все и без слов понятно – лежит машина на боку. Похоже, что и водителю копец. Да и всем, кто там внутри находился, опосля такого кувырка как-то проблематично будет руками-ногами шевелить. Уж точно не до драки!
Отделяются от группы двое бойцов – на проверку.
– Если там кто живой есть – тащите!
– Добро!
А вот и грузовик.
Этот стоит на колесах и, похоже, вполне себе на ходу.
Но пробиты навылет тяжелыми, с большой палец, пулями стекла и дверцы кабины. Заляпано изнутри чем-то бурым треснувшее лобовое стекло.
А ведь пули-то и в кузов пошли… тоскливо там сейчас. Не спасает от крупняка самодельная броня!
Внутри кузова что-то потрескивает, шуршит… какие-то звуки непонятные. А торчащий из ближайшей амбразуры ствол безжизненно устремлен вверх.
Но кто-то же тут тряпкой махал?
– Эй, живые есть? Выходите, а то отработаю по машине из подствольника!
Эта штука в наше время недешевая. Да и гранаты… тоже денег стоят! И раз есть у кричащего такой вот девайс, то, стало быть, не простой дружинник или охранник к машине подошел!
– Не стреляйте…
Слева он!
Делаю бойцу знак – мол, за машиной смотри!
А сам тихо обхожу приблизительное местонахождение кричавшего. Судя по всему, он совсем рядом где-то залег.
Я тут никому не верю. Вполне все может и ловушкой оказаться. Да – кривой и наспех сляпанной. Но и в такой можно оставить не только лапу, но и полголовы!
Шорох!
Пригибаюсь к земле и смещаюсь в сторону.
Сквозь траву вижу чью-то ногу в сапоге – недвижима. Так, стало быть, не этот орал…
Еще полметра…
Ага…
Худощавый мужик в грубой кожаной куртке. С одного плеча она сброшена, и освободившуюся руку клиент пробует перетянуть бинтом. Выходит это у него плохо, он постоянно дергает головой и испуганно осматривается по сторонам. Похоже, что куда-то там ему прилетело, вот он и пробует себя перевязать. На секунду он оглядывается в сторону машины, а когда, успокоившись, поворачивается назад, то прямо перед лицом видит недобрый зрачок автоматного ствола.
Мужик вздрагивает, дергается, и на землю откуда-то вываливается… маузер! Натуральный с неотъемным магазином – раритет!
– Ну? – вопрошаю я у него. – Руки-то будем поднимать?
– Одну только… – как-то криво улыбается он.
– Так чего ждем?
– Перевязать бы…
– Ага. И еще выпить-закусить! Морда не треснет?
К машине он кое-как выполз. Боец уже закончил осмотр кузова – на земле лежит окровавленное тело. Живой… глухо матерится сквозь зубы.
– Идти может?
– Неа… обе ноги у него… не бегун. Прочие все ласты склеили, один – вот прям щас и окочурился.
– Прислони его к колесу.
Боец вздергивает раненого за плечи, подтаскивает к колесу и прислоняет к нему спиной. Мужик хмуро на меня смотрит. Черная борода, мрачный взгляд из-под кустистых бровей – колоритный персонаж!
Пленника я тоже усаживаю рядом.
– Ну? Кто такие? И почему напали на нас?
Молчат, только по сторонам зыркают.
Вытаскиваю из-за пояса трофейный маузер, оттягиваю затвор. А патрон, однако, в стволе!
Щелкает взводимый курок.
– Я не этот… не Лев Толстой! Беглец – приходилось слышать?
Судя по дрогнувшему взгляду, я – персона известная.
– Так вот, повторяю вопрос!
Бородач презрительно сплевывает на землю.
Гах!
И рядом с его ногой взлетает фонтанчик земли.
– Следующую пулю положу выше. Что там у тебя лишнее? То и отстрелю.
Кто-то скажет – нельзя же так! Люди ранены, в шоке… им бы помочь…
Ага. Помню я, как один такой «пострадавший» воткнул «пику» в спину нашей девушке-медику, которая ему ноги перевязывала… так и не спасли ее.
И с тех пор – как отрезало. Наша личная безопасность – любой ценой и на первом месте! Нас мало. А всякой сволоты – до фига и больше. И размен даже одного своего бойца на десяток таких вот… «несчастных» для нас абсолютно недопустим!
И если я сейчас, безжалостно прессуя эту парочку, смогу сохранить жизнь хоть одному из наших парней – игра стоит свеч!
– Это… Тимоха нас послал…
– Это кто такой?
– Дак… князь местный!
А вот ему-то мы где в суп плюнули? Слышал про такого, но все как-то опосредованно, краем уха.
– А… – делаю вид, будто что-то такое там припоминаю. – Ну да… князь… Ну а вы кто такие?
– Дружина…
– И раз «дружина», так можно сразу, с ходу, по лагерю огонь открывать? Вообще-то косяк – и приличный. А уж по отношению к нам – так и вовсе непростительный! «Химики» – народ крайне обидчивый и чрезвычайно злопамятный.
Давным-давно сложился неписаный кодекс предъявления претензий. И его тщательно соблюдают все заинтересованные стороны.
