Двенадцать штук.
Три старые «тридцатьчетверки» – не иначе как с постаментов где-то стащили. Два каких-то непонятных и незнакомых агрегата. И семь вполне прилично выглядевших «Т-72». А вот это уже совсем невесело…
А между ними, сбоку и позади, шли густые цепи пехоты. На первый взгляд более полутысячи, и это по самым скромным подсчетам.
– Дежурный! «Бобрам» – «тридцатьчетверки» и БМП. Расчетам ПТУР – все остальное. Танки выбивать в первую очередь!
Вот так… А «Барсы» с их скорострелками займутся всем остальным транспортом – как раз для них.
Молчат наши, выжидают, когда танки перевалят через гребень возвышенности. От леса в нашу сторону местность слегка понижается, и тогда нам будет удобнее вести огонь.
Так что первыми ударили танковые пушки.
Вразнобой и с разной эффективностью. Для них-то как раз позиция была выгодной – стреляли сверху вниз. И видели (во всяком случае, думали, что видят) больше, чем мы. А что, собственно говоря, они там видели-то? Разбитые минометным огнем окопы? И стены железобетонных боксов?
Нет, не спорю, снаряду танковой пушки это небольшая помеха – пробьет. Но вот для глаз… Они-то, в отличие от снаряда, пронизывать стену пока не научились? Куда стрелять-то?
Однако выстрелили.
Парочка снарядов бесполезно просвистела над крышами и улетела куда-то в неизведанную даль. Еще несколько упали в поле, подняв фонтаны земли. А остальные сделали дыры в стенах.
– Дежурный! Добавить костров! В тех местах, куда танки жахнули!
Пусть у купеческого представителя сердце кровью обольется! Авось не станут танки вслепую больше стрелять.
А вот вражеские минометы дали залп, и это было куда как неприятнее – они стреляли дымовыми минами. Прицел выбрали верный, мины упали перед стенами боксов, враз ухудшив нам видимость. Противник мог и просто в дым лупить – с той же эффективностью. Мимо стены не промажешь, особенно с близкой дистанции.
Дежурный среагировал тотчас же, и по чердаку затопали ноги – корректировщики. Сверху им дым не так уж и мешает, минометы, во всяком случае, они навести сумеют.
Ударили, пока еще что-то было видно, и пушки «Бобров» – удачно! Одна «тридцатьчетверка» завертелась на месте – гусеницу снесли на фиг. А стартовавший откуда-то ПТУРС угодил в левофланговый танк, и тот окутался огненным облаком.
– Дежурный! Что там вороны? Может, пора и им каркнуть пару раз?
Минометные батареи наступающих стояли рядом. Их никто и не подумал маскировать – от кого? Расположение противника известно, никаких сил вне городка у него нет, повсюду свои… А один из минометчиков, взобравшись на высокую ель, хорошо видел цели, вовремя выдавая указания на огневые.
Дав несколько залпов дымовыми минами, минометы перенесли огонь на въезды, расчищая путь своей пехоте. В окопах уже почти никто не шевелился, и тратить туда мины было бы непростительной глупостью.
– Левее два! – крикнул корректировщик в радиостанцию. – Одна мина! Огонь!
Прижав к глазам бинокль, он проследил полет.
– На единичку дальше! Одна мина – пошла!
Бух!
Это еще что?
Куда они там влепили?
Он оглянулся. Над позициями батареи поднимался столб разрыва.
Э-м-м… это что такое?
Бух! Бух!
Рвануло еще дважды, и он вскинул бинокль.
Опрокинутые минометы, разбегающиеся расчеты… Что за фигня?!
Бух!
Совершенно оторопев, сидящий на дереве человек машинально поднял взор – для того чтобы увидеть… пикирующий самолет! На его глазах тот сбросил еще две бомбы, учинив на позициях совершенное разорение и панику, после чего задрал нос, выбираясь из пике. С места стрелка рванулись струи трассеров, и это было последнее, что успело зафиксировать сознание корректировщика.
Выпавший из безвольной руки бинокль, скользнув по веткам, шлепнулся на траву.
– Квадрат восемь-двенадцать! – Пришло сообщение с борта «Филина». – Минометные батареи противника. Частично подавлены, но довесьте туда еще, у меня бомб больше нет!
И наши стодвадцатки шарахнули по указанным координатам.
– Спасибо, Ворона! – откликнулись с земли.
Бухает повсюду. Откуда-то с поля поднимается жирный чадный дым – что-то там основательное горит. Но видимость по-прежнему хреновая. Куда-то в пелену дымзавесы бьют наши пулеметы и швыряются гранатами «АГСы». В ответ тоже что-то прилетает – и не всегда в пустоту. Пару раз стартовали ПТУРы – и что-то там неслабо рвануло.
Чертовы мины, теперь тут почти ни хрена не видно. Орут в рацию наверху корректировщики – им иногда удается что-то разглядеть.
– Сверло! – слышу я в наушнике. – Рубеж три!
Это значит, что пехота противника подошла к нам на триста метров. Что ж, не завидую им…
– Принято! – весело орет Иван. – Работаем!
С поля слышны хлопки – это стартуют «озимые». По-прежнему ничего не вижу. Иногда в эфире слышны целеуказания от «Вороны» – разведывательного самолета. Бомб у него больше нет, но глаза остались. И то хлеб!
Поворачиваюсь к своим сопровождающим.
– Прихватить внизу парочку гранатометов! И за мной!
Не слушая возражений, скатываюсь вниз по лестнице.
– Командир! Тебе туда нельзя!
– Так я и не на передок лезу!
Пробежав метров сто, заскакиваем в полуразрушенный бокс около поворота в ремзону. Прижавшись к стене, стоит с работающим мотором «Барс». Его пушка развернута в сторону ворот, а из башни выглядывает стрелок. Подскакиваю ближе и стучу кулаком по борту.
– Не спеши стрелять! Танку ты ничем не навредишь! Жди!
Он кивает.
– За мной! – Машу своим сопровождающим. Блин, их почти десяток за мной топает, откуда только взялись?
Осторожно выглядываю за угол. Порыв ветра слегка приподнимает дымовое облако, и откуда-то со стороны туда тотчас же уходит реактивный снаряд. Я вижу повернутый боком танк, но надо полагать, что его вижу не я один…
Лязг гусениц совсем рядом, и я киваю бойцам приготовить гранатометы. Танк! Ну где же ты?!
Но первым сквозь завесу дыма прорывается не он, а шустрый джип с пулеметом наверху. Лобовое стекло разбито, машина едет как-то боком, но едет же! А пулемет сверху лупит почти безостановочно. Слишком близко, чтобы стрелять из гранатомета, но ведь есть еще и автомат!
Очередь – машина виляет в сторону, не прекращая огня. И так же боком, совершив немыслимый пируэт, уходит за угол.
И там тотчас же бьет скорострелка «Барса». Ну, надеюсь, ее снаряды будут поэффективнее наших автоматов.
– Назад! – дергают меня за плечо. А на том месте, где я только что был, от стены летят осколки кирпича. Выстреливаю в сторону противника остатки патронов.
