Я выхожу на лужайку, где околачиваются тридцать NPC-клонов, одинаковых, как горошины из одного стручка.
– Пройдите по всем домам в городе, – распоряжаюсь я. – Скажите всем владельцам, что через тридцать минут ворота особняка будут открыты, а ловушки деактивированы. Все, что находится внутри дома, можно будет безвозмездно забрать. Однако внутрь допускаются только гости Otherworld; все NPC, которых они приведут с собой, будут расстреляны на месте.
Едва лишь я успеваю договорить, солдаты отправляются выполнять приказ. У них нет ни вопросов, ни жалоб, ни возражений. И мне совершенно безразлично, если половина из них не вернется с задания. Да, армия роботов, несомненно, имеет свои преимущества.
И они великолепно справляются с поручением. Весть о нашем маленьком благотворительном мероприятии разлетается мгновенно, и вскоре резиденты Маммоны уже кишат вокруг особняка, словно тараканы в мусорном ведре. По большей части местные домовладельцы имеют привлекательную внешность и элегантно одеты. Стоя за закрытыми воротами особняка Джины, они напоминают мне членов Брокен-херстского загородного клуба. Если бы не ледяные глаза, никто бы не подумал, что все они убийцы.
Мы с Горогом стоим на лужайке перед домом в ожидании, пока начнется веселье; вооруженная до зубов Кэроль под своим плащом-невидимкой находится неподалеку. Прибывая, наши посетители заглядывают в ворота – в первую очередь каждый смотрит на великана и лишь потом на меня. Я чувствую на себе их взгляды, холодные, бесстрастно-изучающие. Покончив с нами, они принимаются рассматривать своих соседей. В конце концов, оценив возможные риски, жители Маммоны разбирают взглядами на кирпичики особняк Джины. По крайней мере половина из них гораздо богаче, чем она. Им нет необходимости прибегать к грабежу, однако таящийся в каждом из них пещерный житель не может совладать с искушением.
– Почему вы решили это сделать? – спрашивает меня один из джентльменов таким тоном, словно мои мотивы представляют для него абсолютную загадку. – Зачем вам все это раздавать?
– Потому что Джина была сука, – отвечаю я.
Он коротко фыркает.
– Трудно поспорить. Однако, я надеюсь, вы не ожидали встретить здесь, в Маммоне, святых.
– Святых? Да бросьте! С меня хватило бы и того, кто не был бы каннибалом.
– Вот как? – хмыкает джентльмен. – А кто вы такой, чтобы судить? Всем нам приходилось питаться людьми, пока мы не достигли нынешней позиции. Вполне естественно, что кому-то со временем это пришлось по вкусу.
Горог толкает меня локтем.
– Уж не тот ли это парень, которому нас собирались отдать на съедение? – шепчет он мне в ухо.
Если это так, я был бы не прочь его прикончить. В обычной игре мой кинжал уже торчал бы из его глотки. Но если это тот самый, про кого нам говорила Джина, то есть вероятность, что он играет с диска, а значит, если я убью его здесь, то он умрет и в реальном мире. Пока что я не готов прибавлять убийство к списку своих прегрешений.
– Желаю вам когда-нибудь встретиться с кем-то покруче вас, кто стоит еще выше в пищевой цепочке, – мрачно говорю я ему.
Я распахиваю ворота и отступаю назад, пропуская поток грабителей на территорию. Когда все оказываются внутри, мы трое с нашей армией роботов выходим на улицу и углубляемся в город. Каждый особняк, мимо которого мы идем, охраняет батальон NPC – в Маммоне никто не оставляет свое имущество без присмотра. Однако мы не встречаем сопротивления по пути к высящемуся над городом храму. Все владельцы заняты грабежом особняка Джины.
Мы идем, пока улица, ведущая через Маммону, не заканчивается у подножия гигантской лестницы, сложенной из золотых кирпичей, – мне тут же вспоминается «Волшебник страны Оз». Глядя снизу, я вижу, что лестница состоит из пяти разделенных площадками пролетов, высоких, но не непреодолимых. Пока я отдаю нашим NPC приказ возвращаться обратно в особняк Джины, Горог большими прыжками преодолевает первый пролет. На площадке он останавливается и принимается недоуменно озираться. Мы с Кэроль тоже начинаем подъем. Когда мы присоединяемся к Горогу, я вижу, в чем состоит затруднение: пролетов перед нами по-прежнему пять.
– Какого… – начинает Горог.
– Иди не останавливаясь, – говорю я ему.
Мы продолжаем взбираться, и впереди появляются все новые и новые ступени, как если бы мы поднимались по эскалатору, идущему вниз. Мы вынуждены постоянно делать паузы, чтобы Горог мог перевести дух. По всей видимости, великаны не созданы для того, чтобы карабкаться по лестницам. Кэроль постепенно выбрасывает все оружие, которое при ней было, – ни у одного из наших аватаров не осталось сил, чтобы тащить дополнительный вес. На каждой передышке мои глаза немедленно обращаются к храму на вершине. Он выстроен в римском стиле: простое прямоугольное строение, воздвигнутое на подиуме и окруженное колоннами. Медленно, очень медленно мы приближаемся к нему, и понемногу колонны, поддерживающие фронтон, приобретают человеческие очертания. Это статуи мужчин и женщин; все они обнажены, и каждый явно напрягает все силы под неизмеримой тяжестью, которую несет. Их спины согнуты, мышцы напряжены, страдание буквально въелось в их лица.
После многочасового карабкания по ступеням я наконец вылезаю на вершину холма. Подобно лицам нависающих сверху статуй, мое лицо, должно быть, представляет собой картину невыразимого мучения. Кэроль с Горогом тоже выглядят не особенно свежо. Честно говоря, я искренне удивлен, что Горог вообще добрался сюда живым. Пока он пыхтит и отхаркивается, я обращаю свой взор назад, на расстилающуюся передо мной Маммону. Отсюда, сверху, царство предстает передо мной в точности таким, каково оно есть, – ублюдочным виртуальным аналогом настольной игры. Ты начинаешь с самого низа, со дна каньона, потом принимаешься скакать с клетки на клетку, накапливая барахло, крадя и убивая при каждом возможном случае. Каждый пытается добраться до золотого храма. Но что потом? Что случается с игроками, когда они в конце концов достигают вершины?
Кажется, настало время это выяснить. Дождавшись, пока Горог перестанет выхаркивать свои легкие, я делаю им с Кэроль знак следовать за мной внутрь храма.
В помещении царит полумрак, над мраморными курильницами поднимаются клубы ароматного дыма. Моим глазам требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть к тусклому освещению. Когда это наконец происходит, я понимаю, что мы здесь не одни. В дальнем конце храма на золотом кресле восседает гигантское существо. Нет никаких сомнений, что это и есть элементаль Маммоны. Золотая тога прикрывает нижнюю часть его туловища, но рыхлая бледная грудь и огромное брюхо обнажены. Складки голубовато-белой плоти свисают с подлокотников кресла и выпирают из отверстий под ними. Если бы ему вдруг вздумалось встать, скорее всего, кресло пришлось бы отделять от его зада хирургическим путем. Впрочем, мне почему-то кажется, что этому парню нечасто приходится шевелиться.
За креслом элементаля, готовые выполнять его приказания, отираются пятеро существ, которые, насколько я понимаю, могут быть только его Детьми. Их размеры и внешность сильно различаются – должно быть, у них были разные матери. Однако, как и их отец, все они полностью лишены волосяного покрова, и их кожа имеет цвет молочной пенки. Отвратительные существа с горбами на спинах и узловатыми конечностями, Дети следят за каждым нашим движением из безопасного убежища под боком у своего отца. Подойти ближе они не осмеливаются: по всей видимости, страх перед нами пересиливает даже их ненависть к нам.
