– Я никогда бы этого не сделал, если бы ты рассказала мне, что происходит! – возбужденно прерываю я.
– Знаю, – признает она с удовлетворенной улыбкой. Я понимаю: она дразнит меня. Потом ее лицо снова становится серьезным. – Но, Саймон, я так перепугалась, когда ты снова вернулся в Брокенхерст! Насчет себя я понимала, что у меня проблемы, и понимала, что могу с ними справиться. Но если бы что-нибудь произошло с тобой… и к тому же по моей вине… Наверное, я бы не пережила.
Я не знаю, что тут можно ответить, поэтому просто обнимаю ее обеими руками. Я целую ее, и она тоже целует меня. Мы стоим, одни среди ледяной пустыни, и губы Кэт холодны как лед. Тем не менее это лучший момент за всю мою жизнь.
– Теперь ты видишь, почему мы не можем убить Майло? – спрашивает она, когда мы наконец отпускаем друг друга. – Мы должны убедить его покинуть Otherworld, чтобы прекратить бета-тестирование и сдать Уэйна властям.
– Думаешь, он это сделает?
– Ради нас, может быть, и нет, – отвечает Кэт. – Но, возможно, он сделает это ради Детей. Он знает, сколько им пришлось перенести. Может быть…
Она останавливается.
– Что это?
На горизонте появляется черное пятно и начинает стремительно расти.
– Кажется, к нам кто-то идет, – произносит Кэт, вытаскивая из колчана стрелу.
Я достаю свой кинжал. Мне почти весело думать, что это мое единственное оружие против того, что с грохотом движется в нашем направлении.
– Где же Дети? – спрашиваю я, снова оглядывая горизонт в поисках наших сопровождающих. – Вроде бы они собирались нас защищать?
– Они не люди. У них свой подход ко всему, – отзывается Кэт, умудряясь говорить абсолютно спокойно. – Но, по моему опыту, они всегда держат свое слово.
Темная масса на горизонте принимает более определенные очертания. Гигантские белые звери несутся через замерзшую равнину, неся на своих спинах фигурки людей. Во время моего первого визита в OW мне довелось убить одного из таких животных. Это был медведь – тварь доисторических размеров, с длинной белой шерстью, словно у йети, и такими большими зубами, что они не умещались у него в пасти. Он шел за мной через льды много миль, словно желая сперва изучить, кто я такой, прежде чем разорвать на части.
И вот теперь к нам мчатся шестеро таких чудовищ, и люди на их спинах держат обнаженные мечи. Впереди стаи на самом крупном медведе восседает Молох. Как только он оказывается на расстоянии выстрела, Кэт натягивает тетиву и прицеливается. Пролетев по воздуху, стрела ударяет ему прямо в середину груди. Однако острие не вонзается: я вижу, как стрела отскакивает в сторону и падает на землю.
– Какой был смысл это делать? – спрашиваю я. – Мы оба знаем, что этот парень неубиваемый.
Вторую стрелу Кэт уже не достает.
– Я думала, мы сможем на какое-то время избавиться от его аватара, но на нем, похоже, доспехи. От нашего оружия не будет толку.
– Что ж, значит, мне придется справиться с ним голыми руками. Пусть только подберется на достаточное расстояние.
– Хвастунишка, – насмешливо говорит Кэт.
И хотя мы, скорее всего, стоим перед лицом неминуемой смерти, я чувствую непреодолимое желание ее поцеловать. Что я и делаю.
Медведи подбегают к нам почти вплотную, когда Молох поднимает руку, и они переходят на рысь. Шестеро животных обступают нас с Кэт со всех сторон, возвышаясь над нами как горы. Их черные глазки не отрывают взглядов от наших лиц, их дыхание окружает нас тошнотворным облаком. Твари способны уничтожить нас за несколько секунд, и тем не менее я их не боюсь. Мне уже довелось встретить множество существ, желающих меня убить. Эти просто не выглядят достаточно заинтересованными.
Молох соскальзывает со своего медведя и присоединяется к нам в центре круга. Приведенные им с собой воины-NPC вооружены до зубов и облачены в полный боевой доспех, включая шлемы. Однако его собственный смазливый аватар одет так, словно в его инвестиционном банке объявили «свободную пятницу», в виде исключения разрешив работникам не надевать галстуки. Затем я отмечаю вокруг его фигуры слабое мерцание – видимо, что-то вроде защитного поля.
– Привет, Тодд, – говорю я ему.
Это должен быть Тодд: Мартин лежит связанный в туалете.
– Ты, конечно, помнишь Кэт? – продолжаю я. – Она одна из тех людей, которых ты пытался убить.
– Хеллоу! – Кэт весело машет ему рукой.
Не обращая внимания на ее приветствие, Тодд придвигается ко мне, пока мы не оказываемся нос к носу.
– Игра окончена, маленький говнюк! Ты хоть имеешь представление о том, что ты натворил?
Мы с Кэт обмениваемся взглядами. Я пожимаю плечами:
– Ты знаешь, о чем говорит этот человек?
– Без понятия, – отзывается она.
– Мартин пропал! – рявкает Тодд.
– Ох, да неужели? – говорю я. – Наверное, жизнь серийного убийцы все же не слишком ему подходила. Как ты думаешь, куда он мог деться?
– Если он сбежал, Компания его отыщет, – говорит Тодд ломающимся голосом. – А потом его убьют.
Я не чувствую в себе достаточно сил, чтобы выказать знаки уместного сочувствия.
– Тебе-то что за дело? – небрежно спрашиваю я. – Это будет просто еще одна жертва ради процветания человечества, верно?
– Он мой друг! – вопит Тодд. – Мы десять лет работали вместе! Может быть, он и болван, но к тому же он еще и гений!
Стиснув зубы и раздувая ноздри, он умудряется взять себя в руки.
– Где находится твое тело? Мы хотим вернуть себе диск.
Я не могу сдержать смех.
– Еще бы! Но вам вряд ли светит его найти.
– Либо ты скажешь, где находится диск, либо с людьми, которые тебе дороги, начнут происходить нехорошие вещи. Начиная с нее! – Он тычет в Кэт.
Это был неосмотрительный ход с его стороны. В одно мгновение я оказываюсь в дюйме от него.
– Тронь Кэт хотя бы пальцем, и я сделаю с тобой такое, что ты и представить себе не можешь!
Кэт успокаивающе похлопывает меня по плечу.
– Можно, я тоже поучаствую? – спрашивает она.
– О, разумеется! – отвечаю я.
– Думаешь, это шутка? – рявкает Тодд. – Гибсон наконец дал мне разрешение избавиться от нее!
– Ах, боже мой, – насмешливо отзывается Кэт. – Как там поживает мой любимый отчим?
– Он уже по горло сыт твоими дерьмовыми штучками, – отвечает Тодд.
Я искренне надеюсь, что этот ублюдок играет с диска. Никогда в жизни мне так не хотелось причинить другому человеку боль.
– Ты сегодня уже чуть не убил тринадцатилетнего подростка. Уверен, что готов прикончить еще одного человека? Должно быть, истребление Детей выработало у тебя привычку. Тебе, наверное, даже начинает нравиться, а? Никогда не задумывался над тем, во что тебя превращает Otherworld?
