— По-моему, вы преувеличиваете, — заметила Вера
Витальевна. — Как это — дверь не открывает? Ко всякому человеку можно
подобрать ключик.
— К Чепукину нельзя, — сказала старушка. — У
него механизм сломанный.
Она выразительно покрутила пальцем у виска.
— Ерунда! — уперлась Вера Витальевна. —
Хотите, я вам помогу? Мне кое-что понадобится…
Ей стали протягивать всякие подручные материалы, но она
решительно их отвергла.
— Мне потребуется мука или крупа… Майя, у тебя есть
пакет пшена? Не жалко пожертвовать на народные нужды?
Майя молча отправилась к себе. Сильвестр, одетый для
поездки, сидел в кабинете и стучал по клавиатуре компьютера.
— Босс, мы на минуточку задержимся! — крикнула ему
Майя. — Я вас позову!
Он пробурчал что-то невразумительное, и она быстро прошла к
шкафчику, где хранились запасы продовольствия.
— Крупы нет, есть горох, — сообщила она через
минуту, снова появляясь на лестничной площадке. — Колотый. Как раз для
горохового супа.
— Отлично! — одобрила Вера Витальевна. Жильцы
подъезда изнемогали от любопытства.
— Выгляни в окошко, дам тебе горошка? — с
недоверием спросил Бабанов. — Что-то в этом роде?
— Вот именно, — с удовлетворением ответствовала
Вера Витальевна.
— Тю-ю… На что ему горох? Он не откроет.
— Весь фокус в том, как предложить, — отрезала она
и опустила палец на кнопку звонка.
Вся толпа замерла в ожидании. Кажется, никто не дышал, даже
идиотская Джинерва перестала поскуливать, склонив голову на одну сторону.
В ответ на звонок послышались торопливые частые шажки, потом
жидкий сварливый голос поинтересовался:
— Кто тут?
— Чепукин? — строго спросила Вера
Витальевна. — Я от товарищей по партии. Вам положена продуктовая
взаимопомощь.
— От какой такой партии? — озадачился за дверью
мятежный Чепукин.
Все соседи в напряжении уставились на Веру Витальевну.
Действительно — откуда она может знать, какой политической партии симпатизирует
Чепукин? Может, он анархист. А может, монархист. Однако тетю Веру невозможно
было сбить с толку.
— От вашей партии, Чепукин. Перестаньте дурака валять и
заберите свой горох.
— Чего? — изумленно переспросил тот и завозился с
замком. — Почему горох?
— Откуда мне знать, гражданин хороший? — строго
заметила Вера Витальевна. — Партия решила поддержать своих верных членов
продуктами питания. На вашу душу выписан килограмм колотого гороха. Или
забирайте, или отказывайтесь в пользу бедных.
— Я тоже бедный! — немедленно заявил Чепукин и
открыл дверь.
Замок щелкнул, и из щели высунулась тощая белая рука в синих
прожилках. Ощущения жалости она не вызывала, оттого что выглядела жадной.
— Давайте сюда, — потребовала рука и пошевелила
пальцами.
Вера Витальевна без раздумий вложила в нее толстенький пакет
и уже вознамерилась было потребовать явиться пред ее светлы очи. Мол, вы должны
расписаться в получении, и все такое… Однако несдержанный Бабанов неожиданно
издал горловое восклицание и метнулся вперед, спикировав прямо на эту руку, как
коршун на веселую полевку, промелькнувшую в траве. Кажется, он даже зарычал от
избытка чувств и тотчас со всего размаху получил горохом по голове. Обалдевший,
он отшатнулся, и в этот миг с пронзительным криком в образовавшуюся щель
бросилась Алевтина с собачкой наперевес. Собачка залилась лаем, и ее алый бант
отчаянно затрясся на макушке.
— Куси, куси его, Джинерва!
Уже в следующую минуту на лестничной площадке воцарился
настоящий сумасшедший дом. Разорванные и растоптанные мешки с мусором отчаянно
воняли, путающиеся в целлофане и поскальзывающиеся на объедках соседи дружно
вопили, Джинерва лаяла, бабушка, прижатая к стене, кричала, как вождь
краснокожих. Чтобы их не растоптали, Майя и тетя Вера метнулись к лестнице и
поднялись на несколько ступенек, оказавшись над схваткой.
Заветная дверь некоторое время дрожала и ходила взад и
вперед. Но, вероятно, Чепукин применил какой-то запрещенный прием, потому что
раздалось сразу несколько вскриков, и она захлопнулась — окончательно и
бесповоротно. Подъезд содрогнулся. На лестничной площадке повисла растерянная
тишина, и тогда обретший цвет и силу голос Чепукина из-за двери мстительно сообщил:
— Ну что, выкусили, ироды? Погодите, я вам отомщу!
Гороху дали… Самым святым хотели выманить. Расправу учинить… У-у, кровопийцы
проклятые. Поплачете вы у меня.
В этот момент Сильвестр приоткрыл собственную дверь и громко
спросил:
— Собака ушла?
— Она у нас сама не ходит, — ответил за всех
раздосадованный Бабанов. — Эта королевна желает, чтобы ее непременно на
руках носили, а она бы гавкала…
Тетя Вера на удивление болезненно восприняла провал своего
блестящего плана по выкуриванию из квартиры пенсионера Чепукина. Как всякий
полководец, она была в бешенстве из-за того, что солдаты бросились в бой без
команды. Революционный мятеж провалился. Соседи разошлись по квартирам, а
срочно вызванная на место происшествия приходящая уборщица, бранясь и причитая,
собрала мусор и вымыла лестничную площадку.
Сильвестр, который весь извелся от бесцельного ожидания,
пришел в дурное расположение духа и постоянно цеплялся к Майе. Тетя Вера тоже
пребывала не в лучшем настроении. Поэтому когда вся честная компания, наконец,
приехала к Мережкину, создалось впечатление, что в квартиру к нему вползла
большая грозовая туча.
Мережкин выглядел мальчишкой с накладными плечами и пузом,
сделанным из подушки. У него были густые волосы, торчавшие в разные стороны,
нос картошкой и зубастая улыбка.
— Тетя Вера! — воскликнул он радостно. Потом
опомнился и сразу же сделал скорбное лицо. — Теть Вер, заходите. И вы
тоже…
Он суетился, предлагал тапочки, и Вера Витальевна принимала
такое повышенное к себе внимание благосклонно. Она представила сначала Майю, а
потом Сильвестра, в заключение безапелляционно похлопав того по животу:
— Это и есть тот самый человек, который расследует
Андрюшину гибель. Его армейский друг. Ума не приложу, почему вы раньше не
встречались.
— Я видел вашу фотографию, — тотчас вспомнил
Мережкин, наставив на гостя указательный палец. — Андрей о вас много
рассказывал.
Эту противную фразу Сильвестр ужасно не любил. Она всегда
казалась ему какой-то двусмысленной. За скобками оставалось слишком много
вопросов, в частности, что конкретно о тебе рассказывали. В ответ он
неопределенно улыбнулся и тотчас снова сделался серьезным.
Хозяин провел их в гостиную и указал на диван и на кресла:
— Располагайтесь, прошу. Чувствую себя странно, —
хмыкнул он, обращаясь к Сильвестру. — Впервые вижу частного детектива.
Волнуюсь. Вдруг чего ляпну или не вспомню то, что нужно…
