— Он утонул в собственной ванне.
— И?..
— У меня есть основания подозревать, что он не сам
утонул — ему помогли. Например, тайком подсыпали снотворное в алкоголь и дали
захлебнуться, когда он задремал в ванне, полной воды.
— Возможно, вы правы, — сказал Усков. — Я бы
тоже стал искать убийц, а не сетовать на несчастный случай. Я решительно не
верю в самоубийство этого человека.
Сильвестр склонил голову к плечу.
— Вот как? — спросил он.
— Да. Все же я врач, не забывайте. Если бы у Томилина
были суицидальные наклонности, я бы понял. Есть совершенно определенные
признаки, которые не могут остаться незамеченными в процессе общения. А мы с
ним достаточно часто общались.
— С какой стати? Вы же сами сказали, что бываете в
фонде всего два раза в неделю.
— Томилин приходил ко мне за консультациями. У него
была девушка, с которой он очень давно встречался. Она хотела замуж, а он
сильно сомневался в том, что готов к такому шагу. Впрочем, с девушкой
расставаться тоже не хотелось. Он решил, что я буду ему хорошим советчиком. Так
что я действительно общался с ним довольно плотно.
— И вы не верите в самоубийство?
— Не верю. Потому что не думаю, что после увольнения в
его душе произошел какой-то надлом. Нет, Томилин был сильной личностью с
устойчивой психикой. Я категорически против самоубийства. Собственно, это все,
что я хотел вам сказать. Если потребуется, я дам показания в милиции. Странно,
что они ко мне не приходили.
— Ничего странного. Следователь закрыл дело. Он не
сомневается, что произошло самоубийство. Или несчастный случай.
— Эта версия мне тоже не нравится. Томилин не любил
пить таблетки. Однажды у нас зашел разговор о лекарствах, и он сказал, что не
принимает лекарств из-за того, что боится подделок. Вы же знаете, какая у нас
ситуация с поддельными лекарствами. Никто ничего не гарантирует. Томилина это
пугало.
— Возможно, у него был стресс и он изменил своим
принципам. Если ему выписали снотворное…
— Снотворное ему вряд ли было прописано. Типы с таким
богатырским здоровьем редко страдают бессонницей. Даже несмотря на стресс.
— Но его совесть была нечиста, — напомнил
Сильвестр.
— Бросьте, — резко сказал Усков. — Томилин ни
капли не испугался, когда его прижали к ногтю. И не раскаялся. Был раздосадован
— это да. Но не более того.
— Он знал, что это вы его сдали?
— Кажется, ему сказала та женщина.
— Да-да, покровительница…
— Уходя, Томилин встретил меня в коридоре и коротко
бросил: «Спасибо, док». Я не понял, была ли это ирония, потому что он знал, или
он поблагодарил меня за все, что я вообще для него сделал.
— А что вы для него сделали? — уточнил Сильвестр.
— Я его консультировал, забыли? Бесплатно, как
сотрудника фонда. Будь он моим рядовым пациентом, пришлось бы раскошелиться.
— Почему вы тратили на него столько времени? Ведь вряд
ли это входило в ваши обязанности?
Усков снова похлопал себя по груди и бокам в поисках
сигарет. Ничего не нашел и сложил руки перед собой шалашиком:
— Потому что я ему симпатизировал, я уже говорил. Он
казался неплохим парнем, ваш Томилин.
«Раньше он и был неплохим», — подумал Сильвестр. С
годами люди все же сильно меняются. Иной человек напоминает спелый плод, внутри
которого сидит червоточина. Снаружи незаметно, но стоит раскусить его…
В дверь кабинета громко постучали. Сильвестр не успел
ответить, когда она отворилась и на пороге появилась взволнованная тетя Вера.
— Сильвестр, я просто не могу с вами не поделиться.
Знаете, как Чепукин отомстил соседям за то, что его едва не линчевали на
лестнице? — Она посмотрела на него с пронзительным сочувствием. — Он
купил баян.
— Баян? — обалдело переспросил тот.
— Но самое страшное в том, что он умеет на нем играть.
— Хотите сказать, это кваканье, которое доносится
неизвестно откуда…
— Вот именно. Он фигачит на этом проклятом баяне ровно
с одиннадцати утра. С короткими перерывами на то, чтобы сходить в туалет. Ест
он, как я понимаю, не отрываясь от инструмента. Наверное, сидит прямо у
холодильника.
— И что я должен делать? — растерялся Сильвестр.
— Подписать петицию. Четвертый этаж предлагает вызывать
МЧС, а седьмой — снять с Чепукина скальп. Дети спустили ему на балкон кошку в
авоське, она орет как оглашенная. Однако на этого типа ничего не действует. Он
делает вид, что вокруг пустыня Сахара.
— Пожалуй, мне пора идти, — сказал Усков,
поднимаясь. Он улыбался.
Сильвестр снова подумал — как хорошо, что у этого типа нет
возможности поближе познакомиться с Майей. Однако он недооценил находчивость
гостя. Уходя, Усков вручил его помощнице шершавую визитную карточку, на которой
ручкой подчеркнул номер мобильного телефона. Майя зарделась от удовольствия.
Когда за психологом закрывали дверь, в коридор ворвались
звуки вальса «На сопках Маньчжурии», и его помощница выразительно закатила
глаза.
— Итак, — повернулся к ней Сильвестр. Взгляд его
сделался жестким. — Мне просто необходим специалист, который разбирается в
археологических находках. И как можно скорее!
Глава 10
Автобус как средство
межнационального общения. Споемте, друзья!
Старенький автобус пробирался на юг, весело подпрыгивая на
кочках. Дорога из Мехико занимала едва ли не больше времени, чем сам перелет.
День близился к концу, а до Тутсла-Гутьеррес оставались еще многие километры
пути. Это была столица южного штата Чьямпас, именно там назначили сбор экспедиции.
Фонд держал в Мексике своих людей, платил им зарплату, и Майский всецело
полагался на их компетентность и опыт. Эти-то ребята, отлично экипированные,
как раз и ждали Аленочкина и его спутников в Тутсла-Гутьеррес.
Майский понятия не имел, что Аленочкин на самом деле собирается
делать в Мексике. Он полагал, что цель экспедиции — древний Город художников.
Да и с чего бы ему в этом сомневаться? Бизнесмен обнаружил отчет английской
экспедиции, карту… Загорелся… Захотел приключений… С кем не бывает? С ним самим
сто раз такое бывало.
На самом деле Город художников интересовал Аленочкина совсем
по другой причине. И об этой причине он своему другу Майскому ничего не сказал.
Друзей вообще лучше не посвящать в дела, имеющие отношение к бизнесу. Это
всегда заканчивается одинаково плохо. На всякий случай Аленочкин попросил в
сопровождающие биолога. В конце концов, ему могли понадобиться консультации.
Ведь он никогда в жизни не видел, как выглядят шоколадные деревья. А уж
отличить на глаз новый сорт какао от уже известных он тем более не мог.
