Потомок древнего и гордого народа тем временем затянул
следующий куплет, грозно поглядывая в сторону совещавшихся чужеземцев.
— Может, денег ему предложить? — робко высказался
Железякин.
— Нет, этот идейный, только разозлится. Скажет —
глобалистические гринго скупают их бессмертные души. Лучше бы напоить, только
водки нет, — возразил виновник торжества Паша.
И оба грустно посмотрели на Аленочкина. Он вгляделся в их
полные тоски глаза и вдруг радостно заявил:
— Будем петь! Ты, Паш, хоть несколько слов знаешь?
— По-испански?
— Нет, блин, по-румынски. Слова этого гимна,
естественно. Покажем, что мы друзья, споем вместе. На всяких мероприятиях это
очень сближает.
Паша, чувствуя свою вину и ответственность за происходящее,
не дожидаясь приглашения, сорвался с места и, спотыкаясь о ноги других
пассажиров, пробрался вплотную к самозабвенно поющему индейцу. Срывающимся
голосом Бочкин заголосил:
— «Сина „О, Патрия!“ ту сьенес де олива…» Аленочкин,
которого никогда не покидало присутствие духа, уже успел разыскать на последней
странице своего универсального путеводителя текст гимна, и они с Железякиным
дружно грянули со своих мест:
— «Де ла пас эль аркангель дивино…» Индеец замер.
Такого поворота событий он никак не ожидал. Мексиканцы тоже притихли, но через
несколько строк начали подпевать уже белым пришельцам. И вскоре гимн хором
распевал весь автобус, включая водителя и европейцев, которые, кажется, готовы
были участвовать в любых акциях, включая коллективное самосожжение.
— Теперь мы правильные гринго, — облегченно
заметил Аленочкин, обращаясь к своим спутникам. — Во всяком случае,
убивать нас пока не станут. Вон, вождь их совсем скис.
— Будем надеяться, — осторожно ответил
Железякин. — Да, веселье пошло, только текилы не хватает.
Но текила вскоре появилась, и когда автобус въехал в город,
его пассажиры были как одна большая дружная интернациональная семья.
* * *
Аленочкин, не привыкший расслабляться до конца, особенно в
незнакомых местах, уже давно приметил в дальнем углу автобуса хмурого бородача
с пронзительным взглядом. Он один не разговаривал, не пил и не улыбался и
постоянно шарил глазами по сторонам, как будто выискивал что-то. Единственный
раз встретившись взглядом с Вячеславом, он вздрогнул и демонстративно
отвернулся.
Когда автобус остановился, именно этот пассажир первым
выскочил наружу и торопливо зашагал прочь, то и дело оглядываясь. Хотя поведение
мужчины выглядело немного странным, Аленочкин быстро забыл о нем — начинались
более важные дела.
Автобус уехал, на прощание окутав членов экспедиции клубами
синего дыма. Они стояли на центральной площади Тутсла-Гутьеррес. Однообразные
белые дома, зелень, пыльные улицы — пейзаж довольно скучный. Зато радовало глаз
отсутствие туристов и экспортной экзотики. Соседний Сан-Кристобаль, культурный
центр штата, был, конечно, куда интереснее для путешественника, но Аленочкину
хотелось быть поближе к цивилизации, и он выбрал деловую столицу. Их гостиница
располагалась в нескольких минутах ходьбы от площади. Туда они и направились, с
трудом веря, что, наконец, удастся отдохнуть после двух дней пути. Из гостиницы
бизнесмен позвонил Заварову — руководителю подготовленной здесь, на месте,
экспедиции. Эти люди уже ждали гостей из Москвы и готовы были отправиться в
путь по первому их слову.
Глава 11
Не ходите, гринго, в Мексику
гулять. Мы нашли его! Шоколадные будни
Экспедиция была оснащена по высшему разряду. Пять новеньких
грузовичков везли в сердце джунглей гору самого современного оборудования. Все
это было закуплено и доставлено в Тутсла-Гутьеррес накануне прибытия Аленочкина
и его сопровождающих. Ученые собирались исследовать древний город и потому
взяли с собой все, что хотя бы теоретически могло пригодиться. Выделенных денег
хватило даже на новую походную одежду экстра-класса. Впрочем, Вячеслав не жалел
о потраченных средствах, ведь они обеспечили комфортные условия не только
археологам, но ему самому и его помощникам.
Где точно находится город, никто не знал — в распоряжении
членов экспедиции находились лишь старые карты. Было известно, что руины
расположены неподалеку от индейской деревушки, затерявшейся в тропических
дебрях. Власти до сих пор не сподобились проложить до деревни более-менее
приличную дорогу, и экспедиции пришлось довольствоваться старой разбитой
просекой, которая отходила от шоссе.
Они провели в пути двое суток, ночуя в стороне от дороги и
выставляя на ночь вооруженных часовых: кроме зверья, в этих краях можно было
легко столкнуться с бандитами, и неизвестно еще, что хуже.
На третий день, ближе к полудню, на горизонте показался
дымок. Аленочкин, сидевший в головной машине с начальником экспедиции Юлием
Заваровым, молча ткнул пальцем в направлении дыма.
Известный археолог Заваров работал в мексиканской
штаб-квартире фонда с момента его основания. Глубокий загар, выцветшие волосы и
ранние морщины выдавали в нем человека, много лет прожившего на юге. Жизнь на
чужбине сказалась и на его манере говорить: в его речи то и дело проскальзывали
уже знакомые испанские интонации и странные туземные словечки. Мексиканцы,
которые составляли добрую половину отряда, держали его за своего и называли
Хулио.
Посмотрев в ту сторону, куда указывал Аленочкин, Юлий-Хулио
сказал:
— Это деревня. Разместимся поблизости и будем выяснять
обстановку.
— Как вы хотите найти нужное место? Вы доверяете старым
картам? — поинтересовался Аленочкин. Он был представлен Заварову как
спонсор экспедиции, но Вячеславу совсем не хотелось, чтобы его считали богатым
туристом, которому охота поглазеть на красивые камни. Поэтому с самого начала
он взял действия ученого под контроль и требовал, чтобы тот держал его в курсе
происходящего. А так как Заварова то и дело сносило на покровительственный тон,
Вячеславу приходилось его немного осаживать. Аленочкин хотел понять, как скоро
удастся разыскать нужное место.
— Не слишком. Тем более что там указано лишь
приблизительное местонахождение нашего объекта, — ответил Заваров,
рассматривая что-то вдали.
— И каковы наши дальнейшие действия? — настаивал
на определенности Аленочкин.
— Точное расположение города, мне кажется, мы выясним у
жителей деревни. Они наверняка знают или, во всяком случае, слышали про него.
Со стариками поговорим.
Примерно то же говорил и Майский, так что Аленочкин до
некоторой степени был уверен, что пока они на правильном пути.
— Если все сложится удачно, — продолжал
Заваров, — завтра можно выдвигаться в джунгли. Основной лагерь устроим
здесь, а дальше будем решать в зависимости от того, как далеко окажется город.
— Вот и замечательно, — резюмировал Вячеслав.
