Незваная гостья раскинула руки, шагнула вперед и обняла
хозяина квартиры поперек туловища. Хватка у нее оказалась железной. Даже одета
она была не так, как подобает даме приятного пожилого возраста — в бриджи с
многочисленными молниями, рубашку мужского покроя и кеды. Короткая стрижка
довершала облик, делая ее похожей на участницу туристического похода. Возможно,
прямо из похода она сюда и явилась. Кожура загара на ее лице казалась жесткой,
а прямая линия спины наводила на мысль о веслах и горных перевалах.
— Извините великодушно, но что-то я не
припоминаю, — сообщил Сильвестр ей в макушку и попытался вырваться. —
Меня трогает ваша радость, но, честное слово…
— Я — тетя Вера! — провозгласила гостья,
отстраняясь. Глаза у нее были задорными и горели восторгом собаки, отыскавшей
заблудившегося хозяина.
У Сильвестра не было ни одной тети, о которой можно было бы
позабыть. Поэтому он тотчас уточнил:
— Чья тетя?
— Андрюши Томилина. Ну-ка, напряги извилины, мой
мальчик! Мы же провели вместе незабываемые каникулы!
— Боже мой…
Сильвестр немедленно вспомнил давнее прошлое, службу в
армии, своего приятеля Томилина и его тетку, Веру Витальевну, которая вполне
могла стать кошмаром человека, привыкшего к упорядоченной жизни. Вероятно, это
она и есть. Хотя в те времена, о которых гостья только что напомнила, выглядела
она совершенно по-другому.
— Может быть, все же пригласишь меня? —
поинтересовалась Вера Витальевна. — Думаю, сумки лучше всего внести в
квартиру.
Она бодро шагнула внутрь, потопталась на лежавшей у порога
мокрой тряпке, сковырнула с ног кеды и, оглядевшись по сторонам, непререкаемым
тоном заявила:
— У тебя просто нечеловеческий порядок! В таких
помещениях хочется ходить на цыпочках. На следующий день рождения придется
подарить тебе напольную вазу или плюшевого медведя.
Сильвестр против воли представил, как тетя Вера
располагается в его квартире и живет здесь припеваючи до его дня рождения.
— Почему ты нахмурился? Не любишь, когда что-нибудь
мешается под ногами? Хорошо, остановимся на милых маленьких безделушках,
которые можно расставить на книжных полках.
В этот самый момент дверь ванной комнаты распахнулась, и
оттуда вышла симпатичная девушка в махровом халате, с полотенцем, обернутым
вокруг головы.
— Ой, надо же! — немедленно воскликнула гостья и
всплеснула руками, шагнув девушке навстречу. — Сильвестр, ты женился?!
Какой умник! Нужно будет рассказать тебе о том, как сохранить брак на долгие
годы. Я хочу, чтобы ты был счастлив!
В Вере Витальевне чувствовалась энергия, которая наверняка
могла бы обогатить ряды борцов за какое-нибудь справедливое дело. Перед столь
напористыми дамами бледнеют официанты и теряют свой гонор работники
жилищно-эксплуатационных контор. Девушка тоже растерялась.
— Здравствуйте, я Вера Витальевна! — широко
улыбаясь, сообщила между тем гостья. — А вы?
— Майя.
Девушка позволила потрясти себя за руку, после чего,
извинившись, нырнула в комнату.
— Это не жена, — пояснил Сильвестр, тяжко
вздохнув.
Вздыхал он не потому, что сожалел о вышеизложенном факте.
Просто-напросто предстояло в сотый раз объяснять новому человеку, что Майя
Долинина не только не его жена, но даже не его девушка. Она — его помощница,
обходиться без которой ему, увы, в настоящее время весьма тяжело.
— А зачем тебе помощница? — удивилась Вера
Витальевна, выслушав его короткое заявление. — Ты что, сам не можешь
справиться с хозяйством?
Сильвестру пришлось признаться, что он действительно не
может справиться с хозяйством. Он болен. У него аллергия. Не какой-нибудь
насморк, донимающий его в ту пору, когда летит тополиный пух. Кое-что
посерьезней. Его организм обостренно реагирует на слишком многие вещи. На
животных, на продукты, на бытовую химию и десятки других предметов. Это сильно
затрудняет общение с внешним миром. Из-за своей болезни он ушел из армии и
развелся с женой.
— Моя вторая половина не смогла смириться с
произошедшим, — объяснил он.
— Жены уходят не потому, что перестают выносить тяготы
семейной жизни, — тотчас возразила Вера Витальевна. — Они перестают
выносить мужей. Вероятно, подхватив свою аллергию, ты стал несносным, голубчик.
Сильвестр криво ухмыльнулся. В глубине души он знал, что
Вера Витальевна права, и это его сердило. Какого черта? Появляется почти чужой
человек и так, между прочим, выдает собственное резюме, подводя черту под его
жизнью.
Впрочем, долго обижаться на гостью не было никакой
возможности. Она постоянно изрекала некие сентенции, и довольно быстро
Сильвестр понял, что принимать их близко к сердцу все же не стоит. Он позволил
Вере Витальевне осмотреть свой кабинет, после чего завел на кухню, усадил на
табурет и, дружелюбно улыбаясь, задал сакраментальный вопрос:
— Так какими судьбами?..
О Томилине он ничего не слышал лет пять-шесть, если не
больше. С какой стати тетка давнишнего приятеля вторглась на его территорию,
Сильвестр мог лишь предполагать.
— Хорошо, что у тебя такое особенное имя, — вместо
ответа сказала Вера Витальевна. — Сильвестров Бессоновых в Москве больше
нет. То есть ты такой один, радуйся.
— Я радуюсь, — сдержанно ответил хозяин квартиры.
— Послушай, а кем ты работаешь?
Она придвинула к себе тарелку с печеньем и принялась азартно
жевать, роняя на колени крошки и сахарную обсыпку. Сильвестр налил в чайник
воды и достал с полки три чашки. Им наверняка предстоит разговор по душам. Да и
печенье надо чем-то запивать.
— Я кинокритик, — ответил он, расставляя посуду на
столе. — Сочиняю рецензии на художественные фильмы. Их публикуют газеты и
журналы. Не слишком прибыльное дело, но я и этому рад.
Вера Витальевна замерла, не донеся очередной кусок до рта:
— Какая жалость! А я-то в глубине души надеялась, что
ты прокурор или следователь. Андрюша рассказывал мне, как ты в свое время,
когда еще полком командовал, мастерски распутал убийство начальника склада. Все
думали, будто он повесился, а оказалось, что его прикончили торговцы оружием.
Об этом все газеты писали. Ведь это правда?
— Правда, — вынужден был признать
Сильвестр. — Но я не могу быть ни прокурором, ни сыщиком. Активная жизнь
не для меня.
Вера Витальевна метнула в него испытующий взор, который
вполне мог проткнуть насквозь любую защитную оболочку. Так, вероятно, она
отправляла ножи в самый центр мишени, сидя у вздрагивающего костра где-нибудь в
непроходимом карельском лесу. Сильвестр прикинул, как он выглядит со стороны.
Выше среднего роста, с широкими плечами и гладкой физиономией. Подбородок
тяжелый, как и положено сильным натурам. Глаза проницательные и дерзкие.
Внешность на все сто — ему не раз говорили об этом. Однако что толку?
Пользоваться своим телом на полную катушку Сильвестр не мог, и это
обстоятельство навсегда испортило его характер.
