Последние новогодние каникулы чета Баландиных решила
провести в Скандинавии. Отдохнули весело, однако по прибытии домой обнаружили,
что значительная часть коллекции бесследно исчезла. Пропали самые редкие и
дорогие экземпляры. Квартира была поставлена на охрану, замки все целы, и тем
не менее… Милиция ничего сделать не смогла, а Николай Петрович буквально впал в
отчаяние. Как оказалось, коллекция была для него не просто хобби — она была
частью его души. И вот теперь ее похитили.
Промаявшись несколько дней, Баландин объявил жене, что жить
в квартире, где все напоминает об утрате, он больше не может. И, собрав все
вещи и остатки коллекции, перебрался в деревню.
— Я удивляюсь, — недоумевал Стас, рассказывая
Сильвестру эту историю, — из-за чего всю жизнь ломать? Я бы понял, если,
допустим, бриллианты фамильные унесли, а тут — фантики. Ну, возьми, купи себе
новые. Юрист, как-никак, при деньгах. Теперь нельзя исключать, что он и
утопился с горя.
— В любом случае надо понять, связаны ли эти
события, — поддержал его Сильвестр. — А я попробую узнать, что это за
страсть такая — коллекционирование шоколадных оберток.
И уже на следующий день он рассказывал Половцеву:
— Знаешь, Стас, эти фантики, оказывается, — целый
мир, и там кипят свои, нешуточные страсти. Даже не подозревал, сколько
известных, серьезных людей увлекаются коллекционированием шоколадных оберток.
Дореволюционные и первые советские — в особой цене. Там очень интересные вещи —
например, обертки от конфет с портретами представителей династии Романовых. Или
фантики с картинками, на которых изображены все чины русской армии. Есть
обертки, сделанные специально к юбилейным датам, есть — с героями известных
литературных произведений. А еще существуют совершенно потрясающие обертки с
текстами стихов и даже с нотами известнейших романсов. В общем, весьма
оригинальный пласт знаний, даже историю можно изучать. Одни названия чего
стоят! Как вам понравятся конфеты «Пролетарские»? Или вообще — «Объединенный
труд»? А карамель «Красноармейская звезда»?
— Никак, — пробурчал Стас, — надеюсь, на вкус
они были лучше, чем на слух.
— Да это все чепуха. Я когда маленьким был, то все
больше «Ласточку» да «Ромашку» ел. «Мишки» и «Красная Шапочка» были
деликатесом. Правда, идиотизм тоже присутствовал. Когда выпустили конфеты
«Октябренок», тут же и шутка появилась: «Мне, пожалуйста, триста грамм
октябренка». Так, вот, возвращаясь к раритетам рынка шоколадных оберток. За
отдельные экземпляры истинные ценители готовы платить большие деньги.
— Насколько большие? — тотчас попытался
конкретизировать информацию Половцев.
— Трудно сказать. Эти фантики сложно учесть, нет полных
каталогов, как у филателистов, к примеру. Поэтому могут обнаружиться обертки,
существующие вообще в единственном экземпляре. Хоть речь и не о миллионах, но,
наверное, для истинных ценителей они дорогого стоят.
— И человеческой жизни? — оживился Стас.
— Да ты что! — махнул рукой Сильвестр. — Не
тот масштаб, не те деньги. Из-за ценных марок — да, случалось, убивали. Но это
все же из ряда вон выходящие случаи, связанные, как правило, с неустойчивой
психикой некоторых собирателей.
— А если какой-то псих-коллекционер в деле
поучаствовал? — настаивал Половцев, которому, кажется, приглянулась эта
версия. — Часть коллекции ведь пропала? Что, если Баландин догадывался, у
кого она может теперь быть? Ведь они, коллекционеры, друг друга хорошо знают.
Его и убили.
— Но ведь пока не доказано, что убили, — возразил
Сильвестр. — Ты же сам сказал — эксперты полагают: либо несчастный случай,
либо самоубийство. То, что кража была заказная, — очевидно. Думаю, найти
украденное не сложно, надо только хорошенько поработать. Но смерть Баландина не
дает мне покоя по другой причине — она в точности повторяет две другие водные
феерии. А те двое фантики точно не собирали. Так что ищем дальше.
— А где искать? В квартире — пусто. Надо в деревню
ехать, где он последние месяцы скрывался. Может быть, там найдем след.
— Давай поезжай, я только за. Посмотри, кстати, нет ли
там чего-нибудь знакомого, что мы уже имели счастье лицезреть в жилищах
товарищей по несчастью господина Баландина.
— Без тебя бы я не догадался, — буркнул
Половцев. — Спасибо, что напомнил мне о моих обязанностях. Думаю, Майя
потом отрапортует, все ли твои указания я исполнил должным образом.
* * *
— И где же это Мымрино? — в сотый, наверное, раз
проныла Майя.
— Должно быть уже скоро, — как-то неуверенно
ответил Половцев, тщетно вглядываясь в каждый проносящийся мимо
указатель. — Мы проехали Старое Мымрино, потом было Грушино. Теперь должен
быть поворот на Новое Мымрино. Так по крайней мере на карте обозначено.
— Грушин-о, Мымрин-о, обозначен-о… Почему все тут
кончается на о? — продолжала вредничать уставшая Майя.
— Будешь мешать водителю — высажу посреди
дороги! — пригрозил ей Стас. — Нечего делать — попей водички.
Наконец показался долгожданный указатель, и они съехали на
какую-то совершенно разбитую дорогу. Дом, принадлежавший Баландину, им долго
искать не пришлось — он возвышался над окрестными строениями, как небоскреб над
рыбацкими хижинами.
— Какой идиот выстроил здесь трехэтажный каменный дом,
да еще с мансардой? — изумилась Майя, разглядывая диковинное сооружение.
— Лучше скажи, какой идиот все это потом купил, —
отреагировал Стас. — Впрочем, о покойных либо хорошо, либо — очень хорошо.
Итак, начинаем поиски?
— Поесть бы сначала, — пискнула Майя, но поддержки
не получила.
— Первым делом — самолеты, — бодро заявил Стас и
решительно открыл калитку.
Баландинская жена снабдила их ключами от всех помещений и
необходимыми инструкциями, так что технических проблем не предвиделось.
Единственным опасением было то, что они могут ничего полезного здесь не найти и
уехать с пустыми руками.
* * *
— Поступим так, — распорядился Стас. — Я
работаю быстро, поэтому начинаю сверху — осматриваю всю мансарду, или как там
это называется, затем перехожу ниже, и так до второго этажа включительно. Ты
пока внимательно осматриваешься на первом. Заметишь что-то интересное — сразу
зови. На улицу не выходи — нечего светиться перед соседями. Потом перейдем во
двор и осмотрим хозяйственные постройки — сарай, баню и все такое. Понятно?
Майя покорно кивнула — спорить с Половцевым при исполнении
им профессионального долга было бесполезно и, видимо, опасно. Стас легко
взбежал по лестнице, ведущей наверх, и вскоре скрылся из вида, затерявшись в
глубинах необъятного дома. Сама же она решила начать осмотр с самой дальней
комнаты, которая убранством смахивала на кабинет или библиотеку: два открытых
книжных стеллажа, небольшой письменный стол, кресло, несколько мягких стульев.
Ей потребовалось немногим более часа, чтобы обойти все жилые и нежилые комнаты
первого этажа, внимательно все осмотреть, заглянуть во все ящики и полки,
открыть все дверцы и даже поковырять вилкой, позаимствованной на кухне, в
цветочных горшках. Ничего. Во всяком случае, ничего такого, на что стоило бы
обратить внимание. Или что показалось бы ей подозрительным либо знакомым, уже
виденным в другом месте. Майя грустно присела на низенькую скамеечку у камина
и, взяв в руки висевшую на специальной стойке красивую кованую кочергу, стала
меланхолично перемешивать черные головешки и серую золу — остатки былого огня.
Она подумала, что когда в камине горит огонь, этот дом больше похож на
человеческое жилье, здесь становится гораздо уютнее.
