Он выглядел таким несчастным, что Майский немедленно
согласился. Вероятно, самостоятельно Антон отыскать даму своего сердца не
сумел, поэтому слил информацию тому, кто проворнее и настойчивей.
Найти Элину можно было все через того же Ускова. Тот сам
сказал, что пассия Коврова именно у него проходит сеансы терапии. У Майского
впервые за долгое время появилась реальная надежда что-то узнать. Однако
радовался он рано. Мобильный Геннадия функционировал, но трубку никто не брал.
Дома включался автоответчик, в приемной психотерапевта отвечали, что он или с
пациентом, или проводит совещание, или уехал в министерство, или разговаривает
по другой линии. Настойчивые попытки Майского пробиться к Ускову наталкивались
на неожиданное и жесткое сопротивление его персонала. Какие-то девушки уверяли,
что передают все его просьбы, но Усков упорно не выходил на связь.
Приехав на следующий день в офис психотерапевта, Александр
почти четыре часа прождал в приемной и уехал, так его и не дождавшись. Причем
злой, как собака. Если Геннадий сознательно уклонялся от общения, то Майский не
мог даже предположить, по какой причине. Наверное, это какое-то стечение
несчастливых обстоятельств.
Александра не покидало ощущение, что происходят некие
странные события, а он — их случайный участник. К сожалению, совсем не было
времени разбираться в этих ощущениях, надо было срочно найти Ускова. По крайней
мере, он мог рассчитывать на то, что приятель если и не прояснит ситуацию, то
поможет советом. «Ну, ничего! — пообещал себе Майский. — Ускова, во
всяком случае, я отловлю!»
Он уже решил, как поступит. Надо было просто запастись
путевкой на ближайшие выходные в санаторий, главным врачом и одним из
совладельцев которого был его приятель. Санаторий находился в двадцати минутах
езды от Москвы, и Усков обязательно там появлялся не реже, чем раз в два дня. И
Майский принялся за осуществление нехитрого плана.
* * *
Санаторий «Девяносто семь» был когда-то ведомственным
пансионатом и принадлежал министерству то ли тяжелой, то ли легкой
промышленности. В конце девяностых его приватизировала группа заинтересованных
граждан, организовав там очень дорогой реабилитационный центр, где окончательно
приводили в норму душевное здоровье пациенты двух известных столичных
психотерапевтов, одним из которых и был Усков.
Однако в целях расширения и развития бизнеса здесь
дополнительно возвели несколько изящных деревянных строений. Таким образом,
кроме старого административного здания и нового трехэтажного современного
корпуса с бассейном, тренажерным залом, процедурными кабинетами, рестораном и
барами, на территории среди деревьев находилось с десяток домиков на
четыре-шесть номеров каждый. Близость к столице обеспечивала круглогодичный и
достаточно стабильный приток клиентов.
Для пациентов существовал специальный распорядок, поэтому с
обычными отдыхающими они практически не пересекались. Территория хорошо
охранялась, были установлены камеры наружного наблюдения, на въезде у ворот —
круглосуточный пост. В общем, организовано все было довольно грамотно.
Майский приехал в «Девяносто семь» в пятницу вечером.
Приехал налегке, с маленьким рюкзачком, где лежали полотенце, зубная щетка,
комплект нижнего белья и книга о раскопках в Мексике. Завтра или послезавтра
появится Усков, они переговорят — и все, можно уезжать. Тем более что в понедельник,
если Аленочкин не объявится, придется принимать экстренные меры для решения
проблем с экспедицией.
На следующий день после обеда, когда Майский сидел в кресле
и листал книгу, к нему в номер постучали. Вежливый молодой человек в черном
костюме сообщил, что его приглашают в кабинет главного врача.
— Привет, — поднимаясь из кресла Майскому
навстречу и протягивая руку, произнес Усков. — Рад тебя здесь видеть.
Решил отдохнуть? А почему самотеком, не через меня?
— Здравствуй, — поздоровался Александр довольно
сухо. — Самотеком потому, что до тебя добраться невозможно. А ведь я тебя
разыскиваю. Откуда ты узнал, что я тут?
— Мне предоставляют список всех приезжающих, такие
правила. А что случилось?
— Случилось то, что к телефону ты не подходишь, на
работе тебя нет, твои сотрудники говорят, что передают мои просьбы позвонить,
однако ты не перезваниваешь. Так что это я тебя хочу спросить — что случилось?
— Ты извини, я эти дни действительно был в жуткой
запарке. У меня с одним пациентом серьезная проблема, так я у него в особняке
почти день провел, причем лечил не только его, но и его родственников, которые
меня чуть с ума не свели. Ну, и другие всякие проблемы возникли — с банком,
например. Саш, скажи, пожалуйста, зачем я тебе понадобился?
— Помнишь, я тебе рассказал про историю с экспедицией?
Что деньги нужны, а Вячеслав Аленочкин на связь не выходит?
— Конечно. Так он что, до сих пор не нашелся?
— В том-то и дело.
— Даже не знаю, как помочь. Я тоже с ним не общался.
— Может, он заболел? Или в аварию попал? Лежит
где-нибудь в больнице… Хотя больницы я тоже обзвонил. Вообще-то в последний
раз, когда я его видел в фонде, он выглядел очень плохо…
— А когда я его в последний раз видел в аэропорту, он
выглядел хорошо, — весело ответил Усков и тотчас прикусил язык.
— Ты видел его в аэропорту? — изумился Майский.
— Э-э… Когда он улетал.
— А он никому не говорил, что улетает.
— Я оказался там случайно, встречал жену. Что ты так на
меня смотришь?
Майский лихорадочно думал. Жена Ускова недавно действительно
вернулась с модного курорта. Он слышал, как Геннадий разговаривал с ней по
телефону. Как пытался отмазаться от обязанности ее встречать. «В два часа
ночи! — восклицал он. — У меня с утра пациенты. Я же не высплюсь».
Значит, жена прилетела ночью. А Аленочкин улетал утром. Как тогда Усков мог
видеть его в аэропорту? Что-то здесь не сходится. Надо подумать…
Майский сморгнул и уже менее уверенным тоном продолжил:
— А я тут целое расследование провел. По твоей наводке
хотел шофера нашего расспросить, а он, оказывается, поступил в личное
распоряжение Элины. У Элины депрессия, и выловить ее, похоже, можно только на
твоих сеансах.
— Ну, знаешь, у меня этика! Не хочу я, чтобы ты ее
вылавливал, — возмутился Усков.
— Да она сама мне без надобности. Мне бы с Вихровым
парой слов перекинуться. Когда они приедут в следующий раз?
— Да вот скоро и приедут. — Он взглянул на свои
наручные часы и поцокал языком. — Хочешь их тут дождаться?
— Хочу, разумеется, — ответил Майский, пытаясь
переварить услышанное.
Усков видел Аленочкина в международном аэропорту. Возможно,
он даже узнал, куда конкретно тот летит. Конспирация никуда не годилась.
— Выпьешь со мной чего-нибудь? В смысле —
безалкогольное?
