Двигаться становилось все труднее, почти невозможно. Расстояние до руин никак не сокращалось, скорее наоборот: руины Еноха с каждым метром, который она проходила, все больше удалялись, становились расплывчатыми. Или нет, дело было не в расстоянии. Это песок. Ветер безжалостно гнал его вперед жестокими волнами, заметая все, что оставалось от прежнего великолепия города, скрывая за едкими вихрями верхушки стен. Песок поднимался все выше и выше и наконец полностью поглотил остатки руин. Смолк и голос женщины.
Сендрин снова споткнулась, упала вперед, грудью и лицом в песок, и осталась лежать. Жара была так мучительна, словно она лежала на плите, но у нее больше не осталось сил подняться. Перед ее глазами Енох утонул в пучине пустыни, и вскоре ничто больше не указывало на то, что он когда-либо был здесь.
Ландшафт изменялся с неистовой скоростью. Дюны вырастали, катились по равнине, создавали новые долины и цепи холмов. Но и они исчезали, разглаживались, до тех пор, пока горизонт не натянулся тугим канатом в раскаленной белой дали.
Из последних сил Сендрин пыталась приподняться, пока не оказалась сидящей на коленях. Пустыня стала совершенно другой, бесконечной и гладкой, ее поверхность сверкала под мерцающей синевой неба. Свет был ослепляющим, и Сендрин моргала, чтобы вообще хоть что-нибудь рассмотреть.
Непосредственно рядом с собой она обнаружила на песке свои следы. Странно, что они не были развеяны ветром, как и дюны. И еще кое-что было странным: следы вели мимо нее, далее, в сверкающее сердце пустыни.
Это были не ее следы! Они не могли быть ее следами! Еще кто-то находился здесь поблизости, он только что прошел мимо нее.
Она едва осознала свою мысль, только поняла, что значило ее открытие, когда свет перед нею померк. Тень словно выстрелила в нее, упав на ее лицо. Перед нею оказался высокий силуэт, темный в центре, со сверкающим контуром; это выглядело так, как будто бы свет, словно раскаленная армия муравьев, вгрызался в контуры фигуры.
Следуй за мной! Эти слова возникли в ее мыслях. Голос мужчины как бы прозвучал в ее голове.
Силуэт снова удалился, быстро стал маленьким. Сендрин увидела, что на человеке была широкая развевающаяся одежда, о чем-то шелестящая в шквалах ветра пустыни. Чем дальше уходил мужчина, тем светлее становился его силуэт. А когда темный контур исчез, она увидела странника в белых одеждах. Он не оглядывался на нее, но она слышала его призыв: следуй за мной.
Она встала. Теперь ей было легче сделать это. Ее ноги утопали в песке всего лишь по лодыжки. Сначала медленно, затем все быстрее она пошла по следам мужчины.
Она чувствовала какое-то прикосновение к своей спине, едва заметный поток воздуха играл ее волосами. Невидимые пальцы, которые сзади ложились на ее плечи, пытались удержать ее.
Далеко впереди нее мужчина шагал все быстрее, заметно удаляясь. Неужели он не чувствовал движения воздуха за своей спиной?
Сендрин повернулась, сделав усилие над собой. Очень медленно, в ожидании нового кошмара, она посмотрела через плечо. То, что она увидела, превзошло все ее опасения.
Небеса и пустыня смешались в хаосе песка и теней явно под воздействием сил, находящихся по ту сторону человеческого осознания. Вихрь, высотой до звезд, разрывал мир, он был похож на башню, которая, как резиновая, растягивалась, извивалась и расширялась, превращаясь вверху во вращающуюся воронку, разверзшуюся над пустыней на многие километры. Центр бури — крохотная точка, в которой острие вихря касалось земли, — был еще далеко, но широкое отверстие воронки бушевало уже в вышине над головой Сендрин.
Следуй за мной, — возник шепот странника в ее сознании.
Она оторвалась от созерцания величественной картины разрушения и стряхнула с себя оцепенение транса, овладевшее ее сознанием. Она в растерянности смотрела вслед удаляющейся фигуре в развевающейся белой одежде.
Странник стал казаться совсем крохотным, настолько далеким, что Сендрин уже едва могла разглядеть его. Не делая видимых движений, он шагал по песку навстречу ничего не знающим о нем дальним землям, в то время как за ним бушевал вихрь, который следовал за ним по пятам, двигался по его следу.
Вихрь становился все сильнее. Когда она наконец решила повиноваться приказу странника, было уже слишком поздно. Она находилась во власти предвестников торнадо, возникающих за много километров от его центра. Духи ветра, удерживающие ее, дергали ее за волосы и конечности, заставляя широко расставленными руками и ногами как бы натягивать поводья перед стеной из клокочущего воздуха, делая ее похожей на лошадь перед тележкой.
Следуй за мной, — призывал странник, но его слова рассыпались, превращаясь в шелест, который постепенно становился все громче, резче, сильнее.
Буря приближалась, не спеша, двигаясь над пустыней по направлению к Сендрин и белой фигуре, — смертельный Минотавр у выхода из своего лабиринта… таран перед воротами Трои… всемирный потоп, который поглощает весь мир… образ оживших мифов — титан в невидимых кандалах.
Посланники бури подняли Сендрин с земли, распяв ее на ветрах.
Мир возопил: Следуй за мной!
* * *
Она проснулась в том же состоянии, в каком и заснула: взъерошенная, обеспокоенная, полная неопределенных страхов.
Первый город мира, находящийся где-то там далеко, в море пустыни, был не более чем странным воплощением того, о чем она читала или мечтала. Но немилосердная буря все еще была перед ней, более того, стоило ей закрыть глаза, как вихрь начинал вращаться в темноте за ее веками, словно хотел всосать в себя ее глазные яблоки.
Она вспомнила также о том силуэте — о мужчине в белых одеждах и о его призыве. Ей снились и другие странные вещи, но они никогда раньше не казались настолько реальными, такими ощутимыми. Такими грозными!
Еще что-то всплыло из ее воспоминаний. Книга, обтянутая тонкой кожей. Записки Селкирка.
Она, выпрямившись, подскочила на кровати. Дневной свет падал через окна на ее постель, окрашивая ее в пронзительно белый цвет. Не было и следа кожаной книги, ее не было ни на одеяле, ни под ним.
Тем не менее она была уверена, что книга не была частью ее сна. Она читала ее почти всю ночь, она точно помнила ее содержание, ощущала тяжесть ее листов и даже запах хрупкого клея переплета.
Она перегнулась через край кровати, поискала на полу, посмотрела даже под кроватью. Ничего. Книга исчезла.
Взволнованная, она вскочила, встряхнула одеяло и подушку и еще раз опустилась на колени, чтобы обыскать каждый сантиметр пола. Книга исчезла. Безуспешными оказались и поиски у камина, под креслами и в эркере.
Босая, кинулась она к двери комнаты. Сендрин не была уверена, запирала ли она ее вчера вечером. Ключ торчал в замке, однако не был повернут. Она, не подумав о том, что на ней была только ночная сорочка, рывком открыла дверь и окинула взглядом коридор. Обоих сторожей-санов, стоявших здесь вечером, уже не было. Может быть, их отослала Мадлен? Если мужчины действительно простояли здесь всю ночь, то они должны были видеть того, кто заходил в ее комнату, чтобы украсть книгу. Но ведь никто не мог знать о ней! Сендрин обнаружила дневник только накануне вечером, никто не мог предполагать, что он оказался у нее.
