«Весь мир теперь – моя устрица, и я обещаю, что в нем станет гораздо интереснее, когда я вскрою его».
Пендергаст не сомневался и в том, какую фавелу выбрал бы Альбан. Всегда самую большую и лучшую для него.
Но эти ответы всего лишь вели к новым вопросам. Что случилось с Альбаном в Городе Ангелов? Что за странное путешествие привело Альбана из фавелы к дверям особняка на Риверсайд-драйв? И что связывало его и нападение, которому подвергся Пендергаст у Солтон-Си.
«Мне даже страшно представить, каким будет ваш следующий шаг». Следующий шаг был, конечно, очевиден.
Пендергаст несколько раз глубоко, с дрожью, вздохнул. Потом сел на кровати и поставил ноги на пол. Комната вокруг него закачалась, и дрожь обернулась мучительной мышечной судорогой, которая медленно, но все же отпустила его. Он стал принимать целый комплекс лекарств, которые прописал сам себе: атропин, хелаты, глюкагон и анальгетики, чтобы продержаться во время приступов, случавшихся все чаще. Но все это было как стрельба наугад в темноте и никакой пользы не приносило.
Пендергаст почувствовал, что его тело готовится к новой судороге. Это его совсем не устраивало.
Он дождался, когда вторая судорога отпустит его, и направился к столу у дальней стены. На столе лежал его дорожный несессер и служебная кобура с «лес-баером» сорок пятого калибра. Рядом – несколько пустых магазинов.
Он сел за стол и вытащил оружие из кобуры. В Бразилию он провез его без труда. Зарегистрировался по стандартному протоколу в Службе безопасности на транспорте и получил разрешение носить оружие в нескольких странах. Через смотровой сканер пистолет не проходил.
Впрочем, если бы и проходил, это не имело бы значения.
Пытаясь унять дрожь в пальцах, Пендергаст поднял пистолет и ногтем вытащил из ствола резиновую заглушку, потом перевернул пистолет стволом вниз, и из него на столешницу упали маленький шприц и несколько игл для внутривенных инъекций. Он взял шприц, надел на него одну из игл, отложил в сторону.
Затем занялся одним из магазинов. Вытащил из него верхний патрон, достал из кармана миниатюрные плоскогубцы и осторожно извлек пулю из гильзы. Из стола взял лист бумаги, повернул над ним гильзу, высыпал ее содержимое. Это был не порох, а мелко толченный белый порошок.
Пустую гильзу и бесполезную пулю Пендергаст отодвинул в сторону тыльной стороной ладони. Придвинув к себе несессер, он вытащил оттуда два пузырька рецептурных лекарств. В одном находился полусинтетический опиоид (для смягчения боли) из второго списка
[36]. В другом пузырьке были таблетки мышечного релаксанта. Он положил по две таблетки из каждого пузырька на лист бумаги и при помощи столовой ложки истолок их в мелкий порошок. Теперь на листе бумаги лежали три маленькие горки. Пендергаст тщательно смешал их и высыпал в ложку. Взяв зажигалку, он щелкнул ею под ложкой. Смесь под воздействием температуры начала темнеть, пузыриться, сжижаться.
Пендергаст уронил зажигалку на столешницу и ухватил ложку обеими руками, когда новая мучительная судорога сотрясла его тело. Он подождал минуту, чтобы опасная токсичная смесь остыла, потом погрузил иглу в жидкость и наполнил шприц.
Тихо вздохнув, Пендергаст опустил ложку на стол; с самым трудным было покончено. Он вытащил из несессера последний нужный ему предмет – отрезок жгута. Закатав рукав, он обмотал жгутом руку над локтем, сжал кулак и затянул жгут потуже зубами.
На его руке ниже локтя появилась вена.
Осторожно держа жгут зубами, Пендергаст свободной рукой взял шприц. Координируя движения так, чтобы они не совпали с очередной судорогой, он направил шприц в вену, подождал немного, потом немного разжал зубы, приотпуская жгут. Медленно и аккуратно он вдавил поршень до упора.
Потом позволил глазам закрыться и сидел так несколько минут. Игла со шприцем торчала из его руки. Открыв глаза, Пендергаст вытащил шприц с иглой из вены, отложил в сторону. Сделал неглубокий пробный вздох, как купальщик, проверяющий температуру воды пальцами ног.
Боль отпустила его. Судороги смягчились. Он был слаб и дезориентирован, но мог функционировать.
Медленно, словно проснувшийся старик, он встал со стула, надел кобуру и пиджак. Вынул из бумажника удостоверение ФБР и значок, запер их в сейфе. В бумажнике у него остался только паспорт. Оглядевшись в последний раз, Пендергаст вышел из номера.
36
Вход в Город Ангелов располагался в северной части Рио, в конце узкой улочки, делавшей в этом месте крутой поворот. На первый взгляд начинавшаяся здесь фавела не очень отличалась от соседнего района Тижука. Над лабиринтом почти средневековых по своей запутанности и кривизне улочек тесно стояли унылые бетонные коробки в три или четыре этажа. Ближайшие здания имели серый цвет, но по мере того, как эти трущобы карабкались выше по крутым склонам, простирающимся на север, цвет менялся на зеленый, а еще дальше – на красный с коричневым отливом. Над фавелой стояли тысячи мглистых, подрагивающих на жарком солнце дымков, поднимающихся над костерками, на которых готовили еду. И только когда Пендергаст заметил двух праздно восседающих на пустых бензиновых бочках парней в шортах и гавайских сандалиях, с автоматами, ремни которых были наброшены на голые плечи (это были дозорные, проверяющие всех входящих в фавелу), он понял, что оказался у ворот в совершенно иной Рио-де-Жанейро.
Слегка покачиваясь, он постоял в проулке. Средства, которые он принял, хотя и необходимые для его физического функционирования, притупляли мыслительную способность и замедляли реакцию. В его состоянии было бы слишком рискованно пытаться выдавать себя за какого-то другого человека. Пендергаст знал по-португальски всего несколько слов и уж точно не смог бы общаться на местном говоре, который разнился от фавелы к фавеле. Если наркодилеры или их охранники в Cidade dos Anjos примут его за копа, работающего под прикрытием, то убьют немедленно. У него был единственный выбор: вообще ничего не скрывать, выставить себя напоказ.
Он подошел к парням, которые сидели не двигаясь и смотрели на него прищуренными глазами. Провода наверху – электрические и кабельного телевидения – были проложены густой сетью, провисающей под собственной тяжестью, и улица была постоянно погружена в сумерки. На душной улице было жарко, как в духовке, в воздухе стояла вонь отходов, собачьих фекалий и едкого дыма. Пендергаст подошел ближе, и парни, не слезая со своих бочек, приспустили автоматы с плеч и взяли их на изготовку. Пендергаст не делал попытки пройти мимо, напротив, он направился к старшему из двоих.
Парень – судя по виду, ему было не больше шестнадцати – оглядел агента с ног до головы со смешанным чувством любопытства, враждебности и презрения. В такую жару Пендергаст в черном костюме, белой рубашке и шелковом галстуке казался пришельцем с другой планеты.
