Именно в этот момент в мозг Энглера закралось назойливое подозрение. Альбан Пендергаст обладал раздражающей способностью исчезать практически в любое нужное ему время. Поставив себя на место Альбана, Энглер подумал, что этот молодой человек наверняка предпринял дополнительные меры, чтобы скрыть свои перемещения. Он попросил Молмана перепроверить мониторинговую информацию по этому автомобилю за тот период, пока его арендовал Альбан. И опять Молман был рад услужить. Он вошел в мониторинговую систему «Рипаблик» и получил сведения по отслеживанию «тойоты». Догадка Энглера оказалась правильной: эти данные не совпадали с показаниями спидометра. Судя по данным «Рипаблик», машина прошла 426 миль за то время, пока Альбан арендовал ее.
И тут расследование стало давать сбой. Неожиданно появилось слишком много переменных. Альбан мог подкрутить спидометр (предполагалось, что это невозможно, но Энглер не стал бы недооценивать таланты Альбана). Он мог снять с машины маячок слежения и поставить его на другую, а потом вернуть на «тойоту», сфальсифицировав таким образом данные. А может, даже и не стал затрудняться, просто оставил на машине другой маячок, чтобы совсем запутать следы. Им нужно было выбрать одну из этих возможностей, но Энглер понятия не имел, как это сделать.
В этот момент Молман был вынужден оставить кабинет, чтобы обслужить клиента. И потому Энглер сидел с мрачным видом, вращая карандашик. Сержант Слейд сидел напротив него и, как обычно, помалкивал. Крутя карандаш, Энглер спрашивал себя, чего именно он хотел достичь этой поездкой. Ну будет он знать, сколько именно миль накрутил Альбан и какую машину брал напрокат, и что дальше? За эти три дня Альбан мог укатить куда угодно. Синих «авалонов» было миллионы. А в крохотных городишках на севере штата Нью-Йорк камеры наблюдения встречались исключительно редко.
Но когда Молман вернулся в кабинет, на его лице сияла улыбка.
– Черный ящик, – сказал он.
– Это что такое?
– Черный ящик. Регистратор происшествий. На каждой прокатной машине есть такие устройства.
– Правда?
Из собственного опыта работы на полицейских машинах Энглер знал про маячки слежения, но черный ящик – это было для него в новинку.
– Конечно. Вот уже несколько лет. Вначале их использовали только для сбора информации о том, как и почему срабатывают подушки безопасности. Эти ящики по умолчанию находились в выключенном состоянии; требовался сильный толчок, чтобы они начали вести запись. Но недавно прокатные компании стали доплачивать, чтобы машины оборудовались специальными ящиками с гораздо бóльшими возможностями. Теперь все, что происходит со взятой напрокат машиной, фиксируется.
– А какую именно информацию они регистрируют?
– Новейшие регистрируют приблизительное местонахождение. Расстояние, пройденное за день. Среднюю скорость. Рулевое управление. Торможение. Даже использование ремней безопасности. Кроме того, черный ящик совмещен с системой GPS. Когда двигатель выключен, черный ящик регистрирует направление автомобиля относительно того направления, в котором находился автомобиль, когда двигатель был включен. И так же как в самолете, этот ящик невозможно удалить или как-то подделать регистрируемые данные. Люди еще не поняли, что в прокатном бизнесе мы можем отслеживать абсолютно все, что они делают с нашими машинами.
«Этот ящик невозможно удалить или как-то подделать регистрируемые данные». Надежда начала снова закрадываться в душу Энглера.
– Но мы говорим о событиях годичной давности. Неужели информация хранится до сих пор?
– Всяко бывает. Когда память полностью исчерпывается, прибор начинает стирать старые данные. Но тут вы можете не беспокоиться. Этот «авалон» последние шесть месяцев был приписан к нашему офису в Таппер-Лейке, а там спрос на прокатные машины невелик. Так что те данные, возможно, еще сохраняются.
– А как получить к ним доступ?
Молман пожал плечами:
– Подключаете его к компьютеру, и всё. Последние модели даже имеют систему беспроводной передачи данных.
– И вы можете это сделать? – спросил Энглер.
Он никак не мог поверить в такую удачу. Альбан, может, и был умен, но тут он сильно промахнулся. Энглер отчаянно надеялся, что Молман не станет требовать судебный ордер.
Но Молман в ответ лишь кивнул:
– Машина все еще в гараже. Я попрошу ребят снять эти данные и распечатать для вас.
Час спустя Энглер сидел за компьютером в управлении полиции города Олбани, держа на коленях карту штата Нью-Йорк. За другим компьютером рядом с ним сидел сержант Слейд.
Молман оказался на высоте. Помимо массы бесполезной информации, самописец, установленный на «авалоне», дал им главное: в тот день, когда Альбан взял напрокат эту машину, она прошла от аэропорта Олбани восемьдесят шесть миль, двигаясь на север.
Судя по карте, это должно было привести машину точно в городок Адирондак на берегу озера Шрун. Благодарность Энглера не знала границ. Лейтенант попросил Молмана держать эту историю в тайне и пообещал прокатить его на патрульной машине по всему Манхэттену, когда тот окажется в Нью-Йорке.
– Адирондак, штат Нью-Йорк, – вслух произнес Энглер. – Почтовый индекс сто двадцать восемь ноль восемь, население триста человек. Какого черта Альбан поперся из Рио в Адирондак?
– Полюбоваться пейзажем? – предположил Слейд.
– Вид с Сахарной горы куда привлекательнее.
Энглер открыл полицейскую базу данных и посмотрел, не было ли в этом районе совершено каких-либо преступлений в ту самую неделю.
– Ни одного убийства, – сообщил он через минуту. – Ни одной кражи. Вообще никаких преступлений! Господи Исусе, такое впечатление, что девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого мая округ Уоррен просто спал.
Выйдя из системы, он стал искать в «Гугле».
– Адирондак, – пробормотал он. – Там ничего нет, кроме множества высоких деревьев. И одной-единственной фирмы – «Ред Маунтин индастриз».
– Никогда о такой не слышал, – откликнулся Слейд.
«Ред Маунтин индастриз». Что-то такое ему помнилось. Энглер ввел запрос в поисковую строку и быстро нашел нужное.
– Это крупная частная фирма, подрядчик Министерства обороны. – Он прочитал дальше. – С несколько сомнительной историей, если верить сетевым любителям конспирологических теорий. К тому же засекреченная. Принадлежит некоему Джону Барбо.
– Сейчас я его проверю, – сказал Слейд, обращаясь к компьютеру, перед которым сидел.
Энглер помолчал несколько секунд. Правое полушарие его мозга снова стало думать, и думать быстро. В последний раз Пендергаст видел сына в Бразилии полтора года назад.
– Сержант, ты помнишь ту газетную статью, о которой я тебе говорил? – спросил Энглер. – Когда Пендергаст был в Бразилии полтора года назад, сообщалось о кровавой бойне в глубине джунглей, спровоцированной бледнолицым гринго.
