– Езекия составил противоядие, пытаясь спасти жену. Мы хотим испытать его на тебе.
– Мы? Кто это – мы?
– Марго и я.
Его глаза сощурились.
– Я вам запрещаю.
Констанс выдержала его взгляд:
– В этом вопросе у тебя нет права голоса.
Он с трудом приподнял голову:
– Вы ведете себя как полные идиотки. Вы понятия не имеете, кто вам противостоит. Барбо сумел убить Альбана. Он обхитрил меня. Он наверняка убьет вас.
– У него не будет на это времени. Вечером я еду в Бруклинский ботанический сад, а Марго уже находится в музее. Последние ингредиенты скоро будут у нас в руках.
Пендергаст впился в нее сверкающими глазами:
– Барбо или его люди будут ждать тебя в Ботаническом саду. А Марго – в музее.
– Это невозможно, – сказала Констанс. – Я нашла этот список только сегодня утром. Кроме меня и Марго, его никто не видел.
– Он лежал у всех на виду в библиотеке.
– Пробраться в дом Барбо никак не мог.
Пендергаст, едва державший голову, полностью оторвал ее от подушки.
– Констанс, этот человек – настоящее воплощение дьявола. Не смей ездить в Ботанический сад.
– Извини, Алоизий. Я тебе сказала: я буду сражаться до конца.
Пендергаст моргнул:
– Тогда почему ты здесь?
– Попрощаться. На тот случай, если… – Констанс смешалась.
И тогда Пендергаст, собрав все силы, огромным напряжением воли приподнялся на локте. Глаза его немного прояснились, и он удержал Констанс взглядом. Снова пошарив под одеялом, он вытащил оттуда свой «лес-баер» сорок пятого калибра и протянул ей:
– Если ты отказываешься прислушаться к доводам разума, то возьми хотя бы оружие. Магазин полон.
Констанс сделала шаг назад:
– Нет. Вспомни, что случилось, когда я в прошлый раз попыталась выстрелить.
– Тогда дай мне телефон.
– Кому ты хочешь звонить?
– Д’Агосте.
– Нет. Пожалуйста. Он нам помешает.
– Констанс, бога ради!..
Его голос смолк. Он медленно опустился на белые простыни. Предпринятые усилия довели его до полного изнеможения.
Констанс заколебалась. Она была потрясена и тронута глубиной его чувства. Она вела себя с ним неправильно. Ее упрямство доводило его до опасной черты. Она вздохнула и решила солгать:
– Я поняла. Я не еду в Ботанический сад. И сейчас позвоню Марго, чтобы она отменила посещение музея.
– Надеюсь, ты не лжешь мне, – сказал он тихим голосом, глядя на нее.
– Не лгу.
Он чуть подался вперед и прошептал, собрав последние силы:
– Не смей ездить в Ботанический сад.
Констанс оставила его с телефоном в руке и, тяжело дыша, вышла в коридор. Там она остановилась, задумавшись.
Она упустила из виду возможность того, что Барбо может ждать ее у входа в Ботанический сад. Эта мысль удивила ее, хотя в какой-то мере и порадовала.
Ей понадобится оружие. Не пистолет, конечно, а что-нибудь более соответствующее ее… стилю.
Констанс быстро прошла по коридору, спустилась в зал приемов, повернула в библиотеку, выдвинула тайную книгу и вошла в лифт. Спустившись в подвал, она почти пробежала по коридору до грубо вытесанной винтовой лестницы, которая уходила еще глубже и исчезала в населенных призраками пыльных помещениях, лежащих внизу.
Доктор Стоун из выделенной ему по соседству комнаты услышал удаляющиеся шаги Констанс. Он вышел и вернулся в спальню Пендергаста, слегка вздрогнув при мысли о Констанс. Хотя природа явно не обделила эту молодую женщину вкусом, изяществом и экзотической красотой, она была холодна, как сухой лед… и, помимо всего прочего, было в ней что-то неправильное, какое-то непонятное качество, от которого его мороз подирал по коже.
Его пациент снова спал. Телефон выскользнул из руки и лежал рядом на простыне. Доктор взял трубку и посмотрел, кому это пытался звонить его пациент, но увидел, что никаких звонков сделано не было, тихонько выключил трубку и положил на столик. После этого он занял свой пост на стуле у дверей в ожидании того, что, как он предполагал, будет долгой ночью… перед концом.
61
Марго поняла, что попасть в музей после закрытия будет серьезной проблемой. Она была уверена, что Фрисби включил ее в стоп-лист на центральном входе первого этажа, а попасть в музей после закрытия можно было только через этот вход. Поэтому она решила спрятаться в музее до его закрытия. Она возьмет то, что ей нужно, а потом беззаботно выйдет через пост охраны, сказав, что просто уснула в лаборатории.
С приближением времени закрытия Марго, изображая из себя обычного музейного завсегдатая, направилась в самые дальние, редко посещаемые залы. В груди у нее покалывало, дышалось с трудом. Охранники начали обходить залы, поторапливая посетителей, и она зашла в туалет и в ожидании взгромоздилась на унитаз, усилием воли заставляя себя расслабиться. Наконец около шести часов все успокоилось. Она осторожно вышла.
Залы были более или менее пусты, она слышала, как где-то вдалеке топают по мраморному полу охранники, обходящие музей. Их шаги были подобны сигналам раннего предупреждения, позволяя ей избегать неприятных встреч на пути к единственному месту, которое, насколько ей было известно, не проверялось охранниками, – к уголку брюхоногих.
Неужели она сделает это? Неужели у нее получится? Она успокоила себя, вспомнив слова Констанс: «Эти растения абсолютно необходимы, если мы хотим иметь хоть какую-то надежду на спасение Пендергаста».
Марго нырнула в нишу и спряталась в глубине, в самом темном ее уголке. Ее пробрала дрожь при мысли о том, что здесь, вероятно, прятался убийца Марсалы. Охранники, как она и предполагала, проходили мимо ниши каждые полчаса, даже не утруждая себя тем, чтобы посветить внутрь лучом фонарика. Дважды на одном месте преступления не случаются, и охранники вернулись к status quo ante delicti
[81]. Время от времени мимо проходил кто-нибудь из припозднившихся сотрудников, но к девяти часам у Марго возникло ощущение, что музей абсолютно пуст. Какие-то хранители наверняка еще оставались в своих лабораториях и кабинетах, однако шанс встретиться с ними был невелик.
При мысли о том, что ей предстоит сделать, у нее начинало бешено колотиться сердце. Марго собиралась спуститься в то самое место, которое пугало ее больше всего. От этого она просыпалась по ночам в холодном поту. Поэтому она никогда не входила в музей без пузырька ксанакса в сумке. Она подумала, не принять ли таблетку, но решила не делать этого: необходимо было сохранять остроту восприятия. Она несколько раз медленно и глубоко вдохнула, заставляя себя сосредоточиться на ближайших шагах, а не на общей задаче. Нужно мыслить поэтапно.
