Из глубины здания раздались крики и топот ног. Джиллиан и Джакомо простились с Бернардо и бросились к ступеням, которые охраняли стражи.
Они едва успели добраться до прохода, как четыре темные тени выскочили им навстречу из коридора. Эти люди также были одеты в черные брючные костюмы и вооружены древними мечами тамплиеров и короткоствольным оружием. Двое из них открыли огонь, а те, что оставались сзади них, обнажили клинки.
Дверь на лестницу была сорвана с петель. Кто-то уже ворвался туда силой. Джиллиан и Джакомо прыгнули внутрь. Там царила тьма.
— Поднимайся по лестнице, — тихо сказал Джиллиан своему спутнику, — и поднимай как можно больше шума!
На секунду Джакомо озадаченно уставился на него, затем все понял. Широкими шагами он добрался до лестницы и, громко стуча, начал подниматься по ступеням.
Тем временем Джиллиан, вытащив меч и держа револьвер наготове, притаился за дверной рамой. Всего через несколько секунд в проходе появился первый приспешник Морганта. На лестничной площадке свет не горел, и тот вслепую стал целиться в верхнюю ступень, туда, откуда раздавались шаги Джакомо. Прежде чем он смог нажать на курок, Джиллиан вонзил в него меч. Вскрикнув, воин упал. Теперь последующие были предупреждены. Несмотря на это, Джиллиану все же удалось уложить еще одного противника выстрелом в грудь. Остальные где-то притаились.
Раздался треск, когда Джакомо всей своей массой налег на дверь, ведущую на чердак.
— Она заперта! — крикнул он сверху.
— Попробуй взломать её! — ответил Джиллиан. Если дверь не подастся, они окажутся в ловушке. Он не мог подняться, чтобы помочь Джакомо, а должен стоять здесь, ждать и защищать проход изнутри.
Джиллиан быстро вытащил меч из тела умирающего врага, который на миг протянул к нему свою дрожащую руку, пока она безжизненно не упала на пол.
Постепенно к Джиллиану стали возвращаться его старые навыки.
— Я поднимаюсь! — крикнул он Джакомо, который все еще пытался высадить запертую дверь чердака.
Воины Морганта, казалось, поверили словам Джиллиана. Он услышал, как шуршит их одежда, как они подкрадываются ближе к двери. Он бесшумно присел и повернулся спиной к коридору, затем стремительно оттолкнулся и, мягко спружинив, перелетел через коридор. Упав на спину, он начал стрелять не целясь в том направлении, где должен был находиться противник. Первая пуля попала одному из врагов в ногу, он с криком споткнулся и тем самым дал Джиллиану время еще раз взвести курок. Второй выстрел был точным — смертельным.
Джиллиан выронил револьвер и вскочил, при этом едва не попав под вращающийся клинок своего противника. Ему как раз удалось укрыться от него, и обнажить свой меч. Вражеский клинок вонзился в стену в миллиметре от его головы. Пока Джиллиан не лучшим образом парировал следующий искусный выпад, он заметил кровь на оружии своего врага. Его будто током поразила догадка. Люди Морганта, должно быть, наткнулись на одну из двух групп Нового ордена. Кровь убедительно показывала, каким был исход этой встречи.
Но у Джиллиана не было времени горевать об этом. Его противник необычайно искусно владел мечом. Ряд ловких выпадов не давал гермафродиту времени нанести удар. К тому же, в любой момент могли появиться еще четверо сподвижников Морганта.
Сила новых ударов отбросила Джиллиана назад, и он ударился головой о стену. Яркие точки запрыгали в глазах, сверкающая пелена отняла зрение. Его охватил страх, все кончено.
Но последнего, смертельного удара не последовало. Джиллиан смутно различил, как что-то, развернувшись, стукнулось об пол. Чья-то рука схватила его и потащила за собой. Когда взгляд прояснился, он увидел, что это Джакомо. В одной руке он держал револьвер. Противник Джиллиана лежал на полу: пуля раскроила ему затылок.
— Вставай, нам нужно идти! — крикнул Джакомо, и с этими словами потащил его к дверям.
Гермафродит с трудом поднялся.
— Как… тебе удалось?
— Господь сподобил, — на морщинистом лице Джакомо появилась улыбка. Свободной рукой он потер ноющее плечо. — Дверь на чердак открыта.
* * *
Аура не торопясь поднималась по каменной винтовой лестнице. Револьвер со взведенным курком, который она держала в руке, не приносил ощутимого спокойствия, наоборот: он только еще болезненнее напоминал ей о положении, в котором она оказалась, об опасности и риске.
Широкие ступени вели только наверх. Не было ни промежуточных площадок между этажами, ни самих этажей. Стены без окон сделаны из того же желтоватого камня, что и ступени, отдельные блоки очень грубо отесаны, будто семь сотен лет назад это здание возводили впопыхах, на скорую руку.
Аура знала, что цифре «7» издавна приписывают магическую и алхимическую силу, и в первый раз спросила себя, было ли простой случайностью, что эта цифра то и дело влияла на её жизнь. Семь сотен лет прошло со времени первого упадка ордена тамплиеров, семь лет с момента начала борьбы Ауры против Лисандра — те самые семь лет, которые потребовались траве Гильгамеша, чтобы войти в полную силу.
Откуда-то сверху до неё донесся неясный звук. Шорох ткани. Аура остановилась. Ей стало трудно дышать. Она собрала все свое мужество, прижалась спиной к внешней стене и направила револьвер вверх.
Факел, который горел на стене у основания лестницы, остался внизу; вверх пробивались только слабые отблески огня. Но сейчас темнота становилась светлее благодаря приближающемуся мерцанию. Слабый трепещущий свет отбрасывал на стену тень: сначала это был только бесформенный призрак, который, приближаясь, приобретал черты какой-то фигуры. Вдруг послышался звук легких шагов. Затем робкий женский голос спросил:
— Де Дион? Это вы?
Рука, держащая свечу, появилась из-за изгиба лестницы, за ней последовала стройная рука. Белое платье. Длинные, вьющиеся волосы, когда-то крашенные, светлые у корней, темные на концах. Узкое, хрупкое лицо. Темные круги под светло-голубыми глазами.
— Сильветта? — осторожно спросила Аура, а потом, когда заметила искру узнавания в глазах молодой девушки, повторила еще раз ее имя.
Она опустила оружие, прыжком одолела разделявшее их расстояние и заключила свою сестру в объятия. На мгновение Сильветта оцепенела от страха, но затем выронила свечу и ответила сестре, радуясь, смеясь и плача одновременно. У Ауры тоже слезы лились из глаз. Она полминуты не могла думать ни о чем другом, только о том, что она наконец-то снова нашла Сильветту. Она не думала о том, где они находятся, не думала о де Дионе и о том, что произошло до этого. Она ощущала, что Сильветта в ее руках, слышала звонкий смех, такой легкий, такой восторженный, и все остальное в этот момент потеряло для нее значение.
Наконец, они разомкнули объятия и посмотрели друг другу в лицо. Во взгляде Сильветты сквозила робость и беспомощность, ее щеки запали, под глазами темнели круги, но все же это была Сильветта, каждой жилкой, каждым движением, каждым звуком! Даже её детская улыбка осталась прежней.
