— Может, ты и спас меня, — фыркнула она. — И может быть, что я у тебя в долгу, но только не думай, что я какая-нибудь деревенская дуреха, которая слепо бежит за тобой.
Даже в темноте она увидела улыбку, которая промелькнула по совершенству его губ.
— Тогда зачем, по-твоему, я здесь?
— Не знаю зачем.
— Я понятия не имел, что задумали сделать с тобой эти люди в интернате, и до сих пор этого не знаю. Я всего лишь хотел навестить тебя и поговорить немного, совершенно пристойно, и без всех этих… неприятностей.
Она недоверчиво обратила на него свой взгляд и убрала двумя руками пряди волос со вспотевшего лица.
— Так ты не знал об этом?
— Нет. Я пришел сюда, чтобы просить тебя о помощи.
В ответ на это ей ничего не пришло в голову: ей и нечего было сказать.
Он увидел её растерянность и снова улыбнулся. Аура невольно заметила, что он был очень красив, даже в тусклом свете луны.
— Это правда, Аура. Мне нужна твоя помощь, а если говорить честно, твои деньги.
— Мои… деньги? — она почувствовала, как что-то поднимается в ней, готовое вырваться наружу громким смехом. — Боже мой, я что, похожа на человека, у которого есть деньги?
— Нет, — с грустью сказал Джиллиан.
Она прекратила смеяться, когда ей в голову пришла одна мысль.
— Но ты все равно спас меня, — недоверчиво признала она. — Хотя ты знал, что у меня ничего больше нет.
Джиллиан не слушал её, он давно уже думал о другом.
— Ты можешь достать в Цюрихе наличные деньги? Какие-нибудь бумаги, которые ты могла бы предъявить к платежу в каком-нибудь банке? Может быть, есть родственники; к которым можно обратиться за помощью?
— Нет. — Он спас её, зная наверняка, что у неё нет денег. Зачем же она ему понадобилась? — Зачем тебе вообще нужны деньги? И почему ты решил, что я — даже при благоприятных обстоятельствах — дам тебе деньги? Просто потому, что ты подкинул мне это письмо? — Она горько рассмеялась. — Честно говоря, было бы лучше, если бы ты этого не делал.
— Извини, — мягко сказал он. Даже слишком мягко. Если и было что-то, что могло тронуть в его внешнем совершенстве, то это его чрезмерная чувствительность. Но именно эта черта привлекала её в Даниеле, а в Джиллиане она ей нравилась несравнимо больше.
«Просто замечательно, — подумала она, — только что ты чуть с жизнью не простилась, а сейчас уже начинаешь влюбляться. Ну и дела!»
— Пойдем, — сказал он, — мы должны…
Близкий стук копыт прервал его на полуслове. Джиллиан грациозно обернулся.
— Там кто-то скачет, — зашептала Аура, но Джиллиан уже был на пути к краю леса: она последовала за ним как можно быстрее. Оборка её платья то и дело цеплялась за ветки и шипы; Аура, чертыхаясь про себя, задрала полы платья вверх и побежала вперёд с голыми ногами, на её бедрах тихо звенели кольца, ударяясь друг о друга.
Она догнала Джиллиана, когда он укрылся за одним из кустов, следя за лесной дорогой, залитой лунным светом. Звук приближался с другой стороны дороги. Всадник, скакавший от интерната, должен был в любую минуту проехать мимо них.
— Неужели ты…
— Тихо! — перебил её Джиллиан.
Разозленная, но в тоже время снедаемая любопытством, она замолчала.
Когда лошадь и всадник показались из-за деревьев, Аура сразу же узнала старого Марека. Он пришпорил лошадь и пустил её в быстрый галоп, что чуть не закончилось для него плачевно, когда Джиллиан с пронзительным свистом выскочил на дорогу. Лошадь испуганно встала на дыбы, но старик сидел в седле намного крепче, чем казалось на первый взгляд: было совершенно очевидно, что он умелый наездник. Марек щелкнул хлыстом, и лошадь послушно рванулась вперёд на удивленного Джиллиана, который едва успел броситься в сторону. С победной улыбкой Марек погнал коня дальше, и спустя всего мгновенье исчез за следующим поворотом. В тёмном бору призрачно звучал топот копыт.
Аура участливо склонилась над Джиллианом, но сразу же поняла, что с ним ничего не случилось.
— Превосходный результат, ничего не скажешь, — саркастически заметила она.
Джиллиан злобно взглянул на неё и недовольно поднялся.
— Он не был похож на человека, умеющего ездить верхом.
— А ты не похож на человека, умеющего убивать других людей.
Джиллиан несколько секунд думал над тем, как понимать её фразу, но затем почувствовал, что это был вовсе не укор.
— Нам очень здорово пригодилась бы лошадь, — начал оправдываться он, прежде чем осознал, что ни малейшего повода для оправданий нет.
«Я смущаю его», — с удовлетворением отметила про себя Аура.
Джиллиан снова вышел на дорогу и напряженно вслушался в ночь.
— Еще кто-то скачет? — спросила Аура, ничего не расслышав.
— Нет. Боюсь, что и одного хватит.
— Что он задумал?
— Что бы ты сделала на его месте?
Аура на секунду задумалась.
— Я поехала бы в город, затем в полицию. Там я заявила бы о том, что сбежала школьница, нет, сказала бы, что её похитили. Так одним выстрелом можно убить двух зайцев.
Джиллиан кивнул.
— Именно так он и поступит, Нам нужно быть очень осторожными, когда доберемся до Цюриха.
— А другого пути нет?
— Я рад, что смог запомнить хотя бы этот.
Они снова двинулись в путь, торопливо пробираясь сквозь ночь.
— Ты мне так и не ответил, зачем тебе нужны деньги, — сказала Аура через какое-то время.
Болезненная улыбка исказила в лунном свете губы Джиллиана.
— Когда Лисандр меня попросил — он скривил гримасу, произнося это слово — убрать тебя и твоего отца, мне пришлось оставить невыполненными множество других заказов.
— Еще убийства?
— Нет, — твердо ответил он, — я уже давно не промышляю этим. Невыполненными остались важные поручения, кое-какие покупки, пара краж. Но люди, заказавшие всё это, не очень-то любят, когда их разочаровывают. Боюсь, у меня теперь много врагов в Вене, но, несмотря на это, я должен вернуться туда.
Аура наморщила лоб.
— Тебе нужны деньги на билет?
— Да какой там билет. — Сейчас он усмехался как школьник. — Я должен купить людей. И оружие.
— Оружие?
Джиллиан пожал плечами.
— Без этого нам обоим, наверное, трудновато будет вывести Лисандра на чистую воду.
— Что значит «нам обоим»?
* * *
Пополудни следующего дня они беспрепятственно достигли вокзала для поездов дальнего следования, и вот тут-то начались настоящие трудности. Джиллиан без особого труда нашел дорогу в город, даже не задумавшись ни на одном перекрестке, ни на одной развилке. Его способность даже ночью ориентироваться на дороге, где он был один единственный раз, усилила загадочное очарование, которое Аура ощущала в его присутствии. Но то, что он сделал потом, в одном из женских туалетов на вокзале, повергло её в ужасное замешательство.
