Мы перемещались на короткие расстояния в том же направлении. Убеждались, что крыса рвется вперед, и двигались от улицы к улице дальше. Один раз нас остановил патруль, но, узнав меня и ректора, отдали честь и не стали тратить наше время разбирательствами. Коротко доложили, что поиски моей жены ведутся и стража на ногах.
Трудно передать словами, в каком напряжении я находился и каким дураком себя чувствовал. Подумать только, за одной паршивой крысой следуют два высших демона и один василиск! Хвостатая привела нас к кирпичному двухэтажному дому в тихом, приличном районе. У крыльца росла раскидистая сирень, наполняя воздух своим ароматом.
Мы переглянулись в замешательстве. Мало похоже на логово преступников и похитителей.
— Нужно позвать стражу, узнать, кто здесь живет, — произнес Виланд. — Воздействие на крысу практически развеялось.
Мы взглянули на нее, а хвостатая покрутилась на месте и свернулась клубком, обвив себя хвостом, укладываясь спать. Я замялся на мгновение, слишком тихо и спокойно было вокруг, а вот Артансинаффальд стремительно поднялся на крыльцо и… выбил дверь.
— Если невиновны, я им особняк куплю, — обернулся он к нам и позвал за собой, уверенно скрываясь в недрах дома.
Диара, сидевшая до этого тихо, беспокойно завозилась на моих руках, и я бросился за ним.
Не сговариваясь, мы двинулись сразу наверх. На первом этаже было тихо, да и в такое позднее время хозяева должны уже спать. Передвигались быстро, чтобы не дать опомниться живущим в доме. Я частично трансформировался, еще сильнее обостряя обоняние и слух. Жилая комната оказалась одна. Артансинаффальд снес запертые двери, преодолевая слабую магическую защиту, рассчитанную на обычных воров, а не серьезных противников. Нам предстал сидящий в постели мужчина, в котором я с трудом узнал философа из Академии. Имени не помню. Незаметный плюгавый мужичок с черной сеткой для волос, натянутой на лоб. Он только и успел зажечь свет и сонно таращился на нас, хлопая глазами.
— А-а-а? Вы что себе позволяете?! — заикаясь, произнес он.
Диара вырвалась из моих рук и понеслась к одной из приоткрытых дверей. Я последовал за ней, оказался в ванной комнате. Диара добралась до корзины с грязным бельем и вытащила рубашку.
Я отобрал и понюхал. Помимо мерзкого запаха пота слышался едва уловимый запах духов Дэрин.
Мгновенно перешел в боевую форму и ринулся в комнату, откуда доносился окрепший голос философа с возмущенными нотками.
— Где она? — взревел я, сжимая в руках рубашку.
Тот осекся и заикал от страха. В своем порыве я снес дверной проем.
Диара подбежала к другой двери и заскребла. Артансинаффальд переместился к ней и открыл, но это была всего лишь гардеробная.
— На его костюме запах девочки, — вернувшись, сообщил он.
— Где! Моя! Жена?! — чеканя каждое слово, наступал я.
— Же-же-же-на?! — Философ в ужасе глядел на меня, а из его рта потекла струйка слюны.
— Придется пытать, — заключил Артансинаффальд и трансформировал кисть, угрожающе демонстрируя длинные и острые, как кинжалы, когти. Преподаватель взвыл и забился на кровати в угол, поджав под себя ноги.
— Мне кажется, вы перестарались с воздействием, — произнес Виланд, выходя из-за спины дяди. — Он сейчас не в состоянии говорить.
Меня привлекло повизгивание диары, которая так и не вышла из гардеробной. Я ринулся туда и обнаружил, как она скребет деревянную панель стены. Постучал по ней, но не сумел понять, там тайный ход или обычная комната. Разбираться было некогда. Если диара хочет пройти, я сделаю ей проход. Ярость переполняла меня, и я ударил по стене кулаком. В стороны полетели щепки, обнажая кирпичную кладку.
— Следите за ним, — сказал Артансинаффальд и присоединился ко мне. Вместе мы ударили по стене, и она не выдержала. Да что там, содрогнулся весь дом. В образовавшийся проем запрыгнула диара, а следом пошли мы по узкому темному коридору, в конце которого обнаружились ступени, ведущие вниз.
— Дэр-рин-н!!! — взревел я.
* * *
ДЭРИН
Я подскочила от грохота. Казалось, где-то рядом произошел горный обвал. Нечто подобное слышала, когда отдыхала с родителями на пляжах Лазурного моря. Но тогда обвал был на одном из островов, а рядом с Онорой скал не наблюдалось, и…
Тут вспомнила, что нахожусь в плену. А над нами, кажется, разносят дом. Из соседних клеток остальные пленницы с ужасом смотрели наверх и зажимали рты руками. Ну да, я их понимала. Спишь тут, а потом резко над головой начинается шоу драки каменных великанов. Звуки похожие.
— Мама! — раздался стон.
— Что там?
— Замолчите! Вдруг услышат!
— Наррово… ой, простите!
— Демоны! — заорала я, услыхав такой знакомый рев среди грохота мебели или чего-то там.
Хам меня нашел! Не подвела крыска! Надо ее потом найти и сыра выдать на всю жизнь. Я, забыв об осторожности, рванулась к прутьям и тут же поплатилась за порыв: получила магическую оплеуху, да такую, что отлетела на середину клетки. И некоторое время лежала, пытаясь поставить пол и потолок на место.
Потом в моем несомненно ненормальном мозгу вспыхнула мысль. Хам сейчас сюда спустится, увидит вместо меня вялую тряпочку — и все, прощай, Академия. И повод удачный: не хочу, дорогая, подвергать тебя риску еще раз быть похищенной. Нет-нет, его должна встретить эльфийская валькирия! Именно испуг за будущую карьеру заставил меня сесть посреди клетки и заорать:
— Свободу эльфам и людям! Мы тут! Нас не сломить!
И неважно, что на последней фразе голос сорвался на писк. Я делала сейчас единственное, что могла: изображала злую, непокорную пленницу. В то время как остальные продолжали трястись. Ну и хорошо! На их фоне я тем более буду выглядеть свирепо. Еще бы прутья потрясти, но к ним я по понятным причинам не приближалась.
То ли услышали мой голос, то ли просто добрались до подвала, но по лестнице почти тут же загрохотали шаги. Что-то треснуло, крякнуло, вниз слетела куча деревянных кусков. А следом — тут я все же всхлипнула — ворвался Хам в сопровождении дяди. Вот это команда!
— Они под охраной! — заорала, когда Хам бросился к моей клетке.
— Не для меня! — послышался рык.
Артан с деловым видом устремился к другим пленницам, а Хам просто выдрал прутья. Если бы я не сидела, то села бы, а так просто сглотнула, когда рука демона смяла стальные прутья, как макароны. Я же сглотнула повторно, впервые наблюдая, как высшие частично трансформируются. Хам, например, руки вызвал из боевого облика. Но, смяв преграду, вернулся в свой обычный вид и молча сгреб в объятия. Меня, а не остатки клетки.
— Ты… ты.
— Опять ты меня спасаешь, — проговорила я, запрокинув голову к лицу высшего. И оно на глазах становилось не таким свирепым, глаза постепенно возвращались от алого цвета к привычному зеленому. И такой знакомый запах — парфюма и чего-то еще, крайне притягательного и почему-то родного.
