Я опешила настолько, что не могла даже спросить, что это за зварги такие. Уже слышала я вчера это название. Но я просто стояла и смотрела на это прекрасное лицо, на закрытые зеленые глаза, длинные ресницы, которые касались высоких скул, на мужественны подбородок, на четко очерченные губы. Мне нестерпимо захотелось коснуться рукой этого лица или ударить по нему. И не знаю даже, чего больше…
Секунда, другая.
– Мистер Тиган, – я заерзала в его руках. Он распахнул глаза. Взгляд его стал вновь надменный и холодный, а губы искривила усмешка.
– Просто Рей, тебя не устраивает?
– Нет, не устраивает!
– Тебе придется привыкать.
– Не думаю!
Не дав мне опомниться, он наклонился ко мне и впился властным поцелуем мне в губы. Это длилось всего мгновение, но по каждой клеточке моего тела прокатилась волна электрического разряда. Меня закружило вихрем и опалило щеки огнем, колени ослабли, а мысли путались. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Он отпустил меня, и весело глядя мне в глаза, подмигнул.
– Да куда ты денешься! Тебе лучше не покидать свой дом некоторое время, – с этими словами он развернулся и покинул мой дом, а я осела на кровать.
Глава 13
Я поднесла руку к горящим губам. Воспоминания о произошедшем вымели все мысли из моей головы. Что это было? За окном послышался рев мотора. Этот звук вернул меня в реальность.
– Говоришь, – прошипела злая я, – лучше не покидать свой дом? Ага, щаз!
Я метнулась в ванную и уставилась там на свое отражение в зеркале. Мои глаза снова горели золотым огнем. Уже меня это не так шокировало, как раньше, а вот опухшие губы расстроили сильно. Едва сдерживая слезы, я включила холодную воду. Ну, в самом деле, за что он так со мной? Для него, такие как я мышки – это просто мусор под ногами. Чего он добивается? А я? Почему я это вообще позволила? Самое отвратительное, мне, кажется, понравилось…
– У тебя есть Глеб, – строго сказала самой себе, глядя своему отражению в зеркале в глаза. Ну, вот не было у меня такого взрыва эмоций от его поцелуя. Радость, счастье – это да, но колени не подгибались, руки не дрожали, и не хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность.
– Николаева, ты дурра, – мне хотелось себя прибить, – размечталась, идиотка. Куда тебе? Этот мрачный тип тебя растопчет и имя забудет! Черт! Ненавижу тебя, Рейнард Тиган! – я почти кричала. Захотелось разбить что-нибудь.
От греха подальше решила собраться и пойти к Лельке развеяться. Заодно узнать, как там вчера все прошло.
Я быстро оделась потеплее. Накинула капюшон на голову, не люблю, шапки, в них коса не помещается, и вышла на улицу. Вздохнула холодный, чуть морозный воздух и включила наушники. Мне просто необходимо было погрузиться в мир музыки, а не думать про всякую ерунду. В плеере заиграла бодрая мелодия старого русского рока.
Как всегда, снег еще никто не думал убирать. В этот раз действительно – зима началась внезапно. Город встал. Машины не ездили, транспорт не ходил. На белоснежном покрывале не было ни единого следа от колес, кроме тех, что оставил мотоцикл Рейнарда у моего подъезда.
– Вот гад, – пробормотала я сама себе, даже тут умудрился все испортить!
Я смело шагала по белым тротуарам. В наушниках «Чайфы» сменялись «Чижом». Люблю я наших старых рокеров. Они поют без современной пошлости. Я нашла старые записи, что слушали мои родители. Записала их на плеер, теперь таскаю с собой постоянно. Часто эти песни поднимали мое настроение, только тем, что они у меня есть. Это делало меня ближе к родителям, что ли.
Снег не таял под ногами. Легкий морозец чуть щипал за щеки и нос. Я поглубже натянула капюшон и спрятала руки в карманы. Внезапно, в наушниках заиграла совсем мне незнакомая песня. Она не выбивалась из общего стиля, но я ее слышала впервые. Я остановилась, прислушиваясь, как раз между магазином и рекламным щитом, на котором был изображен красивый мужчина с длинными темными волосами и в темном костюме. И, да, он мне никого не напоминал. Я повернулась к нему спиной, продолжая вслушиваться в красивый голос, что пел у меня в наушниках.
Когда потеряно всё, жёсткий сюжет.
Когда в пучину несёт, хочешь или нет.
Когда внутри зима минус под сорок.
Я сделала несколько шагов по направлению к магазину и услышала за своей спиной скрежет и грохот. Стремительно развернувшись, я увидела, как на то место, где я была секунду назад, падает тот самый огромный рекламный щит.
Давай, вставай – кровью пишет плеть.
Давай, стреляй – зверю в горло – медь.
Кто сам упал – тому и встать суметь.
Давай, вставай, это не твоя смерть!
Продолжала играть музыка. Я в ужасе смотрела на обломки громадины. Стало по-настоящему страшно. Ведь, не остановись я тогда и не сделай несколько шагов по направлению к магазину, от меня мокрого места не осталось бы. Ноги отказались меня держать. Я села прямо в снег.
Давай, вставай – кровью пишет плеть.
Давай, стреляй – зверю в горло – меть.
Кто сам упал – тому и встать суметь.
Давай, вставай, это не твоя смерть!
Повторялся припев. Я сдернула наушники, кое-как поднялась на ноги и бросилась, что есть сил домой. Я бежала так, как будто за мной гналась тысяча чертей.
Дома я попыталась найти у себя в плеере эту самую песню, что так удачно меня отвлекла, но там были лишь мои старые записи и больше ничего. Я несколько раз перепроверила список песен. Последним был «Чиж», больше я ничего не слушала, если верить моему маленькому другу.
– Ерунда какая-то, – в ступоре уставилась за окно. Теперь там бушевала настоящая метель. Снег валил не прекращаясь. Крупные снежинки просто не успевали долетать до земли, их подхватывало вихрем воздуха и бросало в небо. Ветер быть такой силы, что стволы деревьев жалобно стонали и сгибались под порывами, из-за угла дома он вырывался с громким свистом.
Звонок в дверь заставил меня подпрыгнуть на месте.
– Если это опять Рейнард, – бурча себе под нос, пошла я открывать дверь, – не впущу! Кто там?
– Открывай, – услышала я приглушенный голос Лельки.
– Ты одна? – почему-то спросила я.
– Нет, конечно, я и еще зверский холод, – засмеялась подруга, я завозилась с замком, впуская ее, – ты, куда вчера пропала? – Лелька стряхивала с куртки, чуть подтаявшие, снежинки, – Снегопад повалил с новой силой. Давай чай пить, – она потопала на кухню. Мне ничего не оставалось делать, как следовать за ней.
