Поэтому в середине мая 1920 года, почувствовав, что приближаются роды, Лени была во всеоружии. Она вышла из дому, неуклюже, как гигантский безобразный сом на суше, и осмотрелась в поисках Вани. Его нигде не было, тогда она подозвала мальчишку, рыбачившего с мостков:
– Найди Ваню! Скажи, что скоро начнется. Пусть привезет бабку. Беги уже!
Затем обратилась к мужу, одной рукой опираясь на стену дома, а другой – поглаживая живот:
– Скоро ребеночек выйдет.
– Ну, значит, выйдет. Пойду гробик сколочу.
Не слушая мужа, жена поковыляла на опухших ногах обратно в дом, зажгла новую свечу перед вымытой иконой и приготовила кровать для родов. Юлиан отправился в сарай, вытащил доски и начал в уголке двора мастерить гроб своему ребенку. Лени легла на кровать и стала ждать, а снаружи до нее доносились звук ножовки и стук молотка. Она улыбалась, она была готова.
Твой дедушка, Рей, ничего не знал о мире Вани и Лени. О тех краях, где люди жили всего в одном пальце от Бога и в одном пальце от дьявола. Там он узнал бы такую тишину, какую едва ли мог представить себе в мегаполисе. И шум, совсем не такой, как в суетливом городе. Там шум начинался с тихого, сухого шороха тростника, с клекота аистов, с шелеста ив, тополей и ясеней. Он нарастал с плеском волн на больших озерах и достигал вершины с криками и свистом многих тысяч птиц. У дельты было свое дыхание. Она вдыхала весной и выдыхала в конце лета. Это дыхание можно было услышать, если набраться терпения.
Единственная дельта, о которой слышал Спичка, была дельта Миссисипи, потому что она замерзла суровой зимой 1899-го. Но для многих нью-йоркских газет это была чрезвычайная новость. Для Спички же устье этой реки находилось за границами его воображения. Оно было за границами всего, что он знал и что он мог увидеть в жизни. Для него Дунай с его дельтой и ее обитателями был бы все равно что на Луне. Лунная река. Единственное, что его могло заинтересовать, это есть ли там газеты и какие новости доходят до ушей рыбаков. До самых глухих, защищенных от вращения времени деревень.
Мальчик-рыбак знал, где у Вани наблюдательный пост – в нескольких сотнях метров за деревней был пригорок на краю тростниковых зарослей, у границы Узлинского озера. Оставив лодку неподалеку от этого места, он и впрямь скоро заметил Ванину спину. Тот так сосредоточенно наблюдал за тем, что скрывалось в тростнике, что не заметил, как мальчик подошел совсем близко.
– Ваня! – окликнул его мальчишка.
Детина обернулся и расплылся в улыбке. Он прижал к губам палец и махнул мальчугану подойти ближе.
– Что ты тут делаешь?
– Говори тише, а то вспугнешь ее.
– Кого?
– Серую цаплю. Я уже два часа за ней наблюдаю.
– Это зачем?
– Хочу посмотреть, как долго она может простоять на одной ноге и не упасть.
– Эх, Ваня, не зря говорят, что ты блаженный, – сказал мальчишка и рассмеялся.
– Ну вот. Теперь ты ее вспугнул. Я же говорил.
Но парнишке уже было не до Вани и цапли. Он исследовал хижину, построенную на самой макушке пригорка, чтобы ее не затапливало. Здесь часто останавливались городские рыбаки. Незатейливое убежище изнутри было обклеено газетами. Мальчик, такой же грамотный, как Ваня, стал водить пальцем по строчкам и с трудом складывать слова по слогам. Ваня услышал бормотание, подошел к хижине и присел рядом.
– Читай громче! Мне тоже интересно, что творится в мире.
– Да тут прошлогодние новости. За девятнадцатый год. С тех пор уже много чего случилось.
– Об этом мы узнаем через год. Читай давай!
– Но я плохо читаю, – запротестовал мальчик.
– Раз серая цапля умеет стоять на одной ноге, то ты умеешь читать.
Мальчик взглянул на Ваню с удивлением, ведь на этот раз в его словах был какой-то смысл.
– Вот новость из Гер-ма-нии, – прочел он.
– Я о такой стране еще не слыхивал. Что ж там случилось?
– Роза Люк-сем-бург убита. Пятнадцатого января.
– Кто знает, в какой компании она вертелась. Дальше!
– Вос-ста-ние спар-та-кис-тов в Берлине. Тоже в январе. Дальше что-то о каких-то берлинских мартовских боях. Тысяча двести человек казнены.
– Да ведь это столько народу, сколько живет в Малюке, Кришане, Узлине и Муригьоле вместе! – воскликнул Ваня.
– А ты знаешь, что такое восстание? – спросил мальчик.
Ваня наморщил лоб:
– Восстание, – сказал он, подумав, – это когда встает кто-нибудь, кто перед этим упал. Вот что такое восстание. – Довольный своим определением, он скомандовал: – Читай дальше!
– Вот за май. Вой-ска рейх-с-вера вошли в Мюн-хен и сражаются с ком-му-нис-та-ми. А вот тут за февраль: Ха-би-бул-ла-хан, пятнадцатый эмир Аф-га-нис-та-на, убит во время охоты.
– Опять убийство? На охоте? Такое и у нас однажды случилось. Один тут застрелил своего соперника на перепелиной охоте. Но это где же такая страна, откуда этот эмир?
– Ваня, я не знаю, как и ты. Смотри-ка, вот тут новость получше, июньская: гер-ман-ска-я де-ле-га-ци-я подписывает Вер-саль-ский мирный договор. Никто не умер.
– Теперь я вспомнил: Германия – это страна на западе, которая начала Великую войну. Так говорят мужики в шинке.
– До или после выпивки? То, что они говорят пьяные, Ваня, яйца выеденного не стоит. Может, Германия начала войну, а может, и нет. Мне-то откуда знать?
Они еще долго упивались прошлогодними новостями. То Ваня прикладывал палец к газете, то мальчишка. Чаще читал мальчик, но и липованин упражнялся в трудном искусстве чтения вслух. Они узнали, что какой-то кайзер отправился в ссылку в Швейцарию, а Южный Тироль стал итальянским. Но где все эти края, они ни малейшего понятия не имели.
Узнали, что в той же Италии некий Муссолини основал партию. Французский премьер-министр едва остался жив после покушения, а баварский, наоборот, скончался от двух выстрелов в голову и в спину. У берегов Шотландии пошел ко дну корабль HMY Iolaire, и двести шесть пассажиров утонули. О кораблях и штормах они знали больше. Узнали, что украинская армия убивала евреев, а английская – сикхов и индусов. Оба читателя только диву давались.
Недавняя эпидемия гриппа миновала, и это было само по себе хорошо, только знать бы еще, что такое эпидемия. Они прочли, что 29 мая где-то в мире потемнело солнце и что из-за этого удалось получить больше сведений о свете. Как можно что-то узнать о свете, когда стало темно, для них осталось загадкой. А в августе человек по имени Шарль Годфруа пролетел на своем биплане под Триумфальной аркой в Париже.
Нашли они и заголовки о родной стране. Румыния освободила свою западную часть от венгерских войск. Румыны захватили Будапешт, а потом отступили. И присоединили Трансильванию.
