— Зачем?
— Иван Большой послал…
— Зачем?
— Туркам весть передать…
— Какую?
— Казаки собираются идти на Азов…
Дальнейший разговор оказался весьма интересным, но гонец воеводы не знал всех тайн своего хозяина. Тимофей прибыл на Дон вместе с воеводой под видом крестьянина, сбежавшего сюда в поисках лучшей доли, и ни у кого не вызывал подозрений. Но он был всего лишь гонец, которому лишнего знать не положено. На словах передавал туркам нужные сведения, чтобы не доверять их бумаге. И до сих пор никаких накладок не случалось. Цель воеводы была очень проста — как можно больше ослабить казаков в борьбе с турками и татарами, чтобы потом легче было московскому царю подмять под себе казацкую вольницу. И определенных успехов в этих тайных государевых делах Иван Савостьянович Хитрово уже добился. Недавняя встреча с турецкой эскадрой — тоже его рук дело. Правда, результат оказался противоположный ожидаемому. Казаки не только не понесли больших потерь, но еще и захватили четыре турецких корабля из девяти, сняв с них все ценное и освободив гребцов-невольников. И теперь они хотят развить свой успех. Неожиданным и быстрым ударом снова взять Азов, пока туда не подошло подкрепление. Услышав это, казаки с удивлением переглянулись. Какой еще Азов?! Но Иван продолжал допрос, выспрашивая самые мелкие подробности. Когда закончили, и из гонца уже больше ничего выжать было нельзя, Иван и Петр переглянулись.
— Вот это улов, Петро! Таким вестям цены нет!
— Цены-то нет, да только что толку с тех вестей? В чем мы воеводу обвинить можем? Слова этого холопа, при котором ни письма, ни чего-либо другого из доказательств нет? А одни лишь слова? Так воевода скажет, что это ложь.
— Нет, Петро. Думаю, что атаман его ни в чем прилюдно обвинять не будет. А выждет время, и в один прекрасный день просто поговорит по душам с воеводой. Причем так, что либо он будет на казаков работать, либо беда с ним приключится. К примеру, грибочков нехороших поест. Или турки на него осерчают за то, что он их обманывать вздумал, и подсылов своих подошлют его убить. Да мало ли, что случиться может.
— Это ты о чем?!
— Петро, ты так и не понял? Гонец послан с вестью, что мы собираемся вскорости брать Азов. Это главное. Все остальное, что он поведал, туркам либо не интересно, либо они это и так уже давно знают. Но ни ты, ни я, ни кто-либо из нас в этот поход на Азов не поверит, поскольку мы-то знаем, для чего здесь больше, чем полночи просидели. Значит что? Вести о скором походе на Азов неверные, и воеводе их умело подсунули, чтобы он в них поверил и туркам сообщил. Как подсунули, кто подсунул, и что сделали, чтобы поверил, — того не ведаю. А вот для чего — догадываюсь. Чтобы турки все силы на укрепление Азова бросили, и в другие места пока не совались. Похоже?
— Гм-м, а ведь похоже… И что теперь?
— А теперь прячем этого Иуду получше, чтобы его никто не нашел. Коня поближе к Черкасску отведем и отпустим. Конь сам домой вернется, а воевода пусть голову поломает, куда его гонец подевался. Если бы он на татар случайно напоролся, то они бы коня себе забрали. Если бы решил у турок остаться, то вместе с конем. Если бы на него волки напали, то и коню не уйти. А если бы и ушел, то со следами волчьих зубов. А так — конь целый и невредимый вернулся, а седока нет. Есть над чем голову поломать. Или поймет, что попался его гонец, и казаки теперь все знают, а не говорят потому, что что-то против него замышляют. Как знать, может начнет суетиться и ошибки делать.
— Ну, Иван, голова! А ведь и взаправду так получиться может! Ладно, казаки, за дело. Нам еще до рассвета вернуться надобно…
Возвращение в Черкасск прошло незамеченным. Казаки разошлись по домам, а Трегубов предупредил Ивана, чтобы к атаману пока что не лез, он сам все доложит. Как понадобится — позовут. Не надо сейчас внимание к себе привлекать. Иван был совершенно не против, и с чувством выполненного долга отправился на боковую. Начальство есть — пусть оно и решает. А он свое дело сделал, причем сделал хорошо. И даже умелый кат не понадобился.
Неделя прошла в относительном спокойствии. Добычу, взятую в недавнем походе, уже поделили, Иван помогал матери по хозяйству, а отец с самого утра уходил по делам. Степан Платов прекрасно понимал, что его старший сын уже окончательно и бесповоротно оказался причастен к тайным делам войскового атамана, но с расспросами не лез, и на остальных домочадцев цыкнул, когда те стали проявлять ненужное любопытство, почему это Иван дома не ночевал, и лишь под утро пришел? А то, что в данный момент сына не трогают и никуда не зовут, значит на то есть свои причины.
Исчезновение гонца никаких заметных действий со стороны воеводы и его приближенных не вызвало. Во всяком случае, внешне. Знакомые, конечно, забили тревогу, когда конь без седока домой вернулся, даже искать отправились, но ничего не нашли. Полковник Косагов ходил злой, и старался ни с кем не разговаривать, поскольку его уже достали ехидными подначками. Если сами казаки еще держали себя в руках и не переходили границы дозволенного, то вот их жены никакого удержу не знали. И очень скоро полковник превратился их стараниями в посмешище, вслед которому улюлюкали мальчишки, а бабы и девки не упускали случая поупражняться в острословии. И самое обидное, что его вины в случившемся как раз и не было. Но попробуй только заикнись об этом…
Вечерами Иван тоже время даром не терял. Среди освобожденных из турецкого плена гребцов оказались несколько человек франков и генуэзцев, вот он и практиковался с ними в разговорной речи, заодно исподволь заглядывая в душу, но быстро убедился, что это не подсылы. Просто людям не повезло. А может наоборот повезло, что чудом обрели свободу.
Однако, нельзя было сказать, что в Черкасске абсолютно ничего не происходило. Казаки готовились к новому походу, и все говорило о том, что он состоится в самое ближайшее время. Иван терялся в догадках, что же задумал войсковой атаман, но излишнего любопытства не проявлял. Так лишь, в пределах разумного, на уровне базарных слухов. А поскольку не сразу, но все же произошла «случайная» утечка, благодаря которой опытному человеку можно было сделать вывод, что планируется поход на Азов, это еще больше убедило Ивана, что намечается что-то другое. Ну и ладно. В конце концов, придет время — сами скажут. То, что без него не обойдутся, и так ясно. Теперь ни за что не откажется Корнилий Яковлев от возможности пустить в ход козырь, который может сыграть решающую роль в успехе рискованного, но сулящего большую прибыль дела. И ожидания не обманули. Когда он в очередной раз зашел в гости к Матвею, наставник его предупредил.
— Ваня, если все сложится, завтра по утру приходи к атаману. Разговор есть.
— На турка пойдем? И что если сложится?
— На турка, на турка… Ты ведь, Ваня, умный. И хорошо понимаешь, что отныне сам себе не принадлежишь. Ты — характерник. Тайное оружие казаков. А потому, к тебе и отношение особое, и спрос особый будет. И от того, насколько хорошо ты свое дело сделаешь, многие сотни казацких жизней сохранишь.
