Вскоре удалось разобрать троих всадников. Но судя по тому, что они явно торопились, рассчитывать на их гостеприимство не стоило. Иван издалека опознал татар в полном вооружении, и отошел в сторонку, уйдя с дороги. Но лихо подскакавшая троица неожиданно остановилась, окружив его. Теперь все стало на свои места. Похоже, что воины Аллаха решили заняться грабежом, увидев одинокого путника, причем пешего и безоружного. И судя по одежде — явно не нищего бродягу, с которого даже пару монет не возьмешь. Здесь же попалось что-то гораздо более интересное. До города далеко, свидетелей нет… Иван уже нисколько не сомневался в намерениях неожиданных попутчиков. Но очевидно, они все же хотели до конца прояснить ситуацию, чтобы случайно не нарваться на того, кого не надо. Поэтому вели себя довольно сдержанно. Иван спокойно поздоровался со старшим, пожелал доброго пути воинам Аллаха, а также поинтересовался, не может ли он им чем-нибудь помочь? Татары засмеялись, придерживая разгоряченных коней.
— Ты кто такой вообще, малец? Откуда взялся? Идешь один пешком… Не боишься?
— А чего мне бояться? Ведь здесь тоже живут правоверные. Мое имя Хасан. Я — осман, приказчик купца из Азова. Иду в Керчь.
— Из Азова?! Так где Азов, а где ты сейчас?!
— Мы вышли на фелуке из Азова три дня назад, но она утонула этой ночью неподалеку от этого места из-за открывшейся течи. Аллах спас меня и помог добраться до берега, а вот где остальные мои люди — не знаю. Нас было девять человек…
По напрягшимся лицам Иван понял, что не ошибся в своих предположениях. У спасшегося купеческого приказчика явно найдется в карманах несколько больше, чем пара серебряных акче. И никто его здесь искать не будет. Вот двое уже спешились и подходят, а старший явно заговаривает зубы. Эх вы, воины Аллаха… Ведь это большой грех — поднимать руку на правоверного, который не сделал тебе ничего плохого…
Иван не стал устраивать представление для публики «один против трех». Все равно, оставлять татар в живых он не собирался. Те, которые подходили сзади, так и не поняли, почему их противник, которого они всерьез не воспринимали, неожиданно как бы растаял в воздухе, а в следующее мгновение сталь клинка уже вспарывала им горло как раз через щель в доспехах. Тот же, который остался в седле, попытался выхватить саблю, но так и не смог, застыв с выражением удивления на лице. Кони были хорошо обучены и вели себя смирно, оставшись возле своих прежних хозяев. Надо было спешить, пока никто не появился. Поэтому оттащив трупы в сторону от дороги и укрыв за камнями, Иван отвел туда же коня с пока еще живым татарином, и сбросил его из седла на землю. Много времени, чтобы заглянуть во все закоулки его темной души, не понадобилось, поэтому старший из воинов Аллаха вскоре отправился вслед за своими приятелями. Иван поборолся несколько минут с искушением взять себе коня и отправиться дальше верхом, но все же решил не рисковать. Коней могут опознать, и тогда неприятности гарантированы. Именно по этой причине не стал брать ничего в качестве трофеев. Забрал только деньги, несколько лепешек, кувшин с водой, и продолжил путь. Надо уйти как можно дальше от этого места, прежде, чем трупы обнаружат. А обнаружат обязательно, — скоро воронье слетится. Да и кони находятся поблизости, не удалось их отогнать. Как бы то ни было, первая встреча с местными жителями прошла хоть и не совсем благополучно, но очень удачно в плане получения информации и финансов. Не слишком много, но на первое время хватит, чтобы не трогать свои запасы. А вот информация заставляла задуматься. И Иван, грызя лепешку, бодро шел по дороге, прикидывая возможные варианты дальнейших действий.
Поскольку татарина в любом случае нельзя было оставлять живым, Иван нисколько не старался скрыть свои действия, и узнал при этом много интересного. В своих предположениях он не ошибся. Поначалу его действительно хотели ограбить и убить, приняв за кого-то из местных. Но вот когда узнали, что он из чужих краев, здесь его никто не знает и искать не будет, то решили продать турецким работорговцам, буквально наводнивших сейчас Керчь. Что с того, что Коран запрещает обращать в рабство правоверных? Здесь на это уже никто не смотрит. А за такого смазливого юношу, причем без роду и племени, можно было бы взять хорошую цену! Поскольку Кафа разграблена и сожжена, центром работорговли на южном побережье Крыма тут же стала Керчь. Некоторые жители Кафы, в том числе и занятые в этом прибыльном деле, сумели сбежать и добрались до Керчи, рассказывая различные страшилки о казаках, где правда была уже густо перемешана с буйным вымыслом. А эти трое — людоловы, частенько ходившие в походы за живым товаром, и для них уже не было разницы, кто перед ними — правоверный, или гяур. Воровством детей у бедняков — своих же единоверцев, они промышляли и раньше. Вот Аллах и покарал их. Хоть и рукой гяура, но покарал. В самой же Керчи ситуация весьма нервозная. Недавнее разграбление Кафы напугало всех, и заставило всерьез заняться вопросами обороны города от возможных нападений казаков в будущем. Турки и раньше чувствовали себя хозяевами во всех портовых городах Крыма, а сейчас их влияние стало еще больше. Татарские мурзы реальной власти здесь не имеют, и фактически делают все по указке османских чиновников, присланных из Константинополя… то есть из Истанбула (пора бы уже привыкнуть!!!). Гарнизон Керчи усилен, но возведение новых береговых укреплений с мощной артиллерией — дело не быстрое. А с учетом того, что лишних денег на это в казне турецкого султана не предусмотрено, то и вряд ли реально выполнимое. Во всяком случае, в течение ближайших нескольких лет. А это значит, что татары станут проявлять еще большую активность в своем «прибыльном деле», поскольку никакого другого источника доходов у них нет. Вместе с тем, сейчас появилась прекрасная возможность не только хорошо устроиться в Керчи, но также и незаметно попасть в Истанбул, чтобы устроиться там. Без разрешения Матвея это делать нельзя, но завести нужные знакомства можно уже и сейчас. А появится Матвей — сразу же отправляться в Истанбул. Как знать, может быть удастся на окружение самого султана выйти! До самого султана и великого визиря, конечно, не добраться, но вот до кого-то помельче — вполне может быть!
Размышляя над этими вопросами, Иван на ходу съел лепешки, выпил воду, и зашвырнул кувшин подальше от дороги. Нельзя иметь при себе ничего, что могло бы связать его с убитыми татарами. Тем более, до города осталось немного, и нельзя выходить из образа спасшегося при кораблекрушении. Наконец из-за поворота показались стены Керчи, а также повозки, всадники и пешие путники, направлявшиеся в Керчь и покинувшие ее по другой дороге, идущей вглубь Крыма, и соединяющейся с той, по которой шел Иван. Поэтому вскоре одинокий путник — молодой юноша с ярко выраженной османской внешностью, и одетый, как осман, затерялся среди тех, кто спешил на керченский базар. В город Иван попал без каких-либо сложностей. Людей было много, стража на воротах едва успевала справляться со сбором бакшиша с въезжающих повозок, а на пеших путников у них уже рук не хватало. Иначе, могла бы выстроиться огромная очередь, что могло создать ненужные конфликты самим стражникам.
И вот — Керчь. Старинный город, основанный греками много веков назад, и носивший при них название Пантикапей. Много воды утекло с тех пор. От былого величия Византии не осталось уже ничего. Керчь и сам Крым много раз переходили из рук в руки, пока в конечном счете здесь не появилось Крымское ханство — вассал Османской империи. Керчь к этому времени стала уже крупным и богатым городом на побережье, уступая лишь Кафе. Но ее географическое положение было исключительно удачным. Находясь в проливе, соединяющем Черное и Азовское моря, Керчь была гораздо лучше защищена от штормов, чем Кафа. Правда, тут имелся один неприятный момент. В холодные зимы Азовское море замерзало полностью, и лед доходил аж до самой Керчи, что либо очень затрудняло плавание, либо делало его вообще невозможным. В отличие от Кафы, которая никогда не замерзала. Во всяком случае, два крупных и богатых города вполне успешно конкурировали друг с другом длительное время, пока казаки не решили навести порядок в этих краях. И сейчас Иван с интересом смотрел по сторонам, и пытался понять, как же разобраться в этом человеческом муравейнике. По сравнению с Кафой, где он побывал перед самым нападением, здесь было гораздо более многолюдно. Наряду с татарами было также много турок — еще на подходе к городу он видел, что рейд просто забит судами. Как военными, так и торговыми. На улицах стоял многоголосый шум, и иногда было даже трудно пробиться через толпу.
