Пронзительный детский крик невольно заставил Сергея обернуться. Он увидел, как мать утешает маленького мальчика, который, поскользнувшись, шлепнулся и ободрал колено. Мать говорила мальчику что-то утешительное, а тот ревел все пуще...
Сергей снова обернулся, чтобы не потерять из виду свою незнакомку. Но она исчезла. Он со всех ног бросился к тому месту, где она только что стояла, затем направо, налево, между неровными линиями торговых рядов, меж торговцев, зазывавших покупателей и расхваливавших свой товар. Но все было напрасно — Сергей, с легкостью выслеживавший зайца или оленя в густом лесу, бесследно потерял свою самую прекрасную добычу.
Он сам почувствовал себя потерянным, утешаясь лишь мыслью, что завтра, возможно, она снова вернется сюда.
Проболтавшись по рынку еще с полчаса в надежде, что его незнакомка вот-вот появится, Сергей с неохотой пошел прочь с рынка. В конце концов, у него еще были и другие дела в Петербурге.
Спустя тридцать минут он уже вошел в парадное дома, который показался ему смутно знакомым. Он постучал, и едва успел расправить курточку и откинуть с лица аккуратно подстриженную челку, как дверь открылась, и потрясенный Сергей понял, что мертвые действительно могут воскресать.
Он стоял как громом пораженный, не в силах даже закрыть рот. Прошло уже больше десяти лет, но ее лицо почти не изменилось. Она же лишь с любопытством смотрела на незнакомого молодого человека... Затем в ее взгляде скользнуло нечто, и Сергей понял, что его узнали. Сам же он ни на день не забывал это лицо — лицо Сары Абрамович.
— Да, это я, — сказал он, — Сергей Иванов, внук Гер…
— Сергей? — удивленно повторила она. — Глазам своим не верю — неужели это ты? — Сара всплеснула руками и втащила его внутрь. И Сергей покорно, словно боясь спугнуть это наваждение, последовал за ней.
— Надо же... просто не верится! — повторила она.— Как только мы переехали сюда, я сразу же написала в твою школу, но мне ответили, что такой у них больше не числится…
— А ваши дети, они... с ними все в порядке?
Она улыбнулась.
— Можешь не беспокоиться. Правда, как ты увидишь сам, они уже не дети. Давай-ка, Сережа, лучше присядем. Сейчас я приготовлю чаю и заодно расскажу тебе все подробно.
Она завела его в прихожую, ярко освещенную полуденным солнцем, затем пошла на кухню, усадив его в кресло возле окна, из которого была видна мостовая внизу.
Сергей провел руками по подлокотникам кресла, и это ощущение показалось ему отдаленно знакомым. Пол из дубового паркета — тоже. Он играл на этом полу.
Тут он услышал, как Сара окликнула его из кухни мягким, высоким голосом:
— Ах, дорогой Сергей, как был бы счастлив твой дед, если б знал, что ты нашел дорогу сюда!
— А где Авраам и Лия? — спросил он погромче, чтобы она могла услышать его за шумом закипавшей над примусом воды.
— Теперь у них другие имена... и у меня тоже, — сказала она, появляясь из кухни.
В руках у нее был поднос с чайником, чашки и блюдо с печеньем.
— Вот, угощайся! Сама пекла, вчера вечером. Ты должен рассказать мне, как ты узнал этот адрес...
— Госпожа Абрамович... Сара... Послушайте... — сказал он, не давая ей договорить. — Не томите... лучше вы расскажите... вы-то... как вы оказались здесь?
— Каким, однако, ты стал красавчиком, — сказала она, словно не услышав его вопроса. Затем обернулась к старым ходикам, висевшим на стенке. — Ну, ты только посмотри — они снова остановились! Как же я теперь узнаю точное время?... В любом случае, дети вот-вот должны вернуться. Ах да... я тебе не сказала... Авраама теперь зовут Андрей, а Лию — Аня. А меня... в общем, я — Валерия Панова. Документы с нашими новыми именами устроил тоже твой дед, на случай... на всякий случай, ты понимаешь...
Она не договорила, ее взгляд вдруг затуманился, словно, она увидела что-то такое, что давно уже для себя решила оставить в прошлом.
— Валерия — так что же все-таки произошло? —
снова спросил Сергей. — Как вам с детьми удалось бежать?
Валерия подняла испытующий взгляд на Сергея.
— Откуда ты знаешь?.. — она взяла его руку в свою, и Сергей почувствовал, как дрожит ее рука. — И почему же ты спрашиваешь про детей, а не про Беньямина?
Услышав, как задрожал ее голос, Сергей поспешил с ответом:
— В марте 1881-го, — начал он, — почти год спустя после того, как мы с дедом гостили у вас, как раз после убийства царя, у нас в школе все вдруг заговорили о евреях. Мне стало тревожно, как там вы, ваша семья. И мне ничего не оставалось делать, как уйти ночью в самоволку.
Так получилось, что мне удалось отыскать дорогу к вашему дому...
— Ночью? Да ведь ты был тогда совсем малыш?..
— Я должен был предупредить вас... должно быть, я пришел сразу после того, как это все случилось... ах, прийти бы мне хоть чуточку раньше! Столько раз я корил себя за это... А там... не осталось ничего, лишь горстка дымящегося пепла. Но я... Я нашел тело... судя по всему... то есть я уверен, это был ваш муж.
Валерия устало закрыла глаза, и вдруг слезы хлынули у нее из глаз.
Через какое-то время она взяла себя в руки и поведала ему свою часть истории. Она говорила медленно, словно спрашивая себя, с того ли она начинает.
— Беньямин... он очень любил работать с деревом... Знаешь, он даже ходил на бобров смотреть, как они строят свои хатки со всякими потайными ходами. Так что, когда Беньямин построил наш домик, он прорыл под ним свой собственный подземный ход, из погреба, на сорок метров в лес. Выход в лесу прикрывался потайной дверью. Помню, как я потешалась над ним и над его задумкой в то время... Этот лаз отнял у него больше времени, чем вся работа над домиком. Но его интуиция спасла нам жизнь, вот как получается...
Валерия вздохнула и какое-то время молча смотрела в окно, прежде чем продолжить:
— Возможно, и Беньямин спасся бы тоже, не надумай он вернуться. Я думала потом над его поступком, много раз думала. Знаешь, он сам встретил их у двери, наверное, чтобы они не шарили по дому, где мы могли спрятаться. Ведь тогда бы и этот потайной лаз могли бы найти... ах, Сережа, они пришли так внезапно... одно мгновение — и весь дом был в огне...
— Может, они ждали, что мы тут же выбежим все наружу... — она поперхнулась, а затем торопливо, словно хотела навсегда избавиться от этого всего, заговорила:
— После того как Беньямин затолкал нас всех в погреб и закрыл дверь, он быстро сунул в руки нам с Андреем...не забывай, он теперь Андрей, не забудешь? Так вот, сунул узел с едой и документами — теми, что справил для нас Гершль... с новыми именами... Он как видел, что так все может обернуться.
Словом, мы быстро нырнули в погреб, а затем, ползком, уже по самому подземному ходу... Там было темно, хоть глаз выколи, но я чувствовала, он все время ползет за мной... и вдруг его уже нет. Я только услышала его голос, приглушенный землей, словно из могилы: «Спасайтесь! Выждите время, а затем бегите в Петербург!» Это были последние слова, которые мой муж...
