Закольев, которого, по-видимому, вовсе не интересовал ответ Сергея, вел свое дальше:
— А я-то столько времени искал тебя, все расспрашивал: «Не встречался ли вам такой добренький Сережа?»
Но никто ни слухом, ни духом... Расстались-то мы с тобой не очень, как помнишь... Ведь не забыл еще, надеюсь? Не знаю, как ты, а я давно искал случая все уладить — раз и навсегда. И вот он ты, да еще с красавицей-женой, не иначе... И ребенка, видно, ждете...
Закольевские слова были так любезны, а поведение так обходительно, что на какую-то долю секунды Сергею захотелось поверить, что его соученик и в самом деле изменился. Но дружный гогот всадников в ответ на тираду своего атамана сразу же вернул его к реальности. Его кулаки невольно сжались.
— Так что же ты молчишь, Сережа? Мы все ждем, когда ты нас с женой познакомишь.
Сергей лихорадочно оценивал ситуацию. Если Закольев представлял собой опасность, то его люди — тем более. Подчиненные всегда хотят выделиться в глазах предводителя, чтобы он заметил их рвение и выделил из числа остальных. И можно было не сомневаться, что им не впервой было пускать в ход и кулаки, и оружие. Можно было совершить героическое усилие, положить одного, двух...
Но если он станет драться, Закольев убьет их обоих. Может, если он сам пойдет на унижение, будет покорно просить о пощаде, то все ограничится унижением и побоями... Но Аня? Что будет с ней?
Об этом даже не хотелось думать.
Сергей в отчаяньи пытался как можно быстрее сообразить, что сказать или сделать, чтобы, по крайней мере, спасти жизнь жене и ребенку. Пока он думал, Аня стала подниматься на ноги, и Сергей рванулся к ней, чтобы поддержать ее. Она прижалась к нему, взяв его за руку. Он с тревогой почувствовал, что ее рука дрожит. И эта дрожь пробудила в нем первобытную ярость, жажду убивать. «Вот оно, — сказал он себе, — то, что нужно... соберись... жди удобного случая... жди... еще жди...»
— Я, по-моему, о чем-то попросил тебя? — сказал Закольев, и в его голосе в этот раз зазвучал металл. — Может, все-таки представишь меня твоей барышне?
— Дмитрий... ведь мы с тобой старые товарищи! — услышал, словно со стороны, Сергей свой голос. Он решил тянуть время, подстроившись под взятую самим Закольевым интонацию старого друга. — Помнишь, как тогда, когда я был под твоим началом во время нашего испытания... тогда, в лесу? Если б мы тогда не были заодно...
— Ты бы лучше молчал про то время, — отрезал Закольев.
Впрочем, Сергей и так все понял, как только увидел, что Закольев жив. Должно быть, все эти годы он жил только этим днем, жаждал этой встречи, не раз и не два представляя себе, что Сергей может сказать или сделать, и даже продумал каждую из его отчаянных попыток спастись. Но вот такой приятной неожиданности, как Аня, Закольев, очевидно, даже не мог представить.
— Взываю к тебе, как казак к казаку, человеку чести, — наконец выдавил из себя Сергей. — Позволь моей жене уйти. Даю тебе слово...
Закольев только пожал плечами. Очевидно, просительный тон Сергея разочаровал его. Он поднял руку, чтобы остановить его просьбы. Затем, снова вежливым тоном, словно из простого любопытства, спросил:
— Раз уж заговорили о старых добрых временах — тот серебряный медальон все еще у тебя?
— Я... у меня его нет, — начал Сергей. — Я его подарил.
Анина рука непроизвольно потянулась к шее.
— Ну, известное дело, — кивнул Закольев. — Королёв! — неожиданно рявкнул он и кивнул головой в сторону Ани. Однорукий бородач с черной косичкой спешился и медленно направился к Ане. Не успел он сделать и шага, как его резкий запах буквально ударил в ноздри Сергея — это был не просто запах пота, от него за версту несло самцом.
— Назад! — крикнул Сергей, встав между своей женой и могучим гигантом. — А ну забери своего цепного пса, Закольев!
Королёв застыл. Словно в ответ на крик Сергея, вожак сделал знак своим людям, и шестеро из них немедленно соскочили с лошадей и в мгновение ока окружили Сергея вместе с Аней.
— Ты что это задумал? — сказал Сергей.
— Так ведь кто-то же должен тебя обыскать, как ты думаешь?
— А остальные?
— Ну, мало ли... кто знает, что у тебя на уме.
Сергей решил, что лучше будет ему не перечить. Пока что никто на них не нападал и даже не угрожал в открытую. И, значит, у него пока оставался шанс. Но в любую секунду ситуация могла взорваться, как пороховая бочка, а он не хотел подносить к ней фитиль сам.
Но он просчитался. Еще мгновение — и шестеро казаков бросились на него, а великан схватил Аню за руку и потащил от Сергея.
В следующие пять секунд Сергей отключил двоих из нападавших, одного ударом в кадык, а другого пинком в колено. Оба повалились как подкошенные, у одного пошла кровь горлом, второй выл от боли, катаясь по земле. Но остальные четверо вцепились ему в руки, в ноги, в шею... Не выдержав веса навалившихся на него тел, Сергей упал. Его обездвижили, вдавив лицом в землю.
Немедленно Сергей расслабил тело, словно решил прекратить борьбу. Он выждет еще мгновение, когда и они тоже расслабятся и... Нет, их было слишком много. Ему удалось лишь поднять голову, выплюнуть грязь и кровь и в бессильной ярости наблюдать за тем, что должно было произойти перед его глазами.
Закольев кивнул еще раз. Королёв отпустил Анино запястье, и та же его единственная рука, словно змея, метнулась к ее шее. Одним движением он сорвал с нее медальон и подал его Закольеву. Аня вскрикнула и схватилась руками за горло — багровая полоса появилась на ее нежной шее, которую еще недавно Сергей осыпал поцелуями. Только теперь она по-настоящему испугалась — за своего мужа, за себя, но больше всего — за своего ребенка.
Она не отводила глаз от Сергея, напрасно пытаясь увидеть в его глазах хоть проблеск надежды.
— Спасибо, Сережа, что сберег мой медальон в целости и сохранности... да еще и на такой прекрасной шейке, — снова заговорил Закольев.
Он поднес медальон к носу:
— Ах... надо же, ее запах... вот это запах, братцы, должен вам сказать!
Словно кровавая пелена застелила перед Сергеем белый свет.
— Медальон твой... — прохрипел он, все так же не в силах оторваться от земли. — Чего тебе еще? Я тоже в твоей власти...
— А ты чего ожидал? — на лице Закольева появилась безжалостная улыбка.
— Тогда отпусти мою жену... Если что-то есть между нами, она тут ни при чем... Давай один на один, если ты этого хочешь... но, Богом тебя прошу, Дмитрий, ведь мы же были друзьями, спали на соседних койках...
— Ты меня утомил, — ответил Закольев, скорчив усталую мину. — Мне всегда было утомительно с тобой возиться, добренький ты мой Сережа.
Он обернулся к Ане:
— Интересно, он и в постели такой же добренький и обходительный? Всегда говорит: «Будьте добры, пожалте в постельку»?
