Прежде, когда он был совсем еще ребенком, ему больше всего хотелось, чтобы и его взяли на вылазку, как взрослого.
Но, когда он услышал, как они приглушенным тоном делились впечатлениями после этих вылазок, он уже начинал сомневаться, что так уж этого хочет. Константин старался не думать об этом, хотя чувствовал, что со временем ему все равно придется выбирать — или стать одним из них, или же...
Но никакого другого выбора его юношеский опыт просто не мог предложить. У него была только эта жизнь, другой он не знал. Все остальное были только мечты.
.30.
Прошло несколько недель, и во время одной из тренировок, когда Сергей разминался перед началом занятий, Серафим внезапно нанес прямой удар кулаком ему в лицо. Этот удар застал Сергея врасплох, но у него получилось уклониться — сказались его прошлые тренировки. Следующий удар Серафима, круговой свинг, Сергей парировал.
— Двигайся естественно, — сказал монах. Он взял его за плечи и стал трясти, вперед-назад. — Старайся двигаться не как солдат, а как ребенок. Ты слишком скован. Даже во время движения расслабляйся... всегда расслабляйся.
— Я и так расслаблен.
— Это тебе только кажется, — возразил Серафим. — А должно не казаться, а
быть.Причем всегда.
— Даже если схватка не на жизнь, а на смерть?
— Тем более, — ответил тот. — Люди позволяют себя убить не потому, что им не хватает сноровки, а чаще от- того, что понапрасну теряют силы. Только тогда, когда ты научишься расслабляться в момент самой жесткой атаки, расслабляться, двигаясь, ты сможешь биться дольше и жить дольше. Поэтому практикуй расслабление везде: на кухне, в прачечной — где бы ты ни был — и во всем, что делаешь. Чтобы ты следовал за движением, а не оно за тобой, понял?
— Серафим умолк, и вдруг улыбнувшись, добавил: — Наберись терпения, Сережа. У старых привычек повышенная живучесть. Чего не скажешь о бойцах, не умеющих расслабляться.
Всю следующую неделю Сергей произносил слово «расслабляюсь» в сочетании с дыханием, сотни раз в день, делая глубокий вдох и при выдохе сбрасывая все ненужные напряжения, — особенно когда занимался физическим трудом или тренировался.
— Помни, твоя тренировка — это не просто удары руками или ногами, — повторял Серафим. — Тренировкой может стать все, что тебе приходится делать. Поэтому не забывай: везде и всюду — дыхание — и расслабление — в бою и в жизни.
Не в силах сдерживать раздражение и чувствуя себя еще более скованным, чем прежде, Сергей не выдержал:
— Прошу вас, Серафим, довольно напоминать мне о том, что я должен дышать и расслабляться. Я понял, о чем речь!
— Понимать — значит
делать, — сказал Серафим в ответ.
Прогуливаясь по тропкам острова, Серафим учил Сергея делать вдохи и выдохи под счет шагов. Наконец у Сергея стало получаться делать вдох на двадцать шагов и выдох на столько же. Серафим же мог дышать на десять счетов дольше — казалось, у него не легкие, а кузнечные мехи.
Наступление новой зимы ознаменовало годовщину его пребывания на острове и начало нового года их совместных тренировок. Они становились все менее понятными и приносили больше разочарования, чем успехов. Серафим не уставал распекать его:
— Ты по-прежнему скован, Сократес, цепляешься за техники, которые ты заучил и отработал механически тысячи раз. Но ты не можешь предвидеть все. Настоящая схватка всякий раз — какой-то сюрприз.
Во время этого этапа тренировок Серафим стал нападать на него в самые неожиданные моменты. Старый монах мог стукнуть Сергея днем и ночью, в момент, когда он меньше всего ожидал нападения, — когда Сергей шел с поручением в монастырь по скользкой или неровной тропе, у озера или в лесу, и иногда даже в коридорах скита. Когда то так делал Разин. Сергей снова стал мальчиком для битья.
Но в отличие от Разина, старый монах не стал делать из своей тактики загадку.
— Каждая ситуация неповторима, Сократес, — пояснял он. — Ты ведь не знаешь, как поведет себя твой противник. Но и он тоже не должен знать, как ты будешь защищаться. В реальной схватке годится все, что работает, — не важно, по правилам это или нет. Главное — непредсказуемость. Можно ждать чего угодно. Как правило, без неожиданностей не обходится: у твоего противника может быть припрятано оружие или его дружки ждут в засаде. Вроде смотришь — пьяный. Ан нет, не тут-то было, окажется потрезвей твоего. Или в самый неожиданный момент выясняется, что он работает быстрее тебя и к тому же сильнее физически, хотя на первый взгляд казалось совсем наоборот. Не должно быть никаких первых взглядов, никаких домашних заготовок, понял? Никогда не загадывай наперед, кто и как себя поведет. Просто будь начеку и естественно реагируй на все, что поднесет тебе любой из моментов поединка.
— Вы хотите сказать, что нужно двигаться, не думая? Совсем не думая?
— В бою думать некогда. Накануне — отчего ж не прикинуть, как и что может быть. Но помнить: всякий план — только набросок того, что может быть в действительности, и не терять гибкости, поправки на текущий момент. Как бы ни повернулось, одно остается наверняка — что-то да будет не так, как ожидалось. Так что ничего не ожидай заранее, будь готов ко всему. Расслабься и доверься мудрости твоего тела. У него на все найдется свой ответ.
— Думаю, я испытывал уже нечто подобное... с Разиным.
Серафим утвердительно кивнул.
— Испытывал, я вижу. Но теперь тебе нужно вполне овладеть этим умением. Причем независимо от того, как ты себя чувствуешь в данный момент — ранен ты, выбился из сил или просто у тебя неудачный день. Это значит, что нужно отбросить всякое заранее сложившееся мнение о твоем противнике, о том, кто он и что он. Это самое последнее, с чем нужно выходить на бой. Что бы тебе ни угрожало: кулак, сабля или лошадь, что галопом летит на тебя, перед тобой встречная сила, и ты — ты движешься, ты дышишь, и в каждой ситуации твое тело само найдет решение.
— Легче сказать, чем сделать, — покачал головой Сергей.
Серафим улыбнулся:
— Ты уже начал понимать, что к чему...
Это началось, когда Серафим подобрал камень размером с кулак и, стоя примерно в трех метрах от Сергея, сказал:
— Лови!
Он швырнул его с такой силой, что едва не раздробил Сергею ладонь.
— Запомни эту боль, — сказал он. — Ее имя —
сопротивление.В жизни стресс случается тогда, когда ты сопротивляешься. То же истинно и для боя. Не важно, что в тебя летит, — если ты в жесткой позиции, испытываешь боль. Никогда не отвечай силой на силу. Вместо этого впитывай ее в себя и используй ее. Сейчас ты можешь научиться тому, как отступление может взять верх даже над превосходящей силой.
Серафим начал с того, что стал легонько и без предупреждения бросать камни размером в кулак, метя Сергею в грудь.
