Он услышал топот, вытянул шею и наконец заметил. Друг за дружкой из сияющего зеленым портала выходили белые мыши. Они шли на задних лапках, были одеты в красные костюмы, а на поясе вместо шпаг торчали их собственные хвосты.
Строй из трех мышей замыкала большая крыса! Костюм у крысы был зеленый, расшитый золотом. Марик вспомнил, что такие костюмы называются ливреями – ему Нежа рассказывала, когда пыталась обучить моде. А на носу у крысы были маленькие круглые очки.
Марик подошел немного поближе. Мыши разбежались, принюхиваясь. Наконец одна указала лапой на подушку.
– Здесь! – сказала она.
Крыс приподнял очки и сощурился.
– Странно, не похоже на детскую спальню. Ладно, – он махнул лапой, – заберем зуб, а потом разберемся.
«Как это заберут?» – не понял Марик. Он здесь сидит, значит, ждет Зубную фею, чтобы попросить ее о помощи, а этот крыс решил зуб украсть! Ну, он ему!
Марик выскочил из-за коробок и выставил вперед кулаки.
– А ну, не трогать! – рявкнул он во все горло. И совсем не страшно! Подумаешь, три мыши и огромный крыс! – Это мой зуб!
Одна из мышей уже подносила зуб крысу.
– Лавр, – пропищала она, держа зуб на ладони, – это же пугашка! И зуб, – она посмотрела на свою находку, а потом на Марика, – уж точно не его.
– Вижу-вижу, – Лавр поправил очки и нахмурился, – вы кто такой будете, сударь?
Марик даже растерялся от такого вопроса.
– Я… я Марик, – пробормотал он, – а буду я… буду великим героем, когда победю вас и верну зуб.
Лавр поправил очки и нахмурился.
– Нет такого слова «победю».
– Ну… ну тогда побежду! – Марик еще раз встряхнул кулаками.
– И такого слова нет, – продолжал Лавр, – и героем ты никогда не будешь. Потому что ты злодей. Известно ли тебе, пугашка, с кем ты разговариваешь?
– Еще бы не известно! Большая и очень самоуверенная крыса! – фыркнул Марик.
– Наглец! Наглец! – зашептались мыши. – Подлец! Подлец! Как смеет? Как может?
Лавр снова поправил очки, которые все время норовили сползти, и откашлялся.
– Ты, пугашка, говоришь с первым помощником самой Зубной феи! Каждую ночь я путешествую по всему свету, собираю зубы и обмениваю их на желания, – Лавр начал медленно надвигаться на Марика, очки блеснули в зеленом свете портала, – и когда меня отвлекают всякие пугашки просто для того, чтобы потешиться, я становлюсь очень и очень злым.
Он тряхнул перед Мариком зубом.
– Этот зуб принадлежал мальчику, и я должен был исполнить его желание. Но ты украл его! И после этого хочешь считать себя героем?!
Марик попятился от его слов.
– Но этот мальчик хотел конфет, а я… а я…
– Да какая мне разница, что ты! – разозлился Лавр. – Этот мальчик положил бы зуб под подушку и получил бы свои конфеты. Он бы поверил в Зубную фею и начал творить добрые дела. Но ты этот зуб украл! Мальчик не получил то, что должен был, и теперь, очень даже может быть, обидится на всех добрых существ. Станет злым и начнет делать зло другим. Каждое действие, даже самое маленькое, имеет последствия, – продолжал Лавр, – одна безобидная шалость может привести к ужасным вещам. Впрочем, тебе-то какая разница! – фыркнул Лавр. – Ты же пугашка! Ты только рад, когда хорошим людям плохо.
– Неправда! – попытался возразить Марик, но крыс его и слушать не хотел. Он тряхнул Марика за воротник и тут заметил монетку. Его взгляд изменился. Лавр отступил на шаг и тяжело вздохнул.
– Откуда она у тебя?
Марик молчал.
– Говори! – крикнул Лавр. – А не то я тебя отправлю в Книгу зла к твоим предкам!
– Я… я не знаю, – пробормотал Марик, – она у меня сколько я себя помню.
Усы Лавра дернулись от возмущения.
– А ну, немедленно ее отдай! – потребовал он. – А не то я ее силой заберу!
Марик схватил монетку и прижал к груди.
– Ни за что! Сам только что говорил: чужое брать нехорошо. Вот и не бери!
Бесполезно! Лавр уже двигался на Марика.
– Схватить его и отобрать монету! – скомандовал он мышам. Марик стал отступать, шаг, еще один. Гигантский крыс и мыши надвигались – бежать было некуда. Марик уже уперся в стену из коробок и вдруг заметил веревку. Ту самую, которая держала коробки. Марик закрыл глаза и что было сил потянул.
Раздался грохот.
Бах! Бум! Со всех сторон полетели елочные игрушки, мишура, серпантин и еще что-то липкое. Поднялись целые облака пыли. Марик закашлялся и расчихался. Закрыл глаза от пыли. В суматохе ему даже удалось отобрать у Лавра зуб. Потом он увидел только удаляющийся крысиный хвост.
– Будь осторожнее с этой монетой! – услышал он напоследок голос Лавра. – И если ты еще раз мне попадешься…
Пыль рассеялась. Не было ни мышей, ни крысы, ни портала. Зато были разбитые вдребезги игрушки и злой-злой Зенгель. Зенгель стоял, сложив на груди руки и притопывая правой ногой.
– Так-так-так! – прокаркала Карра с его плеча. – И что это мы здесь делаем?
Марик незаметно убрал зуб в карман.
– Я… я просто искал игрушки для елки.
– Ночью? – Зенгель поднял бровь.
– Хотел сделать сюрприз, – пожал Марик плечами.
Зенгель выдохнул.
– Поздравляю. У тебя получилось. Завтра останешься без десерта. А сейчас спать.
Марик послушно отправился к себе.
– А я говоррила, – прокаркала ему вслед Карра, – от этого Маррика одни непрриятности.
Глава 3
Карнавал
Центральная площадь пестрела украшениями. Невысокие домики с заснеженными крышами напоминали разноцветные игрушки. По краю площади стояли киоски, лотки и палатки. Отовсюду торчали праздничные сладости: крючки-леденцы, имбирные пряники всех форм и размеров и шоколадные Деды Морозы с цветной глазурью. А еще были игрушки, куклы и блестящие украшения.
Палатка «Мира чудес» оказалась самой большой. Но даже она меркла по сравнению с огромной елкой в центре. Елка была украшена большими красными и синими шарами, на самом верху горела золотая звезда. Центр площади залили водой и превратили в каток. И елка стояла как раз посередине ледяного сверкающего круга.
Марик, Нежа и Зипп невольно залюбовались.
Кэп толкнул их в спину.
– А ну, не задерживаться, сухопутные крысы! – рявкнул он. – Нам нужно найти подходящую жертву!
А выбрать было из кого! Везде носились дети. Одни катались на катке, делали паровозики, сталкивались в кучи, в уголке несколько мальчишек пытались играть в хоккей, сделав из портфелей самодельные ворота. Другие просто бегали от одной палатки к другой, хватали мам и пап за рукава и тащили:
