Карра даже нахмурилась от удивления.
– Прравильно? – она тоже скорее спросила, чем ответила. Не верила, что Зипп в кои-то веки смог сказать что-то верное. – А что самое важное во внезапности?
– Подкрасться со спины! – подсказала Ада.
– Веррно-веррно, – подтвердила Карра, – запомните это хоррошенько, пугашки. А то наш лабирринт скорро все поднимут на смех. С тех порр как мы появились в горроде, урровень стрраха не только не выррос, но даже уменьшился в два с половиной рраза.
– А из-за чего? – подняла руку Ада.
Карра только пожала плечами.
– Если бы я только знала, – пробормотала она, – все было пррекрасно, пока в горроде не появился какой-то неизвестный геррой.
– А что этот герой делает? – Кэп даже приоткрыл закрытый повязкой глаз.
– Можно подумать, вы сами не знаете, – фыркнула Карра.
Но пугашки не знали. После случая на карнавале Зенгель строго-настрого всем запретил выходить из лабиринта. Сказал, пока не докажете свою способность пугать, о развлечениях даже не заикайтесь! Газеты в старый заброшенный лабиринт никто не приносил, о телевизоре глупо было даже мечтать. Так что лабиринт напоминал скорее заброшенный замок посреди леса. Только Карра раз в несколько дней вылетала на разведку.
Она вздохнула и принялась за рассказ.
– Этот «геррой» по всему горроду рразвешивает всякие стрранные значки. Напрримерр, недавно ррешил ррисовать на машинах пожилых людей.
– Так это же здорово! – обрадовался Кэп. – Это же самый что ни на есть настоящий вандализм, разрази меня гром!
– А вот и рразрразит! – фыркнула Карра. – Ладно бы он какие-нибудь обидные фразы писал или хотя бы прросто некррасивые карртинки. А он… – Карра даже начала задыхаться от возмущения, – а он… подумайте только… ррисует специальные значки, чтобы все вокрруг видели, что за ррулем пожилой человек.
– И что? – недоумевал Кэп.
– И видят! – разозлилась Карра. – Даже аваррий на дорроге стало меньше! И люди – подумать только – все какие-то вежливые стали, – она сморщилась, – добррые. Гадость!
Марик зевнул. У него опять слипались глаза. Зипп толкнул его в плечо.
– Ч-что с тобой? – спросил он шепотом.
Марик покачал головой.
– Просто не выспался, – пробормотал он и зевнул.
– Т-ты уже несколько недель н-не высыпаешься, – отозвался Зипп. Марик обратил внимание, что Нежа смотрит на него с интересом. Но, едва заметив, что он видит, она вздернула нос и отвернулась.
Зато Ада оказалась совсем рядом.
– А я знаю, что это ты, – заявила она, оказавшись нос к носу с Мариком, – бегаешь по ночам и строишь из себя героя. Вот прямо сейчас скажу Карре, что это ты!
Ада уже повернулась и подняла руку. Марик зажмурился: сейчас ему точно не поздоровится. Но Нежа схватила Аду за руку.
– А доказательства у тебя есть? – спросила она строго. – Или ты что хочешь, то и говоришь?
Ада надула губы.
– Да ты посмотри на него! Он же не высыпается.
– Может быть, он по ночам учится детей пугать, – продолжила Нежа, – а тебе лишь бы обвинить кого-то.
Ада и Нежа долго смотрели друг на друга. Потом Ада выдернула руку и нахмурила брови.
– Ладно, – пробурчала она под нос, – не буду ничего говорить. Пока. Но, – она сосредоточила взгляд на Марике, – я этого так не оставлю. Буду следить за тобой и, когда найду доказательства, покажу все Зенгелю. Уж он придумает, как тебя наказать.
Ада развернулась на каблуках и направилась прочь. Марик виновато посмотрел на Нежу.
– Спасибо, – шепнул он. Но она только нахмурилась и отвернулась.
Глава 2
Ночь
Ночью в лабиринте было холодно и тихо. Только вагонетка продолжала ездить и скрипеть. За все время, что Марик жил здесь, он уже привык к скрипу. Как только в окне появилась луна, Марик выбрался из постели, нацепил джинсы, кожаную куртку, рюкзак, который взял во время карнавала, и на цыпочках отправился прочь из лабиринта.
У самого выхода он положил большую шоколадную конфету. Марик всегда так делал – ему казалось, будет честно оставлять гному-домовику угощения. Он, бедняга, работает не покладая рук, а про него все время забывают.
На улице было свежо. Марик застегнул куртку, спустился с пригорка, огибая лужи, пролез через дырку в заборе и пошел вдоль дороги. Через каких-то полчаса он вышел к городу. Показались низенькие домики с угловатыми крышами, в некоторых окнах горел свет.
Шумели редкие машины, из ночных кафе приятно пахло выпечкой, прогуливались молодые пары.
Марик пошел по знакомому маршруту и вышел к небольшому огражденному перекошенным забором домику. У домика стояла красная горбатая машина, которую Марик приметил еще вчера. Владелица машины – пожилая дама – каждое утро возила внучку на занятия танцами. Бабушка была очень осторожным водителем и предпочитала ехать медленно, зато безопасно. Обидно, но многие ее не понимали.
Поэтому, когда в прошлый раз Марик застал их, какой-то страшный бородатый грубиян высунулся из окна своего грузовика, начал ругаться и даже пригрозил бабушке кулаком.
Марик достал из рюкзака баночку с краской, запрыгнул на капот и нарисовал на стекле значок «пожилые за рулем». Теперь, когда кто-нибудь снова захочет накричать, он увидит этот значок и дважды подумает.
Помоги Марику нарисовать значок
Марик спрыгнул с машины и двинулся по переулку. Он остановился, заметив группу ребят. Они что-то клеили на стены. Подобравшись ближе, Марик разглядел плакат:
«Будьте вежливы друг с другом», – гласила надпись.
– А ведь все началось с одного хорошего поступка, – сказала какая-то девушка с длинными светлыми волосами, собранными в хвост, – помните, тогда на карнавале какой-то хороший человек заставил владельца тира дать мальчику пострелять? Вот тогда я и подумала, что тоже должна помогать.
Марик даже покраснел от смущения. А ведь он и был тем самым героем! Все-таки Зенгель неправ. Самое главное – не чтобы тебя все боялись. Гораздо приятнее, когда ты просто делаешь кому-то что-то хорошее.
А может быть…
Марик выскочил к ребятам и замахал руками.
– Эй, ребята, я хочу ходить с вами и помогать, – сказал он, – я могу пробираться в самые узкие места и хорошо рисую!
Но его никто не услышал.
Ребята были уже слишком взрослыми, чтобы верить в сказки. Но они, по крайней мере, верили в добро, а это, подумал Марик, самое-пресамое важное.
И вдруг он увидел знакомый свет! Ярко-зеленый, похожий на маленькое северное сияние. Он уже видел такой, когда призвал мышей с помощью зуба.
