Гас Авратакис подошел к барной стойке, поманил пальцем бармена. Как только он подошел — помощник директора расстался с десятидолларовой банкнотой.
— Телефон в баре работает? — прокричал он, потому что иначе разговаривать было невозможно.
Спрашивать какой именно — было бы глупо.
— Пока да, сэр.
Бармен жестом, понятным каждому мужчине, показал — пьет.
— Пока нет, сэр.
Значит — ФБР пока не сунуло сюда свой длинный нос. Джулиани им ордер пока не передал. Тем лучше.
Авратакис направила к угловой кабинке. Она был закрыта пологом из полупрозрачной ткани и что там происходит — никто не видел.
Конгрессмен от второго округа Техаса Чарли Уилсон был там не один. На столе — была ополовиненная бутылка Катти Сарк. Авратакис ощутил раздражение — мать его, не может взять себя в руки. Только пьянства сейчас и не хватало.
— Гас… — голос уже был пьяным.
— Я просил не пить. У нас проблемы — заявил Авратакис, присаживаясь за столик.
— Да я знаю… Черт побери, почему проблемы только у нас? Почему всем на это насрать, а? В кого мы превратились?
Авратакис достал свернутые трубкой распечатки, которые он хранил во внутреннем кармане куртки. Положил их на стол.
— В кого мы превратились, не знаю. А вот ты — рискуешь превратиться в бывшего конгрессмена и заключенного федеральной тюрьмы. Читай.
Секретно. По материалам расшифровки аудиозаписи
Экземпляр единственный
Протокол
Заседания комиссии по этике Конгресса США
№ 181/88 от 06.18.1988 года
Здание Капитолия, комната № 428, время с 10.55 до 11.19 Вашингтонского времени. Запись сделана без ведома присутствующих. Качество записи хорошее.
Присутствуют: конгрессмены Вудс, Леонард, Стоктондейл, Лами, Браухич, Гудс, Монро. Юрист конгресса: Скарлатти. Спецпрокурор: Джулиани Свидетель — аноним (установлена как Мэри Ли Бейли, студентка Гарвардского университета факультет экономики. Родилась в Джорджии, Саут Фоллс, 02.06.1969 г. компрометирующих материалов нет, в симпатиях к коммунистам не замечена)
Джулиани: Уважаемые господа конгрессмены, господин председатель комиссии. Мы готовы начинать.
Леонард: Уважаемые коллеги, мы собрались здесь для того, чтобы решить вопрос о возможности предъявления обвинений в неэтичном поведении либо уголовных обвинений конгрессмену второго избирательного округа Чарли Уилсону, одному из членов нашей комиссии и члену комиссии по наблюдению за разведывательными службами. Напоминаю вам, джентльмены о том, что все, что будет здесь сказано, без исключения — является конфиденциальной информацией и не может быть разглашено в каком-либо виде. Имя свидетеля, который выступит сейчас перед нами, не будет разглашаться, заноситься в протокол либо фиксироваться каким-либо иным образом. Господин прокурор, я полагаю, что данный свидетель готов будет поддержать обвинение в Большом жюри?
Джулиани: Совершенно верно.
Стоктондейл: Какого черта, мы же закрыли дело.
Джулиани: Господин конгрессмен, мы получили новые доказательства, которых, по моему мнению, достаточно, чтобы направить дело на рассмотрение составом Большого Жюри. Эти доказательства будут представлены сейчас на ваш суд.
Стоктондейл: Сейчас не время преследовать Чарли. Коммунисты на пороге, а он один из немногих, кто знает как напинать им задницы.
Леонард: конгрессмен Стоктондейл, напоминаю вам о том, что здесь не публичная трибуна для выступлений, а заседание комиссии по этике, где мы должны выслушать имеющуюся у следственной комиссии информацию о поступках одного из наших коллег. Это не имеет никакого отношения к проблеме борьбы с коммунизмом.
Стоктондейл: имеет и еще какое, черт подери.
Леонард: конгрессмен Стоктондейл, выношу вам предупреждение. Секретарь, не заносите в протокол.
Джулиани: господа, мы не стали бы собирать вас, если бы у нас не было серьезной и внушающей опасения информации относительно конгрессмена Уилсона.
Леонард: мы это понимаем. Господин прокурор, вы готовы пригласить свидетеля?
Джулиани: Да, господин председатель.
Леонард: пристав, введите свидетеля.
10.59-11.02 — шумы, скрипы.
Леонард: присаживайтесь здесь, юная леди. Напоминаю всем, что личность свидетеля не будет отражена в протоколе либо оглашена устно. Однако, мы должны будем как то к вам обращаться, понимаете — ну для того, чтобы вести разговор и задавать вопросы. Как к вам обращаться, юная леди?
Лара: Лара… пусть будет Лара, сэр.
Леонард: хорошо, пусть будет Лара. Мою дочь зовут Лара. Итак, мисс, вы что-то хотели бы рассказать нам?
Лара: да… наверное.
Леонард: Тогда… мистер Скарлатти, приведите свидетельницу к присяге и мы начнем. Имени называть не надо.
Скарлатти: положите левую руку на Библию, она слева перед вами… да, вот так. Теперь повторяйте за мной: Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды и да поможет мне в этом Бог.
Лара: Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды и да поможет мне в этом Бог.
Скарлатти: господин председательствующий, свидетель к присяге приведен.
Леонард: Спасибо. Господин прокурор?
Джулиани.: да, господин председатель. Итак Лара… Вы учитесь в университете, Лара, верно?
Лара: Да, сэр.
Джулиани: И в свободное от работы время вы работаете в одном из государственных учреждений, получая что-то вроде практики?
Лара: Да, сэр, нас направляет университет. Это и в самом деле что-то вроде практики.
Джулиани: Не сомневаюсь, что в теории так оно и есть. В теории. Я полагаю, что на этой работе вам доводится встречаться с … скажем с конгрессменами Соединенных штатов, верно, Лара?
Лара: Да, сэр, но тут было не совсем так…
Джулиани: А как было Лара, расскажите нам?
Лара: Ну, понимаете, сначала я познакомилась с Мишель. Она часто бывала у нас по делам, а потом мы стали встречаться на обеде в кафетерии. Ей как и мне нравился один и тот же кафетерий, там подают французские закуски. Эта Мишель…
