Книга Стальное поколение, страница 56. Автор книги Александр Афанасьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стальное поколение»

Cтраница 56

— Здесь, товарищ следователь… — прапор привычно называл «следователями» представителей любого «компетентного органа», потому что в основном тут они да УГРОшники и бывали…

— Веди.

Они прошли за стариком — гремящими коридорами, крашеными дверьми. Несмотря на позднее время — изолятор бодрствовал глухо гудел как потревоженный улей. В одном месте — в них попытались плюнуть и прапор врезал по двери…

— Санобработку [66] пора делать… — пробурчал он — совсем распоясались…

Они прошли по лестнице. Поднялись на этаж. На два…

Тут уже дышалось полегче. Не такой дух их камер — хотя хватает. Через разбитое окно — тянуло горным воздухом, хоть немного разбавляя.

У двери с потертой табличкой — прапор приостановился, пустил гостей вперед. Дохоян шагнул первым, без стука открыл дверь.

— Михаил Фридрихович, разрешите…

Лобастый, крупный Мюллер — поднял голову от бумаг. Лицо у него было серое, нездоровое — и больше он походил на пахана на воле, чем на зама по режиму ереванского СИЗО. Правильно говорят — с кем поведешься, от того и наберешься. Сотрудники СИЗО, долгое время проработавшие на этой работе — начинали походить на тех, кого они охраняли…

— Здравствуй — здравствуй… — конец фразы был опущен, но рифмовался он безошибочно и нецензурно — ты чего прешься, как к себе домой, а?

— Товарищ из Москвы… — важно сказал Дохоян.

Он все еще пыжился, не понимая что делает себе ловушку, и что самое главное в оперработе — не казаться — а быть.

Попов шагнул в кабинет. Одним взглядом окинул его — кабинет старого тюремного служаки. Старомодный сейф как задница бегемота — может, еще батюшку — Царя помнит. Крашеные зеленой краской стены — как соплями намазано. Потертый неказистый стол — их выпускают уголовники на промзонах, точно такие же в КГБ и в половине райкомов и обкомов страны стоит. Занавеска в веселый ситчик, прикрывающая «комнату отдыха» Там и диванчик, и холодильничек, и колбаска в нем. Кому чего. Кого просто достаточно подкормить колбаской, что бы стучать начал. Кому жену или подружку привести да оставить их в этом кабинетчике на пару часов. Но результат всегда один. Держит Михаил Фридрихович свое хозяйство, ох держит. В каждой хате у него — стукачок, да не один. На первом этаже еще и не завоняло — а он тут на третьем — уже знает, кто пернул. На таких — все тюрьмы держится. Любит Михаил Фридрихович власть над людьми почувствовать…

Вот, кстати, такие вот в тридцать то седьмом и поработали…

— Полковник государственной безопасности Попов.

Попов отработанно «сверкнул» корочкой…

— Подполковник внутренней службы Левинсон.

— У нас дело срочное — сказал Дохоян — Алексаняна нужно срочно допросить.

Левинсон хитро улыбнулся, сверкнув железным рядом зубов. Точно как блатной…

— Так ведь неурочное время, товарищи. С десяти до шести допросы запрещены. Или старика под монастырь подвести хотите…

— Срочная государственная необходимость.

Левинсон еще раз сверкнул зубами.

— Ну, раз так, то…

Поднял телефонную трубку. Набрал короткий, на две цифры внутренний номер…

— Бруцал? Гони Алексаняна в первую. Да, сейчас. Давай, давай, оторви задницу то. Давай, дорогой…

Положил трубку.

— Сейчас приведут.

Сейчас — в СИЗО значило как минимум минут двадцать. Даже если дежурный или выводящий — прямой сейчас подорвутся и побегут — все равно дело будет небыстрое. СИЗО — это десятки решеток, перечеркивающих тюрьму вдоль и поперек, каждую надо открыть, остановить заключенного, потом закрыть… дело небыстрое… А если Алексанян сидит как особо опасный — так до него только дойти дай Боже…

— Сидит ваш… — сказал Левинсон, зевнув — хорошо сидит. Отдельную хату гаду выделили… отдельный пост поставили. Места не хватает, а он… королем сидит. Интересует мое мнение, товарищ следователь?

Попов пожал плечами.

— Почему нет?

— Посадили бы его в общую, там бы его враз наказали. Как ни один суд не накажет. Так бы пропердолили!

— За что? — спокойно спросил москвич.

— Да за дело. Думаете, блатные — они не люди? Ошибаетесь. Я на тюрьме двадцать шестой год… почитай, как при Усатом за измену Родине отсидел. Из старой гвардии только я тут, да Бруцал. А знаете, откуда он? Из молдавских пособников [67]. Сначала сидел — а потом так при тюрьме и прижился.

— А разве здесь тюрьма?

Левинсон еще раз зевнул.

— А какая разница — цинично-откровенно ответил он — кто не был тот будет, кто был тот не забудет. Так вот… товарищи хорошие… блатные, они хоть вроде и преступники, а все же… тоже люди. Украсть — ну, украдут. Магазин, сберкассу — ну, подломят. Но против власти — ни-ни. Западло это у них считается. А такое чтобы… аэропорт взорвать… да они за такое его всем кагалом отхарят и в параше утопят!

Сказав это, Левинсон замер, чтобы посмотреть на реакцию москвича. Попов внутренне усмехнулся — работаешь, старый? Говоришь, как при усатом за убийство отсидел? Ну-ну, работай, работай… Только меня ты хрен отработаешь, ты передо мной… как дитя малое, хоть и волос вон, седой. Кто Афган прошел, да на то, что в союзных республиках творится насмотрелся — тот… немного по другим правилам играет. Таким, каких ты и знать не знаешь…

Так что работай, работай…

— Хорошо воровскую среду знаете?

— А как ее не знать… — Левинсон выложил на стол сильные, корявые руки — это ведь работа моя. Агроном, вон, по зернышку может понять — какой колос оно даст, хороший ли, дурной ли. Так и я… только зерна у меня… другие сколько таких мимо меня прошло… пальцы веером, зубы шифером. А как по ШИЗО да по БУРам [68] посидят, так совсем другие расклады…

— И Карпета знаете?

Краем глаза в сторону — встрепенулся, молодой? Ох, встрепенулся…

— Карпета…

Левинсон улыбнулся. Как дедушка, услышавший о проделках внука.

— Карпет тут передо мной еще сопляком сидел. Знаешь, за что он первый раз попал? Дружинника ударил. Хрен знает за что, вроде и трезвый был. Да вот не повезло ему — кампания была, по борьбе с хулиганством. Так бы — пятнадцать суток огреб, и все. А тут нет… три года, так и пошел по этапам. Он тогда на власть то и озлился…

Левинсона уже несло — может, и не стоило говорить то, что он говорил. Вот только специалист — не специалист, если не любит свою работу — и достаточно лишь немного подтолкнуть…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация