Крики его помощника стихли. Усилием воли тот поднялся с пола, но Мишка его не замечал, сосредоточившись на умирающем Бесе.
— Ша…ша…ша…
Мир Мишки вдруг померк. Затылок пронзила острая боль. Он потерял сознание. Бес с грохотом упал на пол, хрипя и кашляя, держась за поврежденное горло.
— Завяжи ему глаза… — выдавил он себя своему помощнику, стоявшему над оглушенным Мишкой с пистолетом в руках. — Скорее…Они главное оружие хранителя…
ГЛАВА 18
У входа в узкий подземный лаз я немного замешкался. Прислушиваясь о чем мирно беседует мой гарем. Оказалось, что обо мне. О ком же еще? Светлана тихо, видимо, чтобы я не слышал аккуратно поинтересовалась у Красовской:
— У вас правда ничего с ним не было?
Янка по-доброму улыбнулась.
— К счастью мне нравятся немног другие мужчины, чем Дворкин, — сердце кольнула легкая обида, но внутренне я возликовал. Слава Богу, мир в семье восстановлен. Света мне снова верит, а там и до окончательного примирения недалеко. Осветил факелом себе путь, осматривая огромные каменные глыбы, нависшие надо мной.
Те кто прятал здесь книгу явно не заботились о красоте и удобстве. Стены, пол и потолок были неровными, то с глубокими ямами, то с торчащимися осколками породы. Если бы не факел, можно было бы легко сломать себе здесь что-нибудь. Лаз был узкий, на первый взгляд сухой. С потолка нигде не капало, под ногами не хлюпало, но, представив, какая толща земли нависла над нами, что где-то наверху ездят машины и трамваи, а может и высится хрущевка многоэтажка, я немного испугался и подался назад, уперевшись в Светку, которая уже придвинулась ко мне совсем близко и с любопытством рассматривала голые стены.
— Интересно, сколько этим пещерам лет… — с восторгом сказала она, проведя рукой по глиняной стене, исчерченной мелкими трещинками.
— Очень много! — зачарованным голосом прошептала Янка, рассматривая все во все глаза. Достала телефон с фотовспышкой, попыталась щелкнуть. Но кадр получился размазанным. Они вдвоем мне напоминали туристов на экскурсии, но у меня такого ощущения не было. Ощутимо сосало под ложечкой, предчувствуя что-то нехорошее, ждущее нас впереди. Какие-то потоки необъяснимой древней и очень могучей силы метались по этим коридорам, концентрическими кругами сходясь в каком-то известном им одним центре. Я это отчетливо чувствовал, к тому же в своих видениях я тут уже был и их общего восторога не разделял, понимая, что ждет нас впереди в темных коридорах подземелий Харькова.
— Идем… — наконец скомандовал я, шагнув в лаз. После первых десяти шагов стало трудновато дышать. Уши заложило, мы спускались вниз, уходя все глубже от спасительного подвала, в котором и обнаружили ход. Мне сразу представилось землетрясение, завал, отчаянные крики, но я быстро совладал с собой, отгоняя панику. Не хватало еще девчонок напугать.
— А в своих видениях ты был тоже в приятной компании, — игриво улыбнулась мне Красовская, опираясь рукой на стену.
— Каких видениях? — насторожилась жена, бросив на журналистку колючий взгляд. Пришлось рассказать о том, как в Саржином Яру я потерял сознание, как увидел Харьков девятнадцатого века, как узнал где находится книга…
— Нет. Компания у меня была немного попроще… — улыбнулся я в конце рассказа, вспомнив своих спутников.
Дальше пошли в полной тишине. Не хотелось попусту расходовать кислород, которого тут и так было маловато. Дыхание было тяжелым и прерывистым. В горле уже отчетливо стоял металлический привкус. В прошлый раз я такого не заметил. Дышалось легче, идти было лучше. Ответ отыскался мгновенно. За столько лет над этими ходами чего-то только не настроили, насыпали и укатали асфальтом. Воздух практически перестал попадать в почву, закованный в суровый металл и пластик. Вот нас и…
— И крыс нет ни одной… — заметила Янка, глядя себе под ноги. Я осветил моих подруг и увидел их напряженные лица. Они явно были чем-то встревожены.
— Какие крысы? Зачем они вам? — не понял я.
— Значит поживиться тут нечем, — пояснила Света, — эти твари живут только там, где можно кормиться…
— Правильно…
— Тихо! — Янка приложила палец к губам, вслушиваясь в черноту подземелья. Я тоже прислушался, Светка напряглась со своим идеальным слухом.
— Вы тоже это слышите? — уточнила она ради собственного успокоения. Как врач она знала, что недостаток кислорода может вызывать галлюцинации, в том числе и слуховые.
— Кажется да… — я резко развернулся обратно в сторону лаза, помотав факелом из стороны в сторону.
Откуда-то из глубины, пока еще только на пределе слышимости слышался легкий треск, будто масло скворчит на сковородке. Стены вздрогнули. Посыпались мелкие камешки, а потом все резко стихло, так же быстро, как и началось.
— Что это было? — тихо спросила Света.
— Землетрясение? — предположила Янка, но я быстро зашагал вперед, искренне надеясь, что это именно оно, а не то о чем я подумал. Страх резко впился в мое сердце своими кривыми грязными лапами. Я вспомнил, как бежал с двумя товарищами отсюда, подчиняясь какому-то гневному гулу, как спасался, летев куад глаза глядят, потеряв факел и ориентиры. Стало жутковато. Неужели проснулось то древнее, что мы разбудили в прошлый свой приход?
— Нам пора ускоряться… — быстро бросил я себе за спину и рванул по узкому лазу, извиваясь словно змея. — Быстрее! — кричал я, задыхаясь на бегу.
Девчонки не отвечали, просто бежали, лишь изредка ойкали, врезавшись в очередной невидимый каменный выступ. Этот бег по каменным коридорам длился очень долго. Я потерял счет времени. Мне стало казаться, что мы заблудились, что оно стоит на месте, что мы умерли еще там, в самом начале, а загробная жизнь выглядит именно так, вместо пресловутых ужасов ада и заманчивых садов рая.
— Еще долго? — воздух с хрипом вырывался из легких Красовской, она оперлась на коленки и тяжело задышала, сплевывая на пол тягучую слюну. Светка держалась за бок, прислонившись к холодной стене. Да и я не выглядел лучше…
— Тихо! — поднял я руку ввер, прислышиваясь внимательно к мертвой тишине.
— Да говорю же…тут даже крыс… — выдохнула журналистка.
— Тихо! — грозно рявкнул я на нее, чувствуя, как холодеет спина. Мы были уже совсем близко. Гул стоял уже отчетливый. Мелкое крошево сыпалось отовсюду, как песок в часах. Я провел ладонью по лицу. Оно было колючим и грязным, усыпанным мелкими песчинками, почти все.
— Вы слышите…Они просыпаются! — прошептал я.
— Кто? — удивилась жена, медленно вставая по стеночке.
— Если бы я знал… — пить хотелось неимоверно. Губы пересохли. На зубах скрипел мерзкий песок.
— Вот бы сейчас к родничку нашему за домом… — мечтательно проговорила жена, облизываясь.
— За мной!
Я уже быстро пошел, стараясь лишний раз не шуметь, Позади плелись мои спутницы. И зачем я их взял с собой? Тело успело лишь среагировать на опасность, сжавшись до состояния пружины. Сердце резко ушло в пятки, а ноги вдруг потеряли опору под собой. Позади закричала жена, потом Янка. Факел сделал кульбит надо головой и упал вниз, в бездну, неожиданно открывшуюся под ногами. Мы провалились куда-то вниз, на другой уровень. Мне даже испугаться не пришлось. Нырнул на глубину, будто в холодную речку.
