Итак, в 2000 г. показатели младенческой смертности различались более чем в 3 раза; минимальные значения в коридоре 9,5–12,5‰ отмечались в столичных городах, ХМАО, Ленинградской, Пензенской, Самарской, Ярославской областях, республиках Марий-Эл и Мордовии; максимальные – в интервале 22–30‰ – зафиксированы в автономных образованиях (Ненецком, Корякском, Эвенкийском, Чукотском, Коми-Пермяцком), республиках Северного Кавказа и Сибири (Карачаево‑Черкесия, Алтай, Хакасия, Тыва), областях Дальнего Востока (Амурская область).
К 2009 г. на фоне сокращения младенческой смертности, ее региональная вариация выросла почти до 5 раз. Уровень младенческой смертности в регионах-лидерах достиг показателей Центральной и Восточной Европы 4–6‰, а список лидеров за 10 лет существенно обновился. К 2009 г. передовые позиции сохранила северная столица и область, а также ХМАО. В группу регионов с минимальными показателями младенческой смертности вошли республики Карелия и Коми, укрепив позиции Северо-Западного округа как лидера по младенческой смертности, а также Белгородская область, Краснодарский край и Татарстан. Список отстающих регионов несколько изменился, но лишь по составу территорий, а не по качественным факторам отставания: в 2009 г. его по-прежнему формируют автономные образования и национальные республики вне зависимости от региона, а также дальневосточные области (табл. 12). Показатели отстающих регионов в диапазоне 11,5–20‰ свидетельствуют о периоде отставания от среднероссийского уровня в 10–15 лет.
Таблица 12. Региональное распределение младенческой смертности в 2000 и 2009 г.
Показатели смертности детей в возрасте 1–14 лет различаются в регионах России в существенно более широких пределах, чем младенческая смертность (табл. 13). Так, в 2000 г. показатели различались в 6,7 раза. Это отчасти обусловлено размерностью показателей, на порядок более низких, чем в возрастах до года, но не только этим. Например, у подростков уровни смертности существенно возрастают в сравнении с интервалом 1–14 лет, но вариация показателей меньше не становится. Региональную вариацию смертности детей, чем старше, тем в большей степени начинают формировать социально-экономические факторы, что и определяет расширение территориального разброса. Об этом же свидетельствует анализ коэффициентов корреляции между территориальным профилем младенческой смертности и смертности детей 1–14 лет: и в 2000, и в 2009 г. величина коэффициента составляла 0,53. Это значит, что помимо общих факторов, определяющих региональные различия смертности детей в разные периоды жизни, имеют место специфические факторы для каждого возраста. К общим факторам по-видимому можно отнести уровень организации здравоохранения и качество работы педиатрической службы.
В 2000 г. территорий со сверхнизкими уровнями смертности детей не было, все они входили в границы вариации в пределах стандартного отклонения. Вместе с тем, неблагополучная группа с высокими уровнями выше 100 на 100 тыс. детей данного возраста включала 6 территорий традиционного состава: автономные образования (Усть-Ордынский, Корякский, Чукотский, Эвенкийский) и национальные республики (Тыва и Дагестан).
К 2009 г. региональный разброс смертности детей 1–14 лет еще увеличился – до 7 раз, и определились небольшие группы территорий с сверхнизкими – до 25 на 100 тыс. (Брянская, Липецкая, Курская обл.) и сверхвысокими показателями – 61 на 100 тыс. и выше. Состав неблагополучной группы остался практически тем же, что и в 2000 г.
Таблица 13. Региональное распределение смертности детей 1–14 лет в 2000 и 2009 г.
Территориальный разброс смертности подростков в 2000 г. составлял до 7 раз (табл. 14). Группу с низкими уровнями составляли территории Северо-Кавказского округа и Москва, где показатели варьировали от 60 до 100 на 100 тыс. детей 15–19 лет. Неблагополучный анклав составили все автономии Сибири и Дальнего Востока, а также Тыва, где показатели варьировали от 240 до 430 на 100 тыс 15–19‑летних.
Таблица 14. Региональное распределение смертности детей 15–19 лет в 2000 и 2009 г.
К 2009 г. территориальные различия смертности подростков еще возросли – до 11,4 раз, прежде всего за счет увеличения смертности на неблагополучных территориях при общем снижении показателей на большинстве территорий страны. В результате анклав неблагополучных территорий практически в полном составе сохранился таким, как и в 2000 г., но уровни смертности в нем возросли с 240 до 600 на 100 тыс. подростков. При этом группа благополучных территорий, где смертность снижалась сравнительно медленными темпами, вошла в основную группу регионов с показателями ниже, чем в среднем по РФ в пределах вариации вокруг средней.
Сравнивая региональный профиль смертности подростков и детей младшего возраста (1–14 лет), можно отметить сходный уровень корреляции (0,53 в 2000 и 0,64 в 2009 г.) с тем, что был отмечен между региональным профилем младенческой и детской смертности. Таким образом, в каждом возрасте сохраняется общность факторов с предыдущим возрастным периодом жизни, что в принципе очевидно. Но важно, что по мере взросления детей усиливается специфика факторной детерминации смертности, что требует учета этого фактора при разработке программ по снижению потерь в детских возрастах, особенно на региональном уровне.
Соотношение общих и специфических факторов отчетливо заметно, например, в переходе лидерских и аутсайдерских позиций федеральных округов при анализе смертности детей в разные возрастные периоды жизни (табл. 15).
Таблица 15. Показатели детской смертности в федеральных округах в 2000 и 2009 г. (на 100 тыс. детей соответствующего возраста, в 0 лет – на 100 тыс. родившихся живыми)
Так, традиционным лидером младенческой смертности является Северо-Западный округ, позиции которого к 2009 г. только укрепились. На 2‑е место в 2009 г. вышел Приволжский округ, обогнав Центральный, который устойчиво, вместе с Северо-Западом определял группу лидеров. Традиционно худшим регионом был и остался в 2009 г. Дальневосточный округ, но следующую позицию, которую также традиционно определял Сибирский регион, в 2009 г. занял Южный округ, что может свидетельствовать отнюдь не об ухудшении ситуации, а о постепенном налаживании достоверного учета.
В смертности детей 1–14 лет Центральный, Северо-Западный и Приволжский округ образуют плотную группу лидеров, что видно и по составу территорий в группе с показателями ниже, чем в среднем по РФ. К 2009 г. разрыв между этими округами практически исчез, что свидетельствует об усилении однородности ситуации со смертностью. Уменьшение различий произошло и в группе аутсайдеров, которыми по показателям детской смертности 1–14 лет являются Дальневосточный и Сибирский округ. В целом эти процессы и привели к стабилизации межрегиональных различий смертности в этой возрастной группе, о чем речь шла выше.
