Острота данной проблемы не снята и в странах, имеющих более благоприятную ситуацию с абортами. Например, в США в 2006 г. доля подростковых абортов (15–19 лет) составила 16,5 % от всех произведенных абортов, и на каждую 1000 девушек этого возраста пришлось 14,8 абортов (K. Pazol и соавт., 2009).
Физическая и психологическая незрелость подростков способствуют большой частоте развития осложнений при искусственном прерывании беременности. Непосредственно во время операции аборта и после нее у несовершеннолетних значительно чаще, чем у взрослых женщин, возникают те или иные осложнения. Может быть, самым серьезным негативным последствием аборта у девушки-подростка являются проблемы в психоэмоциональной сфере. По данным А. П. Галина (2001), подростки перед абортом испытывали различные чувства: жалость по отношению к себе в 40,0 %, опустошенность – в 37 %, равнодушие – в 17 %, раздражение – в 9 %, душевную боль – в 3 % случаев. Характерная для подростков активно-оборонительная позиция и агрессивность с эрготропным типом реагирования сменялась после прерывания беременности пассивно-созерцательной, с высокой эмоциональной лабильностью, приводящей к депрессивным реакциям в рамках адаптационного синдрома. Другими словами, аборт у подростка приводит к смене жизненной позиции на пассивно-созерцательную, потере надежды и эмоциональной неустойчивости.
По данным официальной статистики, около 30 % беременностей в подростковом возрасте заканчиваются родами. Удельный вес детей, рожденных юными матерями, составляет в стране в среднем 2,7 %. Вместе с тем, частота осложнений беременности, родов и послеродового периода у подростков на 25–30 % выше, чем у женщин фертильного возраста, что связано не только с физиологической незрелостью юных женщин, но и с высокой долей сопутствующих заболеваний. Частота осложнений беременности и родов у девушек до 16 лет составляет 100 % при наличии экстрагенитальной патологии и 88 % при ее отсутствии, у 16–19‑летних – соответственно 70,7 и 46,1 % (О. В. Чечулина, 2007).
Гинекологические заболевания отмечены у 52,4 % юных женщин (Т. Г. Захарова и соавт., 2002). В структуре генитальной патологии преобладали воспалительные процессы во влагалище и шейке матки, диагностированные как до, так и во время беременности. Кольпиты различной этиологии обнаружены у 20,4 % юных женщин, эрозии шейки матки – у 38,2 %, хронические воспаления придатков – у 21,2 %. У 12,7 % юных женщин выявлены венерические заболевания. Немаловажно и то, что 20,8 % юных матерей уже имели в анамнезе аборты, а 4,2 % – даже более одного (по 2–3).
Раннее материнство следует рассматривать как достаточно неблагоприятное с социальных позиций явление. Это связано с тем, что несовершеннолетние зачастую не готовы полноценно выполнять материнские функции, не имеют стабильных финансовых источников существования, незрелы с социальной точки зрения. Названные обстоятельства приводят к частому отказу юных матерей от своих детей (т. н. социальное сиротство), недостаткам в воспитании детей, воспитанию детей в неполных семьях, росту показателей материнской и младенческой смертности и др. Матери-подростки в большинстве своем находятся в сложной жизненной ситуации, они не ощущают поддержку близких, более подвержены депрессии, что может сказаться и на их способностях справляться с родительскими обязанностями (E. H. Wahn, E. Nissen, 2008).
Как свидетельствуют результаты исследования В. П. Гончаровой (2001), с пониманием отнеслись в семье юных беременных к известию о беременности в 52,7 % случаев, в 14,0 % семей отмечалась негативная реакция родителей на беременность дочери. Радостные чувства родители юных беременных не испытывали ни в одной семье.
Исследование социоэкономических проблем, а также сексуального и репродуктивного поведения девушек-подростков в 5 странах, Канаде, Франции, Великобритании, Швеции и США, проведенное S. Singh с соавт. (2001), показало, что юное материнство более вероятно среди женщин с низкими уровнями дохода и образования. Уровни деторождения у подростков также тесно связаны с расой, этнической принадлежностью и статусом иммигрантки. Эти взаимосвязи прослеживаются и в других странах. Например, американским департаментом изучения семьи проведено исследование влияния раннего подросткового деторождения на образование женщин. Матери-подростки, по данным S. L. Hofferth и соавт. (2001), завершают образование на 1,9–2,2 года раньше, чем женщины, отложившие рождение ребенка на возраст 30 лет и старше. Кроме того, среди юных матерей на 10–12 % меньше заканчивающих среднюю школу и на 14–29 % – получивших послешкольное образование. Таким образом, раннее материнство крайне негативно сказывается в особенности на получении университетского образования. Авторы отмечают, что тенденции в уровне образования этих женщин в 60‑х и 90‑х гг. практически не различаются.
В РФ образовательный уровень юных матерей также является достаточно низким. Только половина из них имеют среднее образование (47,0 %), каждая пятая (20,7 %) – неполное среднее образование. Высок удельный вес юных матерей, не занятых в сфере учебы и производства: каждая вторая юная мама (47,3 %) не учится и не работает, а среди 49,0 % обучающихся наибольший удельный вес составляют учащиеся учреждений среднего специального профессионального образования (В. П. Гончарова, 2001).
Среди рожденных подростками детей 21,5 % имели вес менее 2,5 кг, в то время как у женщин старшего возраста таковых лишь 9 %. Достоверно выше у подростков‑юных матерей и такие осложнения, как преэклампсия и эклампсия, преждевременные роды, повышена частота кесарева сечения и оперативных пособий в родах (О. В. Чечулина, 1995, 2007; И. Г. Низамов и соавт., 2003; R. A. Mesleh и соавт., 2001; L. Gortzak-Uzan и соавт., 2001).
Крайне серьезен тот факт, что для беременных раннего репродуктивного возраста характерна низкая медицинская активность. Так, на ранних сроках беременности в женскую консультацию обратилась лишь каждая третья беременная. Отмечается также низкая обращаемость юных девушек за советом и помощью во время беременности к акушеру-гинекологу. Опубликованы данные о том, что 17,6 % девушек, не состоящих в браке, вообще ни разу не обратились в женскую консультацию, и их беременность протекала без медицинского наблюдения (И. А. Лешкевич и соавт., 1996).
В нашей стране до настоящего времени свыше 60 % подростков и молодежи не информированы в полной мере о методах контрацепции и последствиях абортов. Изучение негативного отношения подростков к контрацепции показало, что главными причинами его (по степени убывания) являются: недостаточная и/или ущербная информация; мнение об отрицательном влиянии средств контрацепции на здоровье и их недостаточной надежности; моральная неподготовленность; неудобство или сложности применения; нежелание партнера; высокая стоимость.
Среди живущих половой жизнью каждый десятый подросток не предохранялся вообще. Лишь 1/3 сексуально активных подростков применяли оральные контрацептивы. В основном же подростки используют презерватив (до 50 %). В качестве других методов контрацепции назывались спринцевание или народные средства.
Таким образом, неправильное отношение подростков к контрацептивным средствам является следствием серьезных недостатков в работе по половому воспитанию, недостаточной и ущербной информации. Откуда черпают подростки информацию? По нашим материалам, основными источниками информации по вопросам сексуальной жизни для девушек являются друзья, книги, средства массовой информации, реже всего – врачи, родители и педагоги. В последние годы подростки активно используют для получения информации и обмена ею современные информационные технологии, интернет, в том числе социальные сети.
