Девушка, не пытаясь вести себя тихо, проломилась через заросли с такой быстротой, что Читер едва за ней успел.
Встав над телом ничем не примечательного мужчины, она высказала некоторые свои наблюдения и предположения:
– Одежда обычная, такой везде полно, он не стал искать нормальную, в первой попавшейся свалил с респа. К нам подбирался с топором, хорошего оружия тоже нет. Похоже, очень торопился. Знал, что всё добро здесь найдет, хотел тебя опередить. Повезло, что так долго добирался, наверное, воскрес далеко отсюда, или что-то помешало. А это что еще такое... – Киска присела, закатала рукав, обнажив нижнюю часть предплечья трупа. На нем темнел несложный корявый рисунок, в котором угадывалось стилизованное изображение паука. – Ну да нихрена же себе! – воскликнула девушка.
– Что такое?
– Прикинь, этот урод из Пауков!
– Мне это ни о чем не говорит.
– Братство такое. Про байкеров знаешь? Я про нормальный мир, тот... ну, тот, который раньше у нас был, до Континента. Так вот это, вроде местных байкеров. Отмороженные на всю голову, на мотоциклах любят гонять по кластерам.
– Этот тоже катался на мотоцикле. Наверное, где-то рядом его припрятал. Если он отморозок, то почему зеленый?
– Уверен?
– Мне за него человечность не дают, тебе тоже вряд ли перепала.
– Извини, туплю. Да, значит, правда зеленый. Но они не все красные. Там у них всякие собрались и всяким занимаются. Наркотой барыжат, крышуют торговцев, некоторых, за стремные заказы берутся, но за муров их не держат. У них свои законы, там чуть ли не секта. С ними лучше не связываться, могут внести тебя в черный список и везде доставать.
– Я Делового не трогал, он сам полез.
– И что с того? Это банда, тебя в этой банде не знают, а он свой. Скажет, что первый раз перепутал, а второй раз уже извиняться к тебе шел с букетом роз и улыбочкой. Ну а ты взял и завалил его безо всяких разговоров. По-разному можно подставить, своего они скорее, чем тебя, послушают.
Кожа на трупе стремительно потемнела, покрылась густой сетью трещин, а затем начала рассыпаться струйками поблескивающих черных крупиц. Это напомнило о мертвых кластерах, ведь там всё состояло из похожей субстанции.
Киска поднялась, не сводя глаз с завораживающего процесса дезинтеграции тела, констатировала:
– Ну вот и всё. Теперь ему понадобится несколько часов, чтобы вернуться. Это минимум. А он точно захочет вернуться, не сомневайся.
– Как там твоя шкала? Нам, желательно, до вечера здесь закончить. Мало ли, вдруг подготовится получше, или не один вернется. Да и дружков по чату направить может, вдруг они рядом.
– Если не станем обыскивать дальние места, до вечера точно всё сделаю.
– Вот и хорошо. А я пока поищу его мотоцикл.
– Зачем?
– У меня такое подозрение, что парень любит тишину. Может и мотоцикл у него такой же бесшумный, как и винтовка.
– Ты хочешь покататься на его мотоцикле?
– Это, иногда, получше, чем машина.
– А ничего, что это мотоцикл Пауков? Если тебя на нем увидят, ты на все свои оставшиеся жизни в их черный список попадешь.
– Так я далеко уезжать не планирую, под стабом ближайшим его оставлю.
– Тогда не тупи.
– Ты о чём?
– Как это о чём? У тебя тут, вообще-то, не доска на роликах, а редкий пикап с пулеметом. Такие машины на каждом углу не стоят, пулеметы тоже. И то, и то можно продать, или самому на ней погонять.
– Это не моя машина. Трофей.
– Ты убил тех, кто на нем ездили?
– Нет, их убили мертвяки. Я уже после его приватизировал.
– Так это нормально. Машина без знаков банд, не вижу никаких отметок. По законам Континента, она твоя.
– А здесь разве есть законы?
– Ну... если ребята, которые на нем гоняли, крутые, могут появиться проблемы. Но вряд ли, в таких случаях почти всегда можно нормально договориться. Ты не нарушал закон Континента, какие к тебе претензии?
– Эта машина сильно шумит.
– А ты не торопись. На малой скорости шума от нее немного.
– Ладно, спасибо, я подумаю.
* * *
– Тысяча двести сорок два спорана, три золотые горошины, четырнадцать белых, шестьдесят две желтые, золотая звезда, две белые звезды, девять черных звезд, тринадцать простых нитей янтаря, четыре узелковых, одна черная жемчужина, сто восемь зерен риса, двадцать девять орехов, черное яйцо регенерации. И первый раз вижу, чтобы не было паутины. Разнесло ее и развеяло, я даже не пробовала искать.
– Да и не надо... – отстраненно проговорил Читер, пытаясь мысленно перевести найденное в простой и всем понятный спорановый эквивалент.
Если не напутал, получается – десять тысяч сорок штук. Небольшой плюс-минус можно отнести на незначительные колебания цен от стаба к стабу. Ну и минус тысяча за поисковые услуги Киски. Сумма для жалкого одиннадцатого уровня невообразимая, но, тем не менее, Читер испытал разочарование.
А всё потому, что мешок, изначально, казался ему побольше, поувесистее, побогаче. Сам себя мечтами накрутил, или из-за невменяемого состояния ошибался? А может, всё проще, может Киска и половины не нашла? Кто знает, как далеко разбросало добро спаренным гранатным разрывом.
Если с такими средствами добраться до нормального стаба, потерянный лук покажется жалкой детской игрушкой. Читер себе куда лучше оружие подберет. Да и на себя, прямо сейчас, можно потихоньку начинать тратиться. Всё, что иммунный отправил в свою утробу, навсегда остается его собственностью, никто уже отобрать не сумеет, что для мира, в котором в любой момент можешь оказаться голым и босым – бесценно.
Киска, похоже, провела схожие подсчёты, потому как, покачала головой и сказала:
– Получается, по уговору ты мне должен отдать почти все спораны. Но вряд ли тебя это напрягает.
Читер, кивнув, уточнил:
– Тебе споранами? Могу желтым горохом половину отсыпать.
– По чём?
– Один к одиннадцати.
– Нормально. Тогда, штук пятьдесят можно. Таскать целую тысячу... даже не могу представить такое...
Тот начал отсчитывать обговоренную долю, а девушка спросила:
– Ты сейчас куда двинешь?
– А тебе зачем это знать?
– Можем вместе поехать или пойти. Не напрягайся, пусть я и стремная на вид, но не гнилая. Хотела бы что-то против тебя замутить, уже бы замутила. Если что, я в Пирамиду собираюсь.
Читер, чуть подумав, нехотя признался:
– Мне тоже туда надо.
– Сказал, как плюнул. Если тебя до сих пор напрягает то, что я могу тебе пулю всадить и всё забрать, пойдем разными дорогами.
