Серж забрал щенка и ушел.
Катя вспомнила, что у них дома есть статуэтка похожей собаки. Она стоит высоко на полке, и на ней, наверное, уже появился слой пыли. Надо протереть ее. Ведь в пространстве, где обитает ее любимый, все должно блестеть от чистоты…
Рабочий день окончился.
Катя сдала магазин на сигнализацию, позвонила Сергею.
– Застрял в пробке, скоро буду! – отозвался он.
Катя решила подождать любимого в кафе, выпить капучино с чизкейком. Но дорогу ей внезапно перегородил какой-то крупный мужчина.
– У тебя с Сержем что, любовь-морковь? Это из-за тебя он магазин не продает?!
Незнакомец выглядел агрессивным.
– Вы кто? – холодно поинтересовалась Катя, отступая на пару шагов назад.
Мужчина присвистнул.
– Ну нормально! Ты ж меня в Магадан с Серегой отправила и глазом не моргнула! Он, правда, шутканул. Но за такие шутки платить надо! Засунули меня в ящик! Я там чуть не обкакался. Я, конечно, не злопамятный. Просто у меня память хорошая, мать вашу за ногу!
Катя ничего не понимала.
Какой Магадан?
Какая продажа магазина?
– Мужчина, вы обознались! – сказала Катя. Из-за угла показался джип Сержа, и она обрадованно махнула ему рукой.
– Дурить вздумали Пашку? Не выйдет! – Толстяк, похоже, был возмущен до глубины души, даже покраснел немного.
Устраиваясь в теплой пещерке автомобиля, Катя решила, что ничего не скажет любимому про странного мужчину.
Он явно принял ее за кого-то другого.
Не хватало еще, чтобы Сережечка разволновался и потерял аппетит.
Она же перцы фаршированные для него приготовит…
* * *
Странно, но Серж производил впечатление глубоко несчастного человека.
Покушал без аппетита – хотя перцы вроде как удались, пахли изумительно, а выглядели даже лучше, чем на картинке в кулинарной книге.
Помыв посуду, Катя надела шелковый красный сексуальный халатик и стала в нем перед Сержем разгуливать. Эротичное дефиле его тоже, мягко говоря, не порадовало.
– Малышонок, я устал, – грустно вздохнул любимый, растянулся во весь свой двухметровый рост на матрасе и стал тупить в телефон.
Сердце Кати разрывалось от боли.
Она, влюбленная до умопомрачения, казалось, научилась безошибочно угадывать все мысли Сержа.
И сейчас эти мысли были ужасны.
Серж устал.
Она ему надоела.
Ему стало скучно.
И он больше ничего не хочет.
Да, на ее пальце кольцо, и они подали заявление в ЗАГС и выбрали дату свадьбы.
Но они именно в этот момент настолько далеки друг от друга, как будто бы находятся на разных планетах. И от этого так невыносимо грустно, что даже живот разболелся…
«Не надо выносить ему мозг. Не стоит его напрягать, – убеждала саму себя Катя. – Да, мне хочется взять Сержа за плечи, встряхнуть его как следует и спросить, что происходит, почему у него в глазах лед и он больше не обнимает меня. Но я не буду этого делать. Лучше пойду наведу порядок, приготовлю ему любимых пирожков. Глядишь, утром, после вкусного завтрака все наладится…»
Пирожки получились славными. Тесто поднялось, начинка вышла сочной, и прожарилась выпечка ровно до той стадии, когда румянец еще не переходит в суховатую корочку.
Сложив пирожки на тарелку, Катя накрыла их салфеткой и отправилась делать уборку.
Пылесосить она не стала – Серж уже тихонько похрапывал. Не хватало еще разбудить милого мощным гудением агрегата!
Катя подмела веником полы, потом протерла их влажной тряпкой. И стала смахивать пыль с немногочисленных сувениров.
На верхней полке стояла гипсовая статуэтка, рыжий щенок голден ретривера.
Катя поднялась на носочки, пытаясь до него дотянуться – но фигурка все равно была слишком далеко. Тогда она легонько качнулась вперед, думая схватить статуэтку в движении. И у нее это отчасти получилось – голден ретривер оказался в Катиной руке. Но сохранить баланс не удалось. Катя упала с табуретки, больно ударилась головой.
Мир погас.
И снова вспыхнул.
Но он уже оказался другим.
Совсем другим…
Катя смотрела на статуэтку – и в ее памяти щелкали слайды недавних событий.
Лаки с детьми.
Лена с Мухаммедиком.
Меняющаяся реальность, симпатия к Сержу.
Его коварство…
Катя всхлипнула, погладила щенка по голове и прошептала:
– Пожалуйста, пусть мир вернется на те позиции, которые были до появления у меня этой статуэтки…
– Катенька, ты в порядке? Упала, расшиблась?
Обеспокоенный Серж стремительно вошел в комнату и замер, увидев статуэтку в руках Кати.
Серж все понял без вопросов, по одному ее взгляду.
– Ты все вспомнила?… Ну конечно, узнаю прежнюю Катю. Знаешь, а я даже рад! Даже рад, что ты все вспомнила! Потому что я понял, ты нужна мне такая, какая есть! Чтобы подкалывала меня. И на все свое мнение имела. И чтобы даже своих собак любила! Без этого ты – не ты, а мультиварка ходячая!
Кате показалось, что за ее спиной раздается тонкий звон хрустального колокольчика.
Она обернулась – и в ту же секунду поняла, что в руке у нее больше ничего нет, чудесная фигурка исчезла.
Кате почему-то сразу стало легче. Она подсознательно опасалась, что Серж опять завладеет статуэткой. Теперь бояться нечего, больше никакого вероломства с его стороны не произойдет. Больше никто и никогда не станет бесцеремонно менять реальность.
Люди не умеют действовать во благо другим.
Даже если пытаются – из этого ничего не выходит…
– Спать я буду на раскладушке, – устало сказала Катя, запахивая вмиг ставший просторным халат. Грудь вернулась к прежним скромным размерам, и это было так непривычно. – Наши личные отношения закончены. И служебные – тоже. Завтра я заеду в магазин, напишу заявление об уходе.
– Ты не кипишуй, малышонок! – Он попытался обнять Катю, но девушка оттолкнула его руку.
– Какой я тебе после кучи вранья малышонок!
– Понял, не дурак, – вздохнул Серж и грустно посмотрел на Катю. – Мне жаль, что ты так решила. Но я все понимаю. При нынешнем раскладе мне ловить нечего. Будь счастлива, девочка. Главное, что ты стала собой, а не приложением к кухонной плите.
* * *
Ну вот и все.
Заявление об уходе написано. Немногочисленные вещи – кружка, ложка, палантин и туфли на низком каблучке – сложены в коробку.
