– Разрядился! Блин, как некстати! – вздохнул Петелькин и стал постукивать телефоном по ладони.
– Вы думаете, телефон устыдится и воскреснет? – саркастически поинтересовалась Катя. – Да возьмите мой аппарат и сделайте фото. Я вам потом перешлю.
– Там в свойствах файла будет понятно, что снимали не на мой телефон. А вдруг препод придерется?
– А вдруг нет?
– Вообще он дико подозрительный. Может, я лучше свой телефон заряжу? У вас есть зарядка?
– На кухне.
– Хорошо, я быстро!
«Быстро» в понимании Петелькина явно не совпадало с Катиным представлением о времени и скорости.
Она потискала Голди, потом поволновалась, что сейчас появится Серж – а она лежит полураздетая в постели, а на кухне шарится оживший Петелькин, тоже в неглиже. Опасаясь нежелательных последствий, Катя позвонила Сергею и попросила его купить новый поводок для щенка – пока они кормили страждущих хлебами, Голди успела не только сожрать тюбик крема, но и погрызть свой прогулочный аксессуар.
– А давай завтра? Я уже у подъезда! – расстроился Серж, услышав про просьбу. – До зоомагазина минут пятнадцать топать. Мне влом.
– Завтра никак нельзя. Собаку надо выводить только на поводке. Она может под машину угодить или убежать. Я сегодня вечером так намучилась, когда выводила Голди…
Кате было стыдно сгущать краски, но допускать встречу Сержа и Петелькина ей совершенно не хотелось.
Закончив разговор, Катя отложила телефон, накрылась одеялом. Под ним было так уютно, веки стали тяжелыми…
Она пришла в себя от того, что по ее коже скользят ладони, и иногда это движение прерывается нежным прикосновением губ.
– Да ты офигел, пикапер! – заорала Катя. Она схватила подушку и долбанула ею по угадывающейся в полутьме голове психолога.
– Пик-что? – удивилась темнота обиженным голосом Сержа. – Ты чего дерешься-то? Приснилось что?
Вспыхнул свет, и Кате сразу захотелось отмотать свою жизнь на полчаса назад и исключить из нее стремный акт милосердия по отношению к Петелькину.
Впрочем, может, все не так уж и плохо?
Серж, похоже, никаких претензий насчет измены не высказывает.
Может, Петелькин услышал, как входит Сергей, затаился на кухне – а потом ушел себе тихонько?
Катя ловко прикрыла одеялом лежавшую на матрасе рубашку психолога – светлая, она была практически незаметна на фоне белого постельного белья, и виновато улыбнулась:
– Прости, милый! Я задремала. Не помню уже, что мне привиделось там.
– Бомжи дерущиеся. Или полиция, – вздохнул Серж, потирая бритый череп. – Не везет мне сегодня, сначала бабка ящиком припечатала, потом ты добавила.
– Прости.
– Тут прости не отделаешься. Я есть хочу.
– Я утром вегетарианский плов готовила.
Судя по выражению лица, энтузиазма в поедании упомянутого блюда Серж не испытал.
– На безрыбье и плов без мяса – колбаса, – попытался пошутить он, но, увидев нахмурившиеся Катины брови, поднял руки: – Прости, прости. Мне надо время, чтобы ко всему этому привыкнуть.
Катя пожала плечами:
– Я тебя не тороплю. Ты можешь есть то, что считаешь нужным. Если твое сознание и тело не готово к вегетарианству, насиловать их не надо.
– У меня там сало в морозилке лежит. С яичницей и твоим рисом пойдет на ура!
Катя надела свитер и отправилась вслед за Сержем на кухню.
Вид лежащего на полу телефона Петелькина ее не порадовал.
«Ну ладно, наверное, это менее опасно, чем мужская рубашка. Может, Сергей и незаметит, что аппарат не мой», – рассуждала Катя, доставая из холодильника яйцо и масло.
Пока Серж резал застывшее сало, Катя решила почистить луковицу. Она открыла шкафчик под мойкой, где стояло мусорное ведро – и вскрикнула от неожиданности.
Обнимая вместилище отходов, втянув голову в плечи, в шкафчике сидел психолог Петелькин. Как оказалось, он на практике умеет демонстрировать гибкость в любой ситуации – причем в прямом смысле этого слова. Видимо, в целях конспирации во рту Петелькина был пожухлый пучок петрушки, который Катя решила выбросить накануне.
Серж обернулся на Катин возглас, его глаза округлились:
– Опупеть! Мужик, ты чего тут делаешь?
Петелькин выплюнул петрушку и испуганно зажмурился.
Серж в два счета оказался рядом, выдернул психолога наружу и двинул ему в физиономию.
Петелькин обмяк, его голова свесилась на грудь.
Серж осторожно опустил безвольное тело на пол и обернулся на Катю:
– Это же твой труп, да? А чего он на моей кухне тихарится?
– Он хотел в постели…
Серж не дослушал, схватил кувшин с водой, окатил Петелькина – и когда тот открыл глаза, стукнул его хорошенько еще раз. Психолог снова потерял сознание.
– Я тебе покажу постель с моей девочкой! Мозгоед озабоченный!
– Ты кончай его лупить! – разозлилась Катя. – Если я его не убила, то ты точно добьешь. Ему просто дали задание…
И она быстро рассказала Сержу про несчастную судьбину психолога, вынужденного пытаться работать в условиях российских реалий.
В следующий раз Петелькин очнулся от вспышки камеры своего мобильника.
Полураздетый, он лежал в постели, рядом хихикала прикрытая простыней Катя, а по одеялу были высокохудожественно рассыпаны презервативы, горсть которых Серж притащил из шкафчика в ванной.
– Ребята, сейчас я к вам присоединюсь, – томно глядя на психолога, пообещал Серж.
– Я против группового секса, – испугался Петелькин, вскакивая с матраса. – Не прикасайтесь ко мне!
– Что так, ты мой сладенький?! – Серж открыл галерею, оценил свое фотографическое творчество: – Ну ничего, нормуль. Мальчик и девочка после чики-пуки. Офигевшие чуток, ну и ладно. Пойдет снимок. – Он подбросил Петелькину одежду, телефон и пару пачек долларов. – Выметайся, парень. Вот тебе компенсация за активный массаж вывески! Плати за аренду своего офиса и не парься!
Петелькин быстро схватил деньги, набросил рубашку – и попятился к двери. На его лице читалось: елки-палки, попал в логово психа, но псих оказался щедрым, надо брать деньги и выметаться.
Когда за психологом захлопнулась дверь, Голди отчаянно залаяла, и до спальни доползли клубы сизого дыма.
– Сковорода на плите! – воскликнула Катя и пулей помчалась на кухню.
К счастью, пожара удалось избежать.
Но на ужин пришлось заказывать пиццу.
У Сержа была только одна сковородка, и она за время избиения Петелькина с последующей фотосессией раскалилась до состояния огнедышащей вулканической лавы…
