– Пусть пацан будет, – охрипшим голосом пробормотал Серж и отвернулся.
Но Катя успела увидеть: его глаза наполнились слезами…
* * *
– Блин, да не изменял я тебе! Когда?
– Точно не изменял?
Серж закатил глаза и в очередной раз повторил, как разворачивались события сегодняшним утром:
– Позвонила Ксюха. Потом подтянулась. Я ей говорю, за шампусиком мотанусь, ты тут пока готовься. Прихожу – квартира не заперта, чемодана нет. Ксюхи, соответственно, тоже.
– Ну ладно, поверю тебе.
– Нет, не ладно! Ты мне мозг выносишь, а сама? Тебе вообще не надо было со мной ехать! Чего ребенка зря волновать. Лежала бы дома кверху пузом. Сказку бы ему почитала.
– Еще успею начитаться!
– Ты беременна! И вести себя надо спокойно! Кушать, гулять и все такое.
– Ладно, сейчас посмотрим, как чемоданы с самовосполняющимися баксами погибнут, – и я сразу стану прилежной будущей мамочкой, – пообещала Катя и покачала головой.
Они торчат рядом с гламурно-розовым замком Пашки-Пахана уже минут сорок.
Все это время Пашка-Пахан «делает деньги» двумя чемоданчиками. «Кладка» пачек баксов уже практически в человеческий рост. Интересно, что он задумал? Хотя, с другой стороны, какая разница: всем этим планам больше не суждено осуществиться.
Катя толкнула Сержа в бок.
– Кстати, ты заначку-то успел сделать? Мы тебе новый джип так и не купили. А какой ценник атомный на детские вещи! А для ребенка столько всего надо…
– Успел, конечно. Что я, вообще ничего не соображаю? Для Ленки с Лешиком тоже сумку наполнил. Все в банк оттарабанил, в ячейку. Перед приходом Ксюхи. О, смотри!
Катя скосила глаза на экран ноутбука и увидела, как Пашка-Пахан, утерев трудовой пот, выходит из комнаты, закрывает дверь на кодовый замок.
– Бережет он свои чемоданчики, – прокомментировала Катя увиденное и улыбнулась. – Только его это не спасет. Я думаю, мы все правильно решили. Надо от них избавиться. Ты прав, добром бы это не закончилось.
Тем временем Серж достал пульт, приводящий в действие взрывное устройство, и нажал на кнопку. Таймер начал обратный отсчет. До взрыва оставалось пять минут.
– Ты уверен, что никто не пострадает? – с тревогой спросила Катя.
Серж кивнул:
– Это все профессионал делал. Он горячие точки прошел, дело знает. Я ему задачу четко обозначил.
Катя вздохнула:
– Будем надеяться, что он так же четко ее выполнит.
Ей было очень страшно, прямо живот внутри каменел. Но жаловаться и говорить об этом Катя опасалась. Серж услышит ее нытье и совсем заклюет: сиди дома, лежи и ешь, читай пузику книжки… Нет, лучше уж промолчать. И наблюдать, как тают секунды и все меньше времени остается до взрыва, и…
Катя зажала рот руками.
Пашка-Пахан, до этого посещавший, пардон, сортир, снова шел по коридору, в торце которого размещалась комната с чемоданчиками.
До взрыва было меньше трех минут.
Серж схватился за телефон, стал звонить Пашке. Тот достал из кармана аппарат, увидел имя Сержа и сбросил звонок.
Серж ругнулся и выскочил из машины.
– Стой! Куда! Оба погибнете! – прокричала ему вслед Катя.
Но Сергей уже перемахивал через забор на участок…
* * *
– Малышонок, ты как? Ты, главное, не нервничай, – беспокоился Серж, приподнимаясь на больничной койке.
– Со мной все в порядке, – заверила Катя и кивнула на соседнюю кровать, где лежал Пашка-Пахан: – А он как?
– Да живее всех живых. Когда прочухался, очень резво пополз к бабкам, – улыбнулся Сергей и поморщился, поднял перевязанную руку. – Деньги загорелись, я Пашку вытаскивал, обжегся малеха.
– Страшно было?
– Не-а. Я думал о том, что надо шустрить. Что надо кровь из носа Пашку живым из этого переплета вытащить. Иначе ты мне своей кармой мозг вынесешь…
Катя подошла к кровати Пашки-Пахана, посмотрела на него, бледного, с закрытыми глазами.
– Что-то он совсем неживой лежит! Как покойник, не приведи Господи.
– Да этот мертвяк живее всех живых. Он в «Скорой» буянить начал, врачиху толкал, орал, что у него бабос пропадает. Достал тетку, она ему и вколола что-то. Пашка сразу сдулся. Ты не грузись, спит он.
В подтверждение слов Сержа Пашка-Пахан повернулся на бок, сурово нахмурился и захрапел.
– Сереж, а что с чемоданами? У нас получилось то, что мы задумывали? Или все напрасно?
– Не напрасно. Наш чемодан вообще на клочки разнесло. А Пашкин на две части развалился. Не работает он больше. Пашка до приезда «Скорой» все пытался проверить, будут ли эти половинки баксы ему выдавать. Ни фига подобного. Прикрылась лавочка. А еще знаешь что?
Катя вопросительно подняла брови, и Серж продолжил:
– Помнишь, он там бабок наделал целую кучу? Прямо вся комната была ими забита?
– Да, конечно. И они загорелись?
– Они не только загорелись. С ними вообще такая лажа произошла, поверить невозможно.
– Какая лажа?
– Были бабки – стали просто стопки нарезанной бумаги. Прикинь? Пашка стал орать как сумасшедший, когда это увидел. А может, и правда чуток ку-ку стал. Прикинь – было двадцать лямов баксов, а потом хлоп – и просто бумажки.
– Любопытно! Хотя в принципе это можно объяснить. Может, баксы были баксами, пока существовали чемоданы? А потом, когда чемоданов не стало, они тоже исчезли?…
– Я думаю про нашу заначку в банке. – Серж дотянулся до висящей на стуле куртки, достал ключ от банковской ячейки. – Ты это, малышонок, в банк смотайся. Лады? Если там у нас тоже вместо бабок бумажки – на фиг планы на них какие-то строить.
– Хорошо, я съезжу. Прямо сейчас?
– А чего тянуть?
– Ладно. Надеюсь, Лена вчера успела оплатить свой таун-хаус. Слушай, она, наверное, платеж через банк проводила. А если там, в банке, ее баксики в бумажки превратились – сделку аннулируют?
Серж пожал печами.
– Тебе привезти что-нибудь?
– Вискарика хочется хлопнуть. Но ты же в больницу вискарь не попрешь.
– Я думаю, кофе тоже будет неплохо, – улыбнулась Катя.
Открывая банковскую ячейку, она была психологически готова увидеть тугие стопки нарезанной бумаги. Однако, к ее огромному удивлению, деньги остались деньгами.
Катя улыбнулась. По итогу они все-таки обыграют Пашку-Пахана.
Серж станет депутатом, отменит все эти дурацкие казино и бордели. А может, все-таки получится как-то этого добиться без всего этого предвыборного геморроя. И жизнь города войдет наконец в свое привычное русло. И у них с Сержем родится ребенок. И все будет хорошо, и даже еще лучше…
