– Нужно не расставаться.
Он вдруг почувствовал, как Вероника ему дорога, как прекрасна, какая небывалая нежность и восхищение в нем. Как небывало сверкает река. Как великолепны сталинские дома на набережной. Какая изумрудная зелень в Нескучном саду. Его обостренный взгляд различил голубей, притаившихся в каменном цветке капители.
Ее узкая смуглая рука лежала на поручне. Чудесные пальцы с длинными розовыми ногтями были похожи на лепестки. Подкопаев хотел накрыть ее руку своей, взять в ладонь эти нежные лепестки. Не решался. «Возьму, когда проплывем Нескучный сад». «Возьму, когда минуем хрустальный мост».
Стеклянный мост проплыл над их головами. Крымский мост со своими серебряными струнами приближался. Подкопаев накрыл рукой ее руку. Ее пальцы едва шевельнулись, словно пойманная бабочка.
Крымский мост надвигался, мерцали слюдой автомобили. Он держал ее руку. И вдруг близко от борта с ревом пронесся катер, поднимая пенную волну. На палубу трамвайчика с катера полетел куль. Шлепнул о палубу. Подкопаев увидел, что это мертвая собака, черная, с окровавленным боком, та самая, которую мучили в клетке.
– Кто это? – воскликнул Подкопаев, наклоняясь над бортом.
Он глядел вслед стремительно уплывавшему катеру с неразличимыми в нем людьми.
– Видимо, те, кому не понравилось, как вы взяли меня за руку, – сказала Вероника.
Появился юнга с целлофановым пакетом. Брезгливо засунул собаку и унес.
Подкопаев и Вероника вышли на ближайшей пристани на Фрунзенской набережной.
В знакомом особняке, в рабочем кабинете, их принял хозяин Всеволод Борисович Школьник. Он был в рубахе и жилетке, завершал разговор с секретарем, хватавшим на лету его указания.
– Продолжаем настаивать на приватной встрече с директорами Барклай-банка. Мы не можем терять кредиторов. Уральским ребятам не отказывайте, но перенесите встречу на следующую неделю. Два билета на «Люфтганзу», на ночные рейсы. И один билет в Лондон, в Хитроу, завтра в ночь!
Отпустив секретаря, Школьник радостно обратился к Подкопаеву:
– Уже потихонечку привыкаете? Нет времени на раскачку. Конверт с деньгами возьмете у секретаря. А сейчас садитесь и слушайте.
Они уселись втроем за журнальный столик, и Школьник изложил суть задания:
– Видите ли, Сергей Кириллович, есть одна значительная дама. Можно сказать, статусная дама. Она живет в одиночестве, можно сказать, взаперти. Ее удалили от мира. Она долго молчала, но теперь хочет свести счеты с обидчиками. То есть рассказать людям все, что она о своих обидчиках знает и думает. Мой друг Амиго, вы вчера познакомились, уговорил даму дать интервью. Вам, Сергей Кириллович. Амиго предоставляет для этого интервью свой Дом приемов. Зал, где у него находятся коллекции окаменелостей. Изумительные окаменелости – папоротники, раковины, рыбы. Туда доставят даму, и вы расспросите ее о жизни, исповедуете, как это делает батюшка. У вас получится, я уверен. А Вероника Петровна возьмет в этот зал одно из своих деревьев. Какое, Вероника Петровна? Может быть, ревистону китайскую? Она давно не работала.
– Лучше дуранду прямостоящую из Мексики. В ней больше экспрессии.
– Хорошо, пусть дуранда. Приступайте к выполнению задания.
– Позвольте спросить, Семен Борисович, кто эта дама, – поинтересовался Подкопаев.
– Разве я не сказал? Это Светлана Федоровна Вязова, бывшая жена Президента, с которой он развелся против ее воли. Даже заточил в монастырь. Желаю удачи!
Подкопаев и Вероника покинули кабинет. Направились на Страстной бульвар, где находился известный на всю Москву Дом приемов.
Глава седьмая
Их ждали и проводили в дальний флигель, где размещался музей окаменелостей. Тут были огромные спиралеобразные раковины, покрытые черным лаком. Эти древние моллюски, умирая, позаботились о красоте своих гробниц. На кремниевых плитах были отпечатки листьев, цветов, ягод, оставшихся от древних лесов. Целые каменные гербарии. Лежали окаменелые рыбины с открытыми хищными пастями. Изделиями затейливых ювелиров казались хрупкие, из кристаллического гипса, загадочные существа, когда-то плескавшиеся под звездами в теплых молодых океанах. На самом видном месте лежал пласт песчаника, и в него была впрессована огромная стрекоза с загнутым хвостом, выпученными глазами и сетчатыми крыльями.
Все это богатство бегло осмотрел Подкопаев, отыскивая место, где ему предстояло работать.
У окна стояли два узорных кресла. Зеленело в кадке дерево с высоким стволом и шаровидной кроной. Должно быть, дуранда прямостоящая, родом из Мексики. У кадки притулилась скамеечка, на которой разместилась Вероника. Они ждали появления гостьи.
В это же время Президент Константин Ярославович Вязов находился в доме своей возлюбленной олимпийской чемпионки Жанны Майковой. Они лежали в постели, и Жанна, прижав голову к его груди, слушала, как не унимается сердце после недавних объятий. Ее радовало, что она, в своей молодости, силе и красоте, может заставить биться это мужественное гордое сердце.
Окно было открыто. Пахло душистыми табаками. На пруду крякали утки, которые улетали ночью на пруды в соседние усадьбы, а к утру возвращались на родной пруд с белыми лилиями.
– Ты подарила мне флешку, где сняты твои тренировки. Смотрел и не мог оторваться. Какое-то волшебство, когда ты возносишься в небо, будто не имеешь веса. А потом возвращаешься на землю, плавно, как птичье перо.
– Ты уловил этот сладостный момент невесомости. Если ты рассчитала каждый шаг, силу толчка, силу ветра, силу моей любви к тебе, то возникает невесомость. Ты улетаешь на небо. Сейчас с тобой я несколько раз улетала на небо.
– В политике то же самое. Кругом тяжелейшие обстоятельства, умудренные противники, их мощные банки, новейшие системы оружия, их хитрые комбинации. Ситуация проигрышная. Но ты все взвешиваешь, как осторожный охотник. Выжидаешь точный момент, и удар, и победа. А потом журналисты «Си Би Эн» спрашивают: «Мистер Вязов, вам, наверное, сам Бог помогает?»
– Ты самый лучший, самый сильный, самый красивый! Любуюсь тобой на обложках «Тайм» или «Ньюс Вик». Любуюсь, как ты идешь по красной дорожке, взмахивая левой рукой. Любуюсь, как ты в дни праздников поднимаешь бокал шампанского.
– Спасибо. Я так нуждаюсь в тебе. Ты меня всегда вдохновляешь.
– Ты знай, я твой ангел-хранитель, во всех твоих начинаниях.
Он обнял ее, целовал душистые темные волосы, маленькие плотные груди, теплое атласное плечо.
– Я нахожусь на пороге больших начинаний. Я хочу резко двинуть Россию вперед, как двигают огромный тяжелый состав. Уже все готово. Локомотив, вагоны, проложена колея, подобраны вожатые, построены мосты и новые вокзалы. Но опасность в стрелочниках. Не пустят ли состав под откос? Не разберут ли колею? Не засунут ли мину в локомотив?
– Женись на мне. Ведь ты обещал. Мы будем прекрасными мужем и женой. Ты развелся со своей совой, так женись на мне. Ты не можешь появляться на всех международных раутах один, когда другие мировые лидеры приехали со своими женами. Я буду самой красивой из них. Я их сравниваю с собой. Я самая красивая.
