— А может, всему виной химический дисбаланс в твоём организме? Ты не задумывался об этом? — спросил Денни.
— Да, я прошёл и по этому пути, испробовав нескольких докторов, но, в конце концов, решил, что уж лучше страдать, чем жить на таблетках. К тому же большинство из них даёт серьёзные побочные действия, и ещё я опасался, что, начав принимать лекарства, потом не смогу испытывать счастье без них. Также была надежда когда-нибудь найти ответ. А вообще, лекарства — это только временное решение, они не устраняют причину проблемы. Я считаю, что любовь и счастье не должны зависеть от обстоятельств, от опыта или от моего физического тела.
Последний рубеж
Неужели мы такие упрямые?
Даже не сомневайтесь!
Битва со всей вселенной –
Тысячи воинов, стальные клинки наголо,
Пять сотен тяжёлых коней –
И ты встанешь против них с соломенным кинжалом в руке!
Я был воином вечность и один день.
Мне неизвестна вся мудрость,
Но одно я знаю наверняка:
Сегодня прольётся кровь.
Это будет, друг, твоя кровь,
Но, также, и моя.
Ибо я буду честно биться.
Поэтому, прошу тебя,
Подумай,
Хороший ли это день, чтобы умереть?
Глава 6
— Прошло почти три года. Дело было ранним вечером, я вышел поужинать в ресторан, но был настолько подавлен и расстроен, что есть не смог. Со слезами в глазах, измождённый, я сел в машину и тупо поехал по шоссе в горы. Мысль о том, что через час или два всё закончится, приносила облегчение.
— В этом-то и проблема — самоубийство считают выходом, но оно лишь начинает заново весь процесс, — заметила Нина.
— Согласен. Но, когда ты зашёл настолько далеко, все теряет значение, остаётся лишь желание выйти из этой темноты, хоть ненадолго. Я бы всё отдал за то, чтобы побыть неделю счастливым. Вот в каком я был состоянии!
Нина сочувственно кивнула.
— Похоже, где-то по пути ты передумал, иначе не сидел бы сегодня с нами, — сказал Денни.
Мне показалось забавным, что его верхняя губа подрагивала.
— Вовсе нет. На самом деле, произошло следующее. Примерно в тридцати минутах езды от Калгари стояла заправочная станция. У меня в баке было достаточно бензина, но по какой-то непонятной причине, как только я проехал эту станцию, машина начала чихать и дёргаться, как когда кто-то быстро включает и выключает зажигание. Скорость упала до пяти миль в час. Датчик топлива показывал, что горючего достаточно, да и машина была новой! Я решил вернуться на заправочную станцию проверить электронное зажигание. Но как только я начал приближаться к станции, мотор заработал нормально. Я решил, что нет смысла ремонтироваться — ведь машина мне нужна лишь на одну поездку. Потому — разворачиваюсь и снова еду в горы.
До места, где можно было развернуться, пришлось проехать около мили. Настроение было такое поганое, что я бы не отказался от затеянного, даже в случае, если бы пришлось толкать машину руками. После разворота я направился в горы. Но, доехав до заправочной станции, машина опять начала дёргаться и чихать. Мои попытки переключать передачи, включать и выключать зажигание и фары не помогли — чихание продолжалось. Когда показалось место, где можно было развернуться, машина уже ехала с таким трудом, что я едва завершил манёвр. А путь до станции занял минут десять или пятнадцать. Несколько раз двигатель глох, а затем снова запускался. Но, как только машина поравнялась с заправочной станцией, мотор ожил и начал работать ровно. Поэтому я проехал мимо заправки и направился к развороту, который был в миле от неё. Машина всё ещё работала хорошо. Я развернулся и снова поехал по направлению к горам. Несносная машина продолжала работать нормально, пока не миновала заправку, после чего произошло то же, что и раньше: двигатель начал чихать и попеременно выключаться и включаться. Раздражение росло, и я решил ехать, как есть, но чем дальше удалялся от заправки, тем хуже работал двигатель. В конце концов, мне осталось лишь одно — снова развернуться. И, естественно, что, поравнявшись с заправкой, мотор снова ожил и заработал нормально, мурлыкая, как котёнок.
— Почему же ты не заехал на заправку, чтобы механик проверил машину? — спросил Денни.
— Было уже девять или десять вечера, и я не думал, что в такое время там будет механик. К тому же она прекрасно работала на противоположной стороне трассы, и почему-то я знал, что с машиной всё в порядке. В этот раз я не собирался позволить вселенной так просто меня остановить!
— Ну, ты и упрямец, — прокомментировала Нина, покачав головой.
— Возможно, но я был зол и собирался заявить вселенной, что с меня хватит.
— Дай я угадаю — ты так и ездил взад-вперёд, пока машина не развалилась на части, — улыбнулся Денни, как будто знал ответ наперёд.
— Вроде того. Я ездил по кругу до девяти или десяти часов утра.
Мои слушатели разразились смехом. Мне ничего не оставалось, как только присоединиться к ним. Сейчас, оглядываясь назад, этот эпизод кажется безумством. Наверное, так оно и было.
— Так ты всё-таки сдался? — воскликнула Нина, аккуратно вытирая слёзы со щёк.
— Нет, не сдался, просто сильно устал и заехал на заправку что-нибудь перекусить и выпить кофе, после чего собирался продолжить. К тому же нужно было залить бензину. Хорошо ещё, что у них работал круглосуточный ресторан. Короче, я въехал на заправку и попросил залить полный бак. Помню, что работник странно на меня посмотрел, но я не уделил этому особого внимания. Запарковав машину, я вошёл в ресторан. Там было очень тихо, за стойкой бара сидели несколько пожилых дальнобойщиков. Я выбрал место за одним из столиков, разделённых невысокими перегородками. Наверное, к этому времени я находился почти в бредовом состоянии. И, должно быть, выглядел ужасно — измождённое лицо, красные белки глаз, следы слёз на щеках. Подошла официантка с кувшином кофе в руках, заботливо и весело посмотрела на меня и спросила, не я ли тот малый, что всю ночь ездил взад-вперёд?
Нина с Денни всё ещё хохотали. Потянувшись за сигаретой, я нахмурился так сурово, как только мог, но от этого они засмеялись ещё громче.
— Смейтесь, смейтесь. Когда-нибудь роли переменятся, и тогда посмотрим, что в этом смешного.
— Какова, по-твоему, вероятность того, что подобная ситуация могла произойти? — Денни взглянул на Нину.
Выбросив руки вверх, она ответила:
— Наверное, один на миллион.
— Короче говоря, я ответил официантке, что моя машина не хочет ехать в горы, а едет только назад в Калгари. Я едва мог говорить, во рту пересохло, и я не чувствовал губ. Вдобавок я слишком устал, чтобы стыдиться.
Она спросила, куда я направлялся, и я, не моргнув глазом, ответил: «Сброситься с обрыва!»
