Дайте его негативу вылиться в словах – как льется речная вода. Однако теперь эти слова вас не заденут, а будут унесены рекой. Пусть ваш внутренний критик выскажет все плохое, что думает. Возможно, вы даже не осознаете его слов. Ничего страшного. Пусть говорит, пока все не выскажет.
Когда он закончит, сообщите ему, что в вашей внутренней реальности больше нет места для его негатива. И если он хочет продолжать в ней существовать, ему придется изменить свои слова на позитивные. Чтобы он согласился, пообещайте, что в будущем станете к нему прислушиваться и не будете его отталкивать. В противном случае – если он продолжит говорить с вами в негативном ключе – предупредите, что у вас больше не будет возможности его слышать, потому что он будет оставаться все дальше в прошлом, пока не исчезнет.
Предложите ему жизнь в обмен на его поддержку. Предложите свободу в обмен на поощрение с его стороны. Таков уговор. И никакой торговли. Он либо изменится, либо останется в прошлом, запутавшись в мандале вашего Времени Творения, и никогда больше не получит ни места, ни времени в вашей внутренней реальности.
Скажите своему внутреннему критику, что вы понимаете: он действует из лучших побуждений, он желает вам только хорошего, – и вы благодарны ему за внимание. Осознайте это и дайте ему место – если он согласится на изменения. Ваш внутренний критик может стать вашим внутренним наставником, помогая вам изменять слова силы, звучащие в голове.
Не беспокойтесь, если вам все это покажется сложным или даже если ваш внутренний критик ответит не сразу. Это произойдет в ваших снах, и вы заметите, как ваши негативные мысли замещаются позитивными. Так непременно случится.
Посидите немного у реки, а затем возвращайтесь к лестнице. Поднимаясь по ступеням, вы все еще будете чувствовать присутствие внутреннего критика, но теперь оно будет ощущаться мягче и покажется более дружелюбным – ведь оно изменилось. Возможно, вы признаете, что он пытался вас защищать, и захотите дать ему новое имя. Не критик, а, наверное, наставник. Или даже друг.
Оказавшись на самой верхней ступеньке, можно открыть глаза. Как и прежде, если вам захочется, запишите свои мысли и чувства в тетрадь.
Мысли – вот первая и последняя свобода. Когда у вас появляется возможность выражать себя открыто, смело и без внутренней самокритики, вы – вне зависимости от того, кто вы и что вокруг вас происходит, – становитесь по-настоящему свободны. Когда в вашем сознании превалирует ощущение безопасности, вы позволяете своим словам и фразам силы обретать форму и проявляться во внешнем мире.
Вы создадите новый жизненный транс, в который будете вовлечены не только вы. Вы сможете приводить в него других людей, творить доверие и веру. Это ваша новая реальность, и вы сможете заставить – и непременно заставите – ваш новый воображаемый мир выйти за границы ваших мыслей, проявиться в реальной жизни.
Что бы вы ни творили с помощью своих слов силы, начнете замечать вокруг себя знаки. Программируя себя действенными словами силы, вы измените окружающий мир в соответствии со своими желаниями. Воздух вокруг вас превратится в атмосферу для перемен – перемен, которые происходят по вашей воле, как продолжение ваших мыслей. Ваша сила будет расти, и вы также научитесь создавать вокруг себя движение, проецируя свободу и надежду.
Потому что в этом пространстве между бодрствованием и сном находится сама сущность Источника. Все, что вы когда-либо знали, видели во сне или представляли в своих мечтах, – оно здесь. Весь свет и – что более важно – тьма внутри этого света. Здесь обитают мысли, которые ведут вас в окружающем мире согласно вашим представлениям о реальности. Все установленные вами границы, которые, как вам кажется, существуют в этом пространстве, нереальны – пока вы не поверите в их реальность.
В период Убывающей Луны вы можете позволить своим плохим мыслям уплыть от вас прочь, быть унесенными лунным отливом.
Глава 16
Время творения. Темная Луна
Транс
Матушка пишет:
Твой третий глаз смотрит в трех направлениях —
Прошлое, настоящее, будущее —
Глаз, чтобы смотреть внутрь, глаз, чтобы видеть снаружи, глаз для Времени Творения —
Так объединив видимое в трех направлениях воедино.
В темноте Времени Творения вы существуете исключительно в виде мысли. Ваш опыт, не затронутый материей, чист и ясен. Вы можете научиться летать. Как вы теперь понимаете, Время Творения создает пространство между внешней и внутренней реальностями и играет роль тончайшей границы между ними. В ней находится и ваша граница. Время Творения убирает все, что не годится для вашей внутренней реальности, и дает возможность полностью прочувствовать ваше окружение – так, чтобы укрепить ваш путь веры. Граница может выглядеть как ореол или как опутанная колючей проволокой ограда – соответственно выступая как свет, освещающий вам путь, или играя роль кажущейся непреодолимой преграды, мешающей вашему соединению с Источником. Это зависит от того, принимаете ли вы тот факт, что выбор теперь за вами, и соединяетесь ли с Источником каждое утро между сном и пробуждением. Здесь не во что верить или не верить. Ваша связь с магией внутри вас становится все крепче, потому что это пространство дарит вам свободу создавать.
Мне шел седьмой год. Я была молчаливым, маленьким и несколько странным ребенком, поющим во время движения и не разжимающим губ во время покоя. Разговоры с другими детьми вызывали у меня скуку, а со взрослыми – растерянность. Слишком много разных языков. Слишком много разных смыслов, заключенных в их словах и действиях.
В то лето мы поехали в Богл-Хоул – туристическую достопримечательность на северном побережье Йоркшира. Я сидела на коленях у тети Дорис в округлой черной коляске мотоцикла, а дядя Артур управлял прекрасным «триумфом», который выкатывал из гаража только по воскресеньям летом. От тети Дорис, пухленькой и розовой, пахло тальком «Французский папоротник». Дядя Артур, в летчицких очках, был облачен в кожу и черный, раскрашенный красными, идущими спереди назад полосками шлем в виде формочки для пудинга. Кожаные ремешки очков глубоко врезались в дядину кожу, и те казались приросшими к его голове.
Им обоим было тогда за шестьдесят, и, хотя мы не являлись кровными родственниками, я очень их любила – потому что они проводили со мной время. Тетю Дорис и дядю Артура радовала моя молчаливость, и они давали мне возможность поглощать имевшиеся в их доме книги.
Они не видели ничего странного во мне, а я – в них, хотя тетя одевалась так, словно собиралась на королевские конные скачки в Аскоте: кружевные перчатки, умопомрачительная шляпа и все такое, – а дядя предпочитал одежду, более подходящую для байкерских тусовок в кафе «Эйс» в Парк-Ройял. Думаю, их можно было бы назвать очень странной парой, но я замечала лишь то, что они меня любили. Таковы дети. Они видят вашу любовь, а не ваши странности.
