— Защити его, Страйкериус. От этого зависит твое
существование. Помни, я убью тебя, чтобы защитить его.
Страйкер заставил себя подождать, пока она скроется из виду,
прежде чем скривить губы в отвращении. Он не мог поверить, что когда-то был
достаточно глуп, думая, что Аполлими любит его как сына. Что она будет защищать
его и заботиться о нем так же, как об Ашероне. И каждый год, что прошел с
момента, когда Страйкер забрал жизнь собственного сына, доказывая ей свою
преданность, он был вынужден видеть правду об отношениях с «его» матерью,
только увеличивал его горечь.
— Разорви его на куски, Война, — сказал он, взглянув назад в
сфору. Он жаждал крови. К сожалению, там ничего не было. Никаких признаков
Войны, Ашерона или Савитара.
Гневно зарычав, Страйкер швырнул сфору об стену, разбивая
ее. Куда, к дьяволу, они все подевались?
— Война сбежал.
Артемида подняла взгляд, услышав гневное заявление Ареса,
появившегося в центре Зала Богов, где она и остальная часть греческого пантеона
устроили маленький пир.
Ее отец, Зевс, бранясь, поднялся с трона.
— Что ты сделал?
Высокий и светловолосый, с мускулами, доведенными до
совершенства ежедневными тренировками, Арес поднял руки вверх, сдаваясь.
— Я ничего не делал. Его освободил Страйкериус, сын
Аполлона.
Артемида почувствовала, как бледнеет при упоминании
племянника. Если в этом участвовал Страйкер, у него могла быть только одна
цель.
Ашерон.
И, по всей вероятности, Аполлими вместе с Ашероном будут
винить ее за это нападение. Как будто она могла осмелиться…
Афина резко поднялась на ноги. Она двигалась так быстро, что
филин на ее плече всполошился и взлетел к зальным балкам. Золотые латы
мгновенно закрыли ее, когда она повернулась лицом к Зевсу.
— Мы должны вызвать и собрать как можно больше других богов.
Нам не придется долго ждать, пока Война снова обратит на нас свой взор.
Зевс кивнул в знак согласия.
— Вызови Гермеса и отправь его за ними. Что же до остальных
из нас, давайте готовиться к войне.
Артемида проигнорировала каламбур отца и отправилась из Зала
Богов в свой собственный золотой храм. Оставшись одна в опочивальне, она
использовала свои силы, чтобы найти Ашерона. Он был жив, но ему было больно.
Она с облегчением выдохнула.
Несмотря на то, что он ненавидел ее и через несколько недель
собирался жениться на другой женщине, а она отчаянно хотела причинить ему за
это боль… Она все еще любила его, и последнее, чего она хотела, — увидеть его
убитым после всего, что они разделили за последние столетия. Сердце их дочери
будет разбито, если Артемида позволит ему умереть. Но как она могла защитить
его, если он не хотел даже разговаривать с ней?
Не успел этот вопрос прийти ей в голову, как она осознала,
каким образом можно остановить Страйкера раз и навсегда…
Зефира.
Столетия назад, прежде чем Аполлон проклял расу аполлитов,
демонесса нашла укрытие в одном из ее святилищ. Сначала Артемида хотела
отправить ее обратно, но сочувствие к женщине перевесило. Она тоже была предана
мужчинами, и в то время, когда Зефира просила ее об укрытии, Артемида была зла
на Аполлона и хотела дать сдачи своему высокомерному брату. В редкий момент
сочувствия она позволила Зефире остаться в Греции.
Вовсе не представляя, насколько это решение однажды станет
полезным.
— Зефира? — сказала она, призывая женщину.
Та мгновенно появилась в комнате.
Артемида была чрезвычайно высокой, а Зефира — миниатюрной.
Но даже так, сверхъестественные силы давали ей преимущество надо всеми, кроме
божеств. Длинные светлые волосы, заплетенные в косу, спускались по спине, и,
для неосведомленных, она выглядела как обычная двадцатисемилетняя женщина, а не
одиннадцатитысячелетняя воительница, которой была.
Она почтительно склонила голову.
— Моя богиня?
Артемида остановила свой взгляд на крошечной женщине.
— У меня есть для тебя задание. Думаю, тебе понравится.
— А именно?
— Убить Страйкериуса.
Зефира подняла подбородок, ее черные глаза расширились.
— Сына Аполлона?
А еще он был мужчиной, предавшим Зефиру столетия назад. И,
хотя по крови он был племянником Артемиды, она испытывала к нему не больше
любви, чем он к ней. Оба сражались слишком долго и слишком жестоко, так что в
их сердцах не осталось ничего, кроме ненависти.
Пришло время покончить с этим и с ним.
— Да.
Обсидиановые глаза Зефиры загорелись наслаждением.
— Покажите мне, где он, богиня, и я сделаю так, что вы
будете гордиться.
Страйкер, держа убежища открытыми, созывал своих даймонов по
всему миру с требованием собраться в Калосисе. Аполлими думает, что он делает
это в соответствии с ее приказами защитить Ашерона. На самом деле Страйкер
намеревался использовать их в качестве пешек, чтобы заполучить Ника и Эша. Если
не останется ничего иного, они займут этих двоих, пока Война не перережет им
глотки.
Кровь за кровь.
Ник убил любимую сестру Страйкера, а Ашерону придется
умереть, потому что не в характере Страйкера позволить этому ублюдку победить
после стольких веков. Аполлими уничтожила его. Будет справедливо, если он
отплатит ей тем же. Она забрала сына Страйкера. Страйкер заберет ее сына.
Еще одна вспышка света указывала на новое прибытие. Страйкер
выжидал, желая увидеть характер этого новобранца-даймона. Как обычно, даймон
приземлился плашмя на спину с громким: «Оох!». Потом мужчина захныкал как
ребенок, извиваясь на полу и воя от боли.
— Кажется, я сломал руку.
Страйкер длинно и обеспокоенно выдохнул. Он скучал по старым
дням, когда даймоны и аполлиты были воинами. Когда они появлялись в его холле,
твердо стоящие на ногах, уже готовые к битве. Новые поколения были практически
так же трогательно слабы, как и люди, которыми они питались.
Это был мир универсалов с соответствующим мышлением.
Человечество больше не готовилось к войне и теснилось в городах, где
распущенные нравы делали их легкими объедками. Сегодня даймонам не нужно было
сражаться за пищу. Нужно было просто войти в любой бар или ночной клуб, найти
пьяную женщину или мужчину и вытащить наружу, где вырвать глупую послушную душу
из их тела, чтобы прокормить себя. Не было никаких сражений. Никаких уговоров.
Фаст-фуд… даже для них.
Единственный вызов, который у них остался — это избегать
Темных Охотников и Ашерона в частности.
Вот почему Страйкер так сильно дорожил своей сестрой.
Раздражающая до крайности Сатара всегда что-то замышляла. Всегда пыталась
предать кого-то или обставить всех. Даже его. Это держало в напряжении и
оттачивало мастерство.
