— Все великие мистики, — продолжал Инь, — утверждают, что очень важно действовать, опираясь на абсолютную веру. В вашей западной Библии апостол Иоанн описывает действие такой сильной веры. Враги бросали праведников в чан с кипящим маслом, и те оставались невредимыми. Других праведников бросали в логово к голодным львам, и звери не трогали их. Неужели это всего лишь мифы?
— Но как конкретно вера помогает достичь такой высокой неуязвимости? — спросил я.
— Мы должны достичь уровня развития, близкого к уровню обитателей Шамбалы, — сказал Инь. — Знаете, как добиться этого? Если наши постоянные молитвенные ожидания достаточно сильны, мы одновременно ожидаем синхронистичности и посылаем свою энергию окружающим, с тем чтобы они также ожидали проявлений синхронистичности. Это способствует повышению энергетики. И как правило, дакини…
Он быстро взглянул на меня, испугавшись, что опять заговорил об этих существах.
— Так как насчет дакини? — спросил я. Инь не отвечал.
— Инь, — настаивал я, — ты должен объяснить мне, что ты имел в виду. Каким образом это касается дакини?
Наконец Инь вздохнул и проговорил:
— Я уже рассказывал вам все, что мне известно о них. Как утверждают наши легенды, сущность дакини могут знать только обитатели Шамбалы, а нам лучше быть осторожными. Больше я ничего не могу сказать вам.
Я рассердился на него:
— Ладно, мы сами разберемся с этими дакини, когда попадем в Шамбалу, не так ли?
Инь с досадой проговорил:
— Я ведь уже говорил, что мне доводилось сталкиваться с китайскими солдатами. Гнев и ненависть к ним исказили мою энергетику. И если в какой-то момент я замечу, что мешаю и сковываю вас, я буду вынужден уйти, и вам придется продолжать путь одному.
Я вовсе не желал думать об этом.
— Вспомните, — продолжал Инь, — что я говорил вам об избавлении от эмоций и о необходимости верить в то, что вам всегда помогут выбраться из любой беды.
Немного помолчав, он включил двигатель джипа, и мы поехали, пробиваясь сквозь снежную пелену.
— Молитесь, — сказал Инь наконец, — чтобы вам было послано испытание вашей веры.
Перевал
Проехав в северном направлении еще минут сорок, Инь свернул на наезженную дорогу, и мы поехали по направлению к гряде высоких гор, видневшейся вдали, милях в двадцати или тридцати отсюда.
Услышав какие-то странные звуки, мы с Инем переглянулись.
— Вертолеты, — сказал он, круто свернув с дороги по направлению к пещере между скал. Джип сильно тряхнуло. — Знаю я их. Они способны летать даже в такую погоду.
— Что это значит «знаю я их»?
Между тем звуки становились все резче, и я услышал рокот двух вертолетов. Один из них завис прямо над нами.
— Это моя вина! — воскликнул Инь, стараясь перекричать шум винта. — Вам надо спасаться! Скорее!
— Что-о? — отозвался я. — Ты что, рехнулся? Куда я пойду в такую непогоду?
Наклонившись ко мне, Инь прокричал:
— Помните, что вы должны быть наготове. Вы меня слышите? Держите путь на северо-восток, к Дормару Вы должны отправиться в горы Куньлунь!
Резким движением распахнув дверцу джипа, он велел мне выйти.
Выбравшись из машины, я сделал несколько шагов и попал ногой в сугроб. Кое-как сев на снег, я попытался отыскать взглядом джип, но он уже умчался по дороге, и густой снегопад застилал мне глаза. Меня охватила волна панического страха.
В этот момент мое внимание привлекло нечто, двигавшееся справа от меня. Сквозь снегопад футах в десяти от меня я с трудом разглядел высокую мужскую фигуру, одетую в черные штаны из шкуры яка, пастушеский тулуп из овчины и такую же шапку. Незнакомец стоял, в упор глядя на меня. Его лицо было наполовину закрыто шерстяным шарфом. Но я сразу же узнал его глаза. Откуда? Через несколько мгновений незнакомец перевел взгляд на вертолет, который еще раз пролетел у нас над головами и скрылся из виду.
Внезапно в той стороне, куда умчался на джипе Инь, раздались три или четыре сильных взрыва, обрушив на
меня лавину камней и снега и наполнив воздух удушливой гарью. Поднявшись на ноги, я бросился в противоположную сторону, а вокруг меня прогремело еще семь взрывов, правда, не таких сильных. В воздухе от угарного дыма было буквально нечем дышать. Перед глазами у меня все закружилось, и я потерял сознание.
Еще толком не придя в себя, я услышал в полузабытьи какую-то музыку. Это была мелодия китайского классика, которую мне уже доводилось слышать. Оглядевшись, я увидел, что нахожусь в изящной спальне, убранной в китайском стиле. Сев на богато украшенной кровати, я откинул шелковое одеяло и оглядел себя. Меня, оказывается, помыли и облачили в больничный халат. Размеры комнаты составляли как минимум двадцать на тридцать футов, и на каждой из панельных стен красовались росписи. Какая-то китаянка внимательно наблюдала за мной сквозь дверную щель.
И вот дверь распахнулась, и в комнату вошел, блистая выправкой, китайский офицер в униформе. У меня по спине так и забегали мурашки. Это был тот самый офицер, которого я видел уже несколько раз. Сердце у меня учащенно забилось. Я пытался восстановить свою энергетику, но один вид офицера поверг меня в полнейшую прострацию.
— Доброе утро, — вежливо произнес офицер. — Как вы себя чувствуете?
— Если вспомнить, что я едва не задохнулся от газов, то вполне хорошо.
Офицер улыбнулся:
— Я надеюсь, это скоро пройдет.
— Где я?
— Вы находитесь в Али. Доктора осмотрели вас и сказали, что с вами все в порядке. Но я вынужден задать вам несколько вопросов. С какой целью вы путешествовали вместе с Инем Дулу и куда вы направлялись?
— Мы хотели побывать в некоторых старинных монастырях.
— С какой целью?
Я решил ничего больше не рассказывать ему.
— Дело в том, что я — турист. У меня есть виза. Кстати, по какому праву я подвергся нападению? Американскому посольству известно, что я задержан?
Офицер улыбнулся и многозначительно посмотрел на меня.
— Я — полковник Чань. О том, что вы здесь, не известно никому на всем свете, и если вы нарушили законы нашей страны, вам ничто не поможет. Инь Дулу — преступник, член незаконной религиозной организации, стремящейся вызвать беспорядки на Тибете.
Мои худшие опасения начинали сбываться.
— Мне об этом ничего не известно, — отвечал я. — Я хотел бы пригласить адвоката.
— С какой целью Инь Дулу и многие другие так упорно заняты поисками Шамбалы?
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Полковник сделал шаг в мою сторону.
— А кто такой Уилсон Джеймс?
