На Бали подготовка таких приношений возведена в ранг искусства: «кананг сари», как их называют, можно увидеть практически повсюду – от вестибюлей отелей и магазинов до такси и даже моторикш. Основа этих элегантных подношений – четырехугольные корзиночки из пальмовых листьев, украшенные цветами, рисом, ломтиками банана или сахарного тростника. Их помещают в тщательно выбранном месте, с учетом пяти священных направлений (севера, востока, юга, запада и центра), над ними зажигают благовонные курения, подношения сбрызгивают святой водой. Все это – подарок, свободное изъявление любви конкретному божеству. Вместе с
тем это обмен. Люди, приносящие все это в храм, уносят с собой домой прасад – рис, фрукты, сладости и цветы, предложенные богам другими людьми, а потом возвращенные богами поклоняющимся (без учета их касты). Преданные верующие также рассчитывают получить взамен поощрение. «Любой человек, независимо от его положения в обществе, может предложить Господу хотя бы листок, цветок, немного фруктов или воды, что доступно в любой части мира, и Господь примет это подношение, если оно будет сделано с любовью, – говорит Кришна в «Бхагавад-гите». – Делай приношением мне то, что делаешь, ешь, приносишь, отдаешь или умерщвляешь, и я разорву узы кармы».
Как правило, религиозные ритуалы воздействуют на разные чувства – звон колоколов и запахи греческой православной службы, вкус сикхской трапезы лангар. Индуизм воздействует на органы чувств с утонченностью матча борцов-профессионалов. Воздух наполняет аромат благовоний. Невесты щеголяют в ярко-алых сари. Изображения богов поражают буйством чистых красок. Поклоняющиеся сопровождают звоном вход в храм и выход из него, этот звон вплетается в какофонию священных мантр и нерелигиозную болтовню. В балийском индуизме каждое высшее божество ассоциируется с определенной стороной света и цветом: Вишну – с севером и черным цветом; Ишвара (это еще одно имя Шивы, но на Бали его чтут как отдельное божество) – с востоком и белым цветом; Брахма – с югом и красным цветом; Махадеви – с западом и желтым цветом; многоцветный Шива царит в центре. Если поставить перед собой задачу назвать религию, эстетика которой максимально далека от квакерской простоты, это будет индуизм.
Но в первую очередь индуистское поклонение воздействует на зрение. Если протестанты посещают церковь, чтобы послушать чтение отрывков из Евангелия и проповеди, то индуисты идут в храм, чтобы других посмотреть и себя показать: они взирают на любимые божества, а те благосклонно смотрят на почитателей. К этому кульминационному моменту пуджи верующие приближаются, обходя вокруг храма и вокруг изображения своего божества. Только после этого начинается даршан – интимное лицезрение божества, взгляд ему прямо в глаза. «Когда индуисты идут в храм, они не говорят, что идут на службу или поклоняться богам, а скорее «я иду на даршан», – пишет об этом «религиозном лицезрении» профессор Гарварда Дайана Экк. И она, и другие специалисты не без оснований называют даршан «центральным элементом индуистского поклонения»18.
Индуистское повествование «Махабхарата»
Индуизм поклонения – это не только ритуал, но и предания. Как в иудаизме предание и закон – две стороны одной медали, так и в индуизме предание и ритуал неразрывно связаны. На пасху иудеи слушают рассказ об Исходе и инсценируют его; в индуистской традиции Врат Катха верующие слушают предание о посте, а затем сами дают обет поститься.
Два главных кладезя индуистских преданий – «Махабхарата» и «Рамаяна». Строго говоря, оба эпоса относятся к категории смрити, следовательно, должны занимать второстепенное положение (по сравнению с шрути), на самом же деле они оказывают на преданных индуистов значительно большее влияние, чем Веды. В давние времена эти предания, действие которых происходит в мифические времена, передавали устно родители, гуру, танцовщики, певцы и кукловоды. В наше время молодежь узнает о них из комиксов, телепередач или интернета. В конце 80-х годов, когда я жил в Индии, почти все, кто имел доступ к телевизору, каждый день словно приклеивались к нему и смотрели, не отрываясь, роскошно поставленный сериал на хинди, в котором сюжет «Махабхараты» излагался более чем в 94 сериях.
Библию называют «величайшей из когда-либо рассказанных историй», однако «Махабхарата», что означает «Великое сказание о потомках Бхараты», не менее драматична и гораздо более длинна. По сравнению с ее сотней тысяч стихов и приблизительно 1,8 миллионами слов карликами выглядят и Библия, и «Илиада» с «Одиссеей», вместе взятые. Однако «Махабхарата» примечательна и своей живучестью. Составленная между 400 годом до н. э. и 400 годом н. э., она оставалась популярным развлечением почти два тысячелетия. Рельефными сценами из «Махабхараты» в XII веке был украшен Ангкор-Ват в Камбодже, а в 1985 году режиссер Королевской Шекспировской труппы Питер Брук поставил девятичасовую сценическую версию, которая четыре года гастролировала по миру, собирая восторженные рецензии, прежде чем в 1989 году обрела вторую жизнь в виде шестичасового телесериала.
Лейтмотив «Махабхараты» – долг, а причина притягательности – драма. В ней шекспировские пьесы сочетаются с американскими мыльными операми, героизм и праведность – с предательством, распутством, убийством, прелюбодеянием, жаждой крови и плоти, и все это в условиях, в которых по одной и той же Земле ходят и люди, и боги.
«Махабхарата» рассказывает историю семейной вражды, по сравнению с которой «Вестсайдская история» и «Ромео и Джульетта» выглядят детскими играми. Одна сторона в этой вражде – добродетельные
По сравнению с сотней тысяч стихов и приблизительно 1,8 миллионами слов Махабхараты карликами выглядят и Библия, и «Илиада» с «Одиссеей», вместе взятые
сыновья царя Панду, Пандавы, другая сторона – злодеи, сыновья слепого царя Дхритараштры, Кауравы. Оба клана – потомки легендарного царя Бхараты, именем которого сегодня называется на хинди сама Индия. Началом этого эпоса становятся выигрыш, проигрыш и раздел царства, а первым значительным событием сюжета – выигрыш этого царства в кости Кауравами. В итоге Пандавы обречены на скитания, но согласно договоренности, через тринадцать лет они вправе вернуться и потребовать у родственников обратно свое царство. Однако по прошествии этого времени нечестные Кауравы берут свои слова обратно. Вспыхивает сражение, по сравнению с которым меркнут гонки колесниц из «Бен-Гура». Является deux ex machina в облике Кришны, который встает на сторону праведных Пандавов, и те после восемнадцати дней кровопролития одерживают блистательную победу.
Один из самых любимых сегодня фрагментов «Махабхараты» – «Бхагавад-гита» («Божественная песнь»), диалог об этике войны, который с XIX века играет роль индуистского аналога Нового Завета, индуистского священного писания par excellence. Центр проблематики «Гиты», как ее называют в обиходе, – дхарма, слово, которое с санскрита переводят как «долг», «закон», «справедливость», «истина», «порядок», «праведность», «добродетельность», «нравственность» и даже «религия». Корень слова «дхарма» – «дхар», означающий опору или поддержку, следовательно, дхарма – все, на что опирается космический порядок, поддерживая то, что правильно.
