Может показаться, что в этих двух примерах речь идет о том, как люди обходят закон. Но подлинный способ обойти закон – просто игнорировать его. А в приведенных примерах к закону проявлено огромное уважение, хотя истолкован он весьма гибко. Даже иудеи, соблюдающие закон и пользующиеся «шаббатными лифтами», называют их юридической фикцией. Иудаизм остается иудаизмом: его приверженцы ведут споры о том, можно ли считать эти лифты действительно галахическими.
В мой прошлый приезд в Иерусалим меня водил по городу один друг-еврей. В двух случаях (в разные дни) я предлагал угостить его мороженым. И оба раза из-за запрета на смешение мясного и молочного моему другу приходилось вспоминать, когда он в прошлый раз ел мясо (правила его общины предписывают выждать три часа). Вся эта ситуация может показаться иррациональной, но друг счел мое предложение порожденным прямо-таки буддийской вдумчивостью, в свою очередь побудившей его задумываться о еде, вспоминать, что он ел ранее и когда именно. Но что еще важнее, предложение побудило его задуматься о Боге.
Когда иудаизм стал иудаизмом
Все эти рассуждения о книгах Бытие, Исход и Левит могут создать впечатление, будто бы иудаизм – это просто Еврейская Библия. Подобные представления распространены среди христиан, которые часто отождествляют иудаизм с книгой, которую называют Ветхим Заветом. Подобно индуизму, корни которого уходят в Веды, корни иудаизма находятся в ТаНаХе. Однако ТаНаХ описывает религию священников и жертвоприношений, которая уже прекратила существование к тому моменту, как во II веке н. э. эти священные писания были систематизированы. Иудаизм в том виде, в котором мы знаем его сегодня, развился в промежуток между разрушением первого храма вавилонянами в 586 году до н. э. и разрушением Второго храма римлянами в 70 году н. э.
Разрушение первого храма стало для израильтян своего рода генеральной репетицией, показало им, как реагировать на разрушение Второго. После вавилонского пленения у иудеев появились синагоги как место для учебы и молитвы. Кроме того, начался сбор книг, в дальнейшем составивших ТаНаХ. Эти меры, направленные на создание более ориентированной на молитвы и «транспортабельной» религии, ускорились после разрушения Второго храма. Центр тяжести религии сместился с жертвоприношений на сакральные тексты в первые два столетия нашей эры; израильская религия священников, совершающих ритуалы в Иерусалимском храме, уступила место новой религии раввинов, читающих и толкующих тексты в синагогах. Так родился иудаизм в известном нам виде27.
Одним из собранных текстов был ТаНаХ, и по мере того, как раввины изучали и обсуждали его учения, становилось ясно, что служить всеобъемлющим руководством по иудейскому образу жизни он не может. В ТаНаХе почти ничего не говорится о браках и соглашениях. В нем не сказано, когда начинается и заканчивается шаббат, какая работа запрещена в это время. Поэтому раввины взяли на себя тяжкий труд ответить на все эти вопросы, и результатом их стараний стал современный иудаизм.
Современная иудейская жизнь носит раввинический характер. Образцы для подражания в ней – раввины. В центре внимания скорее книги, нежели жертвенники. Очищение от скверны производится не посредством жертвоприношений в храме, а с помощью слов и поступков. Эти поступки определяют не только религию, но и способ существования в мире – способ готовить пищу и потреблять ее, заниматься сексом, мыться, говорить и работать. Этот способ существования не ограничен каким-либо одним местом. Его может принять для себя каждый, а не только священники. В наши дни иудеи следуют не только письменной Торе ТаНаХа, но и устной Торе Талмуда. По сути дела, лишь некоторые из 613 мицвот, предписанных иудеям, фигурируют в самом ТаНаХе. Большинство заимствовано из Талмуда, который служит текстуальным сердцем иудаизма – «шедевром, которому нет равных в еврейской памяти», как писал Эли Визель28.
Рассуждать о современном иудаизме – значит рассуждать об «иудаизме двух Тор», составленных раввинами в первые два столетия новой эры, подвергшихся глубокому влиянию греков и преобразованных, зачастую кардинально, последующими поколениями иудеев29. Или, если выразиться иначе, Авраам и Моисей не были иудеями. А если и были, то потому, что таковыми их согласились считать, усилием воображения поместив их в рамки религии, родившейся спустя долгое время после их смерти.
Шаббат и малые праздники
Константой, объединяющей израильскую религию и раввинический иудаизм, является шаббат, или субботний день. Несмотря на то, что он отмечается каждую неделю – начиная с захода солнца в пятницу и до захода солнца в субботу, – это самый значительный праздник в традиции, опирающейся на фундамент сакрального времени. Шаббат – напоминание о заре времен, воспроизведение отдыха Бога на седьмой день после сотворения мира в первые шесть. Кроме того, это память об освобождении из рабства, о котором рассказано в книге Исход. Шаббат – единственный святой день, соблюдение которого предписано десятью заповедями (которые иудеи называют «десятью словами», поскольку существует 613 заповедей), он неоднократно обсуждается в Талмуде, который запрещает в этот день отдыха тридцать девять различных видов работы – от приготовления пищи и шитья до разжигания огня и его тушения.
Непосвященные зачастую воспринимают шаббат как запрет работать, но на самом деле в этот день запрещены акты творчества – подражание действиям Бога в первые шесть дней творения. Значит, каждый из тридцати девяти запрещенных видов деятельности – творчество в той или иной мере. Кроме того, непосвященным шаббат напоминает о том, чего делать «не должно» – о негативных заповедях, касающихся включения бытовой техники или вождения автомобиля. Но иудеи, соблюдающие закон, обычно относятся к шаббату позитивно, воспринимают его как присутствие в священном месте в определенное время. В шаббат жизнь замедляет ход. Семьи собираются за обеденным столом, зажигают свечи, произносят особые молитвы, пьют вино, лакомятся праздничной халой – хлебом в виде плетенки.
Шаббат – напоминание о заре времен, воспроизведение отдыха Бога на седьмой день после сотворения мира в первые шесть
Ханука – единственный еврейский праздник, известный многим европейцам и американцам, но в действительности это один из двух малых праздников иудаизма. Поскольку его отмечают примерно в то же время, что и Рождество, и празднование сопровождается обменом подарками, Хануку часто называют «еврейским Рождеством». На самом же деле этот праздник напоминает о том, как во II веке до н. э. Иерусалим был отвоеван восставшими Маккавеями, а также о последовавшем очищении и новом освящении храма.
Еще один малый еврейский праздник – Пурим. Это бурное торжество чем-то напоминает и Хэллоуин, и индуистский праздник Холи. Пурим – память о событиях, описанных в Книге Есфирь: как герой Мордехай срывает заговор злодея Амана, задумавшего истребить евреев.
В проповеди, которую я слышал однажды в день Пурима у Стены Плача в Иерусалиме, ортодоксальный раввин рассказывал, как он каждый день ездит в город через арабский сектор и приветствует людей, которых видит там, с радостью вместо паники. Затем он призвал слушателей пить вино и впивать Бога, пока они не перестанут отличать врагов от друзей, арабов от израильтян, проклятого Амана от благословенного Мордехая.
