Он сразу же понял по тону тетушки, что место, занимаемое мисс Миллер, находится на самом низу общественной лестницы.
— Увы! Я вижу, вы их не одобряете, — сказал Уинтерборн.
— Это семейство на редкость вульгарно, — заявила миссис Костелло. — Они принадлежат к той категории американцев, с которыми даже… даже знаться не следует.
— Даже знаться не следует? — повторил молодой человек.
— Дорогой мой Фредерик. Мне приходится так поступать. Что поделаешь?
— А эта девушка такая хорошенькая, — сказал Уинтерборн после минутной паузы.
— Да, очень хорошенькая. Но она на редкость вульгарна.
— Я вас понимаю, — сказал Уинтерборн, снова помолчав.
— Она прелестно выглядит, как и все подобные девицы, — продолжала его тетушка. — Откуда у них это берется, не понимаю. Одевается она великолепно, впрочем тебе этого не оценить. Откуда у них такой вкус, я тоже отказываюсь понимать!
— Но, тетушка, ведь в конце концов это не дикари племени команчей!
{15}
— Эта молодая девушка, — сказала миссис Костелло, — держится на короткой ноге с разъездным агентом своей мамаши!
— На короткой ноге с агентом? — воскликнул молодой человек.
— А маменька ничуть не лучше дочки! Они относятся к своему агенту как к близкому другу, как к джентльмену.
{16}
Я нисколько не удивлюсь, если мне скажут, что он обедает с ними за одним столом. Вероятно, им не приходилось видеть человека с лучшими манерами, более изысканно одетого и столь похожего на джентльмена. Эта молодая девушка, видимо, такими рисует себе титулованных аристократов. По вечерам он сидит с ними в саду. И, кажется, даже курит в их присутствии.
Уинтерборн с интересом выслушал эти обличительные речи; они помогли ему составить окончательное представление о мисс Дэзи. По-видимому, она была действительно сумасбродка.
— Я хоть и не агент, — сказал он, — но тем не менее она была очень мила со мной.
— Тебе следовало бы признаться с самого начала, — с достоинством проговорила миссис Костелло, — что ты имел честь познакомиться с ней.
— Мы просто встретились в парке и немного побеседовали.
— Tout bonnement!
[4]
Разрешите полюбопытствовать, о чем?
— Я сказал ей, что возьму на себя смелость представить ее моей милой тетушке.
— Чрезвычайно тебе признательна!
— Надо же было как-то доказать свою добропорядочность, — сказал Уинтерборн.
— А разрешите спросить, кто мне докажет ее добропорядочность?
— Не будьте так жестоки! — воскликнул молодой человек. — Она вполне благонравная девушка.
— В твоих словах не чувствуется уверенности, — возразила миссис Костелло.
— Мисс Миллер не хватает воспитания, — продолжал Уинтерборн, — но она поразительно хороша собой и вообще очень мила. Искренность моего отзыва подтверждает то, что я поеду с ней в Шильонский замок.
— Вы собираетесь ехать туда вдвоем? По-моему, это доказывает как раз обратное. Интересно, сколько же времени прошло с начала вашего знакомства, до того как вы составили этот увлекательный план? Ты и суток не прожил у нас в гостинице.
— Я беседовал с ней полчаса, — улыбнувшись, ответил Уинтерборн.
— Бог мой! — воскликнула миссис Костелло. — Она просто немыслима!
Племянник несколько минут сидел молча.
— Значит, вы думаете, — наконец заговорил он уже серьезно, — вы действительно думаете, что… — и снова умолк.
— Что я думаю, сэр? — спросила миссис Костелло.
— По вашему, она принадлежит к числу тех девушек, которые рассчитывают, что рано или поздно мужчина похитит их сердце?
— Я не имею ни малейшего понятия, на что рассчитывают такие девицы. Но по моему, тебе не следует заводить знакомства с молоденькими американками, которым как ты выражаешься, не хватает воспитания. Ты слишком давно не был в Америке. Так можно совершить серьезную ошибку. С твоей-то невинностью!
{17}
— Дорогая тетушка! Я далеко не такое невинное существо, как вам кажется, — запротестовал Уинтерборн, смеясь и покручивая усы.
— Значит, ты существо греховное.
Уинтерборн продолжал задумчиво покручивать усы.
— Так вы не разрешите мне представить вам эту девушку? — спросил он наконец.
— А она действительно собирается ехать с тобой в Шильонский замок?
— По-моему, у нее не было никаких колебаний на этот счет.
— Тогда, мой дорогой Фредерик, — сказала миссис Костелло, — я должна отказаться от знакомства с ней. Уволь меня от этой чести. Я стара, но, благодарение Богу, не настолько, чтобы не возмущаться таким поведением.
— Но разве же молоденькие девушки не поступают точно так же у нас, в Америке? — спросил Уинтерборн.
Миссис Костелло уставилась на него в упор.
— Хотела бы я посмотреть, как поступили бы в таком случае мои внучки! — грозно проговорила она.
Это несколько разъяснило положение, ибо Уинтерборн помнил, что его хорошенькие кузины слыли в Нью-Йорке «отчаянными ветреницами», следовательно, если мисс Дэзи Миллер превышала свободы, дарованные этим девицам, значит, от нее можно было ожидать всего.
Уинтерборн с нетерпением ждал следующего свидания с мисс Дэзи и сердился, что чутье изменило ему и он не может ее разгадать.
Но, с нетерпением ожидая следующей встречи с мисс Дэзи, он не знал, как преподнести девушке отказ тетки от знакомства. Впрочем, вскоре ему пришлось убедиться, что в отношениях с этой девушкой не требуется особой щепетильности. Он встретил ее вечером в саду; она, словно томная сильфида, гуляла при теплом свете звезд, обмахиваясь громадным веером. Было десять часов. Уинтерборн пообедал в обществе тетушки, просидел с ней несколько часов, а затем откланялся до завтрашнего утра. Мисс Дэзи Миллер явно обрадовалась этой встрече; она пожаловалась, что сегодняшний вечер показался ей просто бесконечным.
— Вы были все время одна? — спросил Уинтерборн.
— Я гуляла с мамой. Но она быстро устает, — ответила мисс Миллер.
— Ваша матушка легла спать?
— Она старается оттянуть это до последней минуты. Она почти не спит, каких-нибудь три часа за ночь. Говорит: «Сама не знаю, как я жива до сих пор». У нее очень слабые нервы. Но, по-моему, она спит гораздо больше, чем ей кажется. А сейчас она пошла разыскивать Рэндолфа, хочет, чтобы он лег спать. А он тоже не любит ложиться.
